К сожалению, в английском языке существует различие между словами flesh (плоть) и meat (мясо).[43] В немецком языке существует лишь одно слово Fleisch, поэтому совершенно ясно, что оно обозначает, ибо в Библии все время говорится об утехах плоти, плотской жизни и т. п. На англосаксонском наречии животное называют свиньей (pig), но если из нее сделать мясное блюдо, оно уже называется pork (свинина). С моей точки зрения, это лицемерие, ибо таким образом делается попытка скрыть, что на самом деле англичане едят свиней и овец. С их точки зрения, баран, если он мертв, объективно уже не связан со смертью. Во французском языке тоже существует эта разница: мясо называется viande, a плоть — flesh. Но в немецком языке это одно слово, и фактически это действительно одно и то же. Это часть плоти, плоти животного, плоти, благодаря которой мы живем. Это наша основная пища. Когда-то наши предки, еще будучи обезьянами, совершили выбор, перестав быть вегетарианцами и став всеядными, и в этом смысле мы остаемся такими же.

Что касается амплификации понятия плоти, по-моему, на эту тему не стоит слишком много думать, хотя можно убедиться в том, что в плоти содержится таинство. Здесь не все так просто, но в прямом смысле слова это физическая, телесная реальность, реальность нашего тела. И наш голодный герой очень хотел поесть такой «плоти». Но если подумать о том, что основной смысл нашей сказки заключается в освобождении фемининпости, и прежде всего фемининной Тени Пресвятой Девы, то использование плоти в качестве приманки оказывается более интересным. У Девы Марии нет никакой связи с плотью. На иконах она никогда не изображается обнаженной. Ее тело всегда хорошо скрыто под одеждой и практически остается незаметным. Ее плоть намеренно скрыта. Поэтому с точки зрения христианской церкви она остается частью неискупленной теневой стороны фемининности. Наш герой слишком наивен и испытывает голод по этой плоти, а потому легко попадает в ловушку. Можно было бы сказать, что кошка поймала королевича в ловушку вследствие его физиологического влечения, и это естественно, если принять мужскую точку зрения, ибо, как правило, Анима проявляется у мужчины сначала как физиологическое влечение, например, в виде сексуальной фантазии. Затем, если мужчина выходит за рамки фантазии, он понимает, что это не плоть, а только мираж плоти, а по существу — «всего лишь» драгоценные камни.

Это мучительная ситуация, и сейчас я несколько забегу вперед и скажу: мы знаем, что с мужской точки зрения эта сказка об ассимиляции Анимы, ее освобождении, а с женской точки зрения — сказка об освобождении фемининности. Кусок мертвой плоти — это только дразнящая воображение наживка, мираж, который бессознательное использует как приманку, которая впоследствии исчезает. Особый акцент следует сделать на том, что это мертвая плоть. Анима и женское тело не имеют никакой ценности, если мужчина смотрит на них как на кусок мертвой плоти, который он может съесть. Если мужчина относится к женщине как к хорошему бифштексу, значит, у него отсутствует Анима. Так как подразумевается, что наш герой должен освободить Аниму, то бессознательное, разумеется, скрывает ее от него; сначала оно его привлекает, а затем вожделенная находка исчезает. Оно дразнит юношу, чтобы дать ему понять: это именно то, что ему нужно, но это обман. Бессознательное говорит: «Посмотри, на самом деле это драгоценный камень». Но сейчас королевич не в том настроении, он голоден, хочет есть и чувствует раздражение. Затем возникает странная вещь: его нога попадается в ловушку из этих драгоценных камней. Нетрудно себе представить, что он мог бы сказать: «Проклятье! От них мне нет никакой пользы. Прощайте». Но затем он оказался в плену у волшебной силы и не смог ускакать прочь, а повис, как рыба на крючке. Теперь перейдем к амплификации этого эпизода.

У братьев Гримм есть сказка, в которой герой по прозвищу Дурень находит золотого гуся.[44] Он ходит по деревне, и каждый, кто попадается ему навстречу, хочет дотронуться до этого гуся, чтобы убедиться, живой он или нет; всех людей привлекает золото. Сначала захотела дотронуться до гуся дочь хозяина харчевни, и только она прикоснулась, как сразу крепко прилипла к нему. За ней последовали ее сестры, которые прилипали друг к другу, затем подошел пастор и прикоснулся к младшей сестре, затем постепенно подходили другие жители деревни, и с ними происходило то же самое. Поэтому им пришлось цепочкой следовать друг за другом. Дальше в этой сказке говорится о короле, дочь которого всегда была грустной, поэтому отец устроил конкурс: кому удастся рассмешить принцессу, тот унаследует его королевство. И когда на королевский двор пришел Дурень вместе с золотым гусем и всеми прилипшими к нему людьми, принцесса громко засмеялась и с тех пор перестала грустить.

С точки зрения психологии, привязанность — это бессознательное очарование, из-за которого человек теряет свободу выбора, при определенных обстоятельствах становится привязанным к самым непостижимым вещам. Да и на примере этой сказки уже можно было увидеть глубинный смысл того, что способна сотворить Анима. Анима — это богиня иллюзии Майя, и сейчас она поймала нашего героя с помощью бессознательного очарования. Ему некуда деться. Его нога попала в капкан. Хотя королевич нашел то, чего не хотел, он не может освободить свою ногу. Поэтому он оказался в положении подвешенного Дурака, изображенного на карте Таро; вместе с тем это означает, что у него есть определенное намерение: «Я крепко стою на земле обеими ногами и хочу съесть хороший кусок мяса, потому что я голоден». Затем появляются драгоценные камни, и вдруг он переворачивается вниз головой, то есть оказывается в совершенно нелепом положении, которое ему совсем не нравится, но он оказался в ловушке.

В этот момент королевич слышит звон колокольчика и падает вниз; дверь открывается, из нее появляется рука и втаскивает его внутрь. И тогда он говорит сам себе: «Что делать, я пойду вперед, а там будь что будет». Он бродит по замку и обнаруживает комнату, в которой находится только стол со свечой и кровать. И тогда он произносит: «Ладно, я останусь здесь и отдохну, потому что во время дождя весь промок». Затем он проходит через все муки инициации, которые сближают его с госпожой кошкой.

Вспомнив этот фрагмент сказки, я хочу вернуться обратно и сказать, что это значит. Известно, что король-алкоголик велел сыновьям добыть льняное полотно, да такое тонкое, чтобы оно проходило сквозь игольное ушко. После этого мы оказались на такой психологической глубине, что смогли связать кусок льняного полотна с творческой бессознательной фантазией, которая является паутиной судьбы — продуктом воображения, неотъемлемой частью внутренней жизни. Что касается короля-алкоголика, то у него оказалась очень одухотворенная фантазия: льняное полотно, способное пройти сквозь игольное ушко, свидетельствует о его чистой и высокой фантазии. Лен — это символ фемининпости, как и паутина Майи в философии хинди. Вернувшись к этому моменту, можно вспомнить, что у старого короля вообще не было фантазии, ему только хотелось, чтобы у него была хорошая фантазия. Но, как известно, в конце сказки он поступил очень плохо, поэтому потерпел поражение и, может быть, даже был убит, а если нет, то, по крайней мере, лишился армии и власти. Поэтому одной позитивной фантазии совершенно недостаточно. Однако продолжим.

Как интерпретировать то обстоятельство, что старый принцип управления — король, символизирующий старую доминирующую установку сознания, имеет некую позитивную, обнадеживающую фантазию, но потом столь низко падает, что расстается и со своей фантазией, и со своей функцией? Что это значит, абсолютно ясно. Но что происходит в повседневной жизни, если воплощенный принцип управления имеет вполне приемлемое желание, но едва оно исполняется, такое управление становится негодным. Можно сказать, что сейчас мы все оказались именно в подобной ситуации.