— Сайрус, — шепчет она, прижимаясь ко мне. — Мне было так больно.

— Я знаю, солнышко, — говорю я, обнимая её и сажая к себе на колени. — Мы оба были ещё детьми.

— Что теперь будет? — спрашивает она, глядя на меня своими прекрасными тёмными глазами.

— Мы съедим этот клубничный торт, который я взял с собой, и ты расскажешь мне всё, что я пропустил, пока меня не было.

— Клубничный торт? Это странно. Я приготовила его для миссис Миллер сегодня утром.

— Я знаю. Я купил его у неё, — говорю я и подмигиваю ей.

Она игриво толкает меня в грудь, и я падаю на одеяло. Я тяну её за собой, и она оказывается сверху. «Я не мог просто взять с собой какой-нибудь старый десерт. Я должен был взять самое лучшее».

Её смех стихает, когда я беру её лицо в ладони и нежно целую.

— У меня никогда не было никого, кроме тебя, — говорю я и снова целую её.

4

Сэмми

Сайрус помогает мне сойти с лодки и ведёт к своему дому, держа меня за руку. Наши пальцы переплетены, и мне становится тепло. Я знаю, что это не из-за того, что я весь день провела на солнце. Сегодняшний вечер был таким, каким я всегда его представляла. Мне всё ещё трудно поверить, что он хотел меня все эти годы. Я хочу злиться из-за потраченного впустую времени, но я больше не злюсь. Это больше не встанет между нами, даже если это направлено против меня.

— Я помогу тебе покрасить его, если хочешь. Я указываю на розовый забор и прикусываю губу, чтобы не улыбнуться. Я сделала это после того, как мы с Никки выпили слишком много в мой двадцать первый день рождения. Сайрус пришёл в бар и не давал ни одному мужчине даже взглянуть на меня. И в форме тоже. Покрасить его забор было нашим способом отомстить. Я думала, что он ведёт себя как заботливый брат. Оглядываясь назад, я понимаю, что он вёл себя как ревнивый парень. — Не могу поверить, что ты так долго это откладывал.

Он притягивает меня к себе. «Мне нравится мой розовый забор», — говорит он мне в губы, прежде чем нежно поцеловать. Он отстраняется, и мы поднимаемся по ступенькам на его большое крыльцо. На нём стоят два кресла-качалки и даже есть качели. Я представляю, как мы проводим здесь ночи, прижавшись друг к другу.

— Мне всегда нравилось это место, — признаюсь я.

— Я знаю, — говорит он, и я тяну его за руку, чтобы он обернулся и посмотрел на меня. — Это из-за крыльца, да? Именно поэтому я и влюбился в него.

— Да, это крыльцо, но откуда ты знаешь, что мне всегда нравилось это место?

— Помнишь тот день, когда ты взял меня с собой на квадроцикл и показал мне окрестности?

Я киваю. Я помню всё, что было у нас с ним. Я снова и снова прокручивала в голове те недели, что он был здесь.

— Мы проезжали здесь. Я видел, как ты смотрела на это место. Это было написано у тебя на лице. Мне понравилось, что тебе это понравилось. Это не что-то большое и грандиозное, а простое и созданное для семьи. И не только это, но и то, что оно на воде.

— Ты смог прочитать всё это по выражению моего лица?

Я обнимаю его за шею, прижимаясь к нему всем телом. Мне всегда нравилось, что он намного крупнее меня. Это всегда заставляет меня чувствовать себя девчонкой. Может, я и не совсем девчонка, но мне нравится чувствовать себя женщиной рядом с ним.

— Да, я обращаю внимание на каждый твой вздох, солнышко. Даже тогда. Я впитывал всё это, зная, что это всё, что я смогу взять с собой, когда мне придётся уйти.

— Я люблю тебя, — выпаливаю я. Это уже слишком. Как я могла знать, что люблю его? На самом деле я не думала, что могу любить его ещё сильнее, но он доказывает, что я ошибалась.

Его лицо смягчается, а губы растягиваются в полуулыбке. Я знаю этот взгляд.

— И на этот раз мне даже не пришлось притворяться мёртвым.

Я смеюсь, но всё равно шлёпаю его по груди. Он хватает меня за запястье и целует в ладонь, заставляя меня таять в его объятиях. Боже, я так сильно его люблю. Это совсем другая близость, которой я никогда раньше не испытывала.

Не успеваю я понять, что происходит, как он перекидывает меня через плечо, и я начинаю смеяться. Он шлёпает меня по заднице, и я визжу, когда он входит в дом.

— Эй! — Я притворяюсь, что шокирована, и играю с ним, шлёпая его по заднице.

— Ты сама напросилась. — следует за этим ещё одним.

На этот раз шлепок получается немного сильнее, и от этого у меня внизу живота становится тепло и покалывает. Он потирает это место, прежде чем усадить меня на стол и встать между моих ног. Мне приходится широко раздвинуть бёдра, чтобы вместить его.

— Тебе это нравится? Он наклоняется и покусывает меня за шею.

Тонкий слой щетины на его лице, появившийся с утра, заставляет меня ахнуть. Мне нравится мягкость его поцелуя в сочетании с лёгкой грубостью. Эти два фактора что-то делают со мной.

— Думаю, да. Думаю, именно поэтому ты постоянно меня разыгрываешь. Тебе нужно хорошенько отшлёпать тебя? Я знаю, что он дразнится, но от этой мысли моё тело приходит в боевую готовность.

— Сайрус. Его имя вырывается у меня с тихим стоном. Я даже не узнаю свой голос. Я хватаюсь руками за его рубашку. Мои пальцы впиваются в ткань, и я не хочу его отпускать. Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня. — Просто… Я прикусываю губу, стесняясь того, в чём собираюсь ему признаться.

— Ты можешь рассказать мне всё, что угодно. Он трётся носом о мой нос. Своей нежностью он мгновенно успокаивает меня.

— Я никогда этого не делала. Я облизываю губы, привлекая его внимание.

— Заниматься сексом? — спрашивает он. Его голос становится ниже.

Я киваю.

— Я подумал, не приставал ли к тебе какой-нибудь придурок из школы, пока меня не было.

— Нет, даже несмотря на то, что я была зла. Это всегда был ты.

— Может, ты и не присылала мне посылки с подарками, но ты позаботилась о том, что принадлежит мне. Не так ли? Я краснею, но киваю.

— Это больше, чем просто отсутствие секса. — Я встречаюсь с ним взглядом. — Я никогда ничего не делала. Ты был моим первым, кого я поцеловала всего несколько недель назад.

Сайрус тяжело вздыхает, и его грудь поднимается и опускается под моими руками.

— Сай? — Я возвращаю его внимание к себе. — Ты в порядке?

— Да, я просто хочу, чтобы для тебя всё было особенным, и всё, о чём я могу думать, — это как повалить тебя на землю и сделать своей прямо сейчас.

— Я уже твоя. Я улыбаюсь ему и нежно целую его.

— Твои слова сейчас не помогают мне контролировать себя.

— Знаешь, я никогда не была внутри этого здания, — говорю я, оглядываясь по сторонам.

Я пытаюсь сменить тему, чтобы у него была возможность прийти в себя. Я знаю, что Сайрус очень внимателен к женщинам, и не хочу, чтобы он сделал что-то, о чём потом пожалеет. Даже если мне нравится мысль о том, что он теряет самообладание. То, что я могу довести его до предела, заставляет меня чувствовать себя особенной.

— Я тоже тебя люблю, — отвечает он, не обращая внимания на мои попытки сменить тему. — Я так долго хотел тебе это сказать. Он касается моих губ своими, и я приоткрываю рот. Я крепче сжимаю его рубашку и притягиваю к себе, углубляя поцелуй.

Когда он разрывает нашу связь, мы оба тяжело дышим. Он упирается лбом в мой лоб. «Давай я покажу тебе, где ты будешь жить с этого момента».

— Вот как? — смеюсь я, наслаждаясь его властностью. Почему-то это заставляет меня чувствовать себя женственной. Я не собираюсь пытаться понять, нравится мне это или нет. Я устала бороться с этим. Я собираюсь брать от жизни всё, что могу, и не задаваться вопросом, что я при этом чувствую.

— Посмотри себе за спину. Я почти уверен, что понятия не имею, что со всем этим делать. — Я впервые оглядываюсь и смотрю через плечо.

— О боже мой. Я толкаю его в грудь, пытаясь слезть со стола. Он хватает меня за бёдра, когда я соскальзываю со стола на ноги. Он отпускает меня, и я бегу на кухню.

— Ты это сделал? — Мои глаза наполняются слезами.

— Ну, я не знаю, для кого это больше — для меня или для тебя. Видит Бог, я люблю твою стряпню. Теперь мне не придётся красться, чтобы взять немного.