Горнтон сделал шаг вперед.

– Хватит болтать, заприте их в спальне и поставьте часового, мне надо поработать и этот коттедж самое подходящее место после промозглого болота, чтобы отдохнуть и поработать.

Лаура оттолкнула сержанта и повернулась к офицеру.

– У Джексона в городе пятнадцать тысяч солдат, – стала напропалую врать она. – Он знает, что вы идете этой дорогой.

– Думаю, мадам, что вы рассказываете сказки.

– Вы сами увидите, когда старина Джексон собьет с вас спесь.

– Уведите, – Горнтон махнул рукой, и два солдата повели пленников в дом. Лаура бросила гневный взгляд через плечо и улыбаясь настолько радостно, насколько это было возможно в ее положении, проговорила:

– Полковник, вы совершаете грубейшую ошибку.

– Пусть история рассудит об этом, мадам, а пока я верю капитану Дефромажу.

– Вы, неисправимый глупец, если решили довериться человеку, который получал деньги и от тех и от других.

– Да ведите же их в дом! – уже раздражаясь, приказал Горнтон.

В спальне Этьен Шартье в отчаянии бросился на кровать и закрыл лицо руками, а Габриель принялся расхаживать по комнате взад и вперед, что-то вполголоса бормоча себе под нос.

– Это моя вина, – услышала Лаура его слова.

– О чем вы? – спросила она.

– Мне приказали перекрыть проход по протоке Бьенвеню. Англичане, должно быть, прошли сюда из соседних проток.

– Ты что же, не выполнил приказа Джексона?

Габриель в отчаянии схватился за волосы.

– Я перекрыл все соседние речные протоки, а свой канал оставил свободным.

– Но почему?

– Да неужели непонятно? Что бы случилось с моей плантацией, если бы я перекрыл торговый путь, который идет через мои собственные владения?

– Ты, алчный недоумок! По твоей милости англичане оказались менее чем в девяти милях от города, а Джексон даже не знает об этом. Ты хоть соображаешь, что все это значит?

– Это значит, что я сам открыл им дверь с черного хода в Новый Орлеан. О господи! Думаю мне лучше застрелиться.

– Ты не сможешь, если бы и захотел, – сварливо сказал Этьен. – У тебя нет оружия.

Между тем Лаура осторожно приподняла уголок шторы. На дворе дождь пошел еще сильнее, и солдаты, охранявшие двор попрятались в укрытие.

– Мы должны предупредить Джексона, – решительно сказала девушка. – А ну давай, папа, вставай с этой кровати.

– Может нам лучше дождаться темноты, – предложил Габриель.

– С наступлением темноты Новый Орлеан может оказаться в руках англичан, – возразил отец Лауры. – Дочка, ты оставайся здесь, а мы с Габриелем попытаемся пробраться.

– Пойдем мы все, – решительно сказала она и тихонько открыла окно.

Оконная рама пронзительно взвизгнула, но когда никто на это не обратил внимания, Лаура приоткрыла ее еще шире. Затем девушка прислушалась и убедившись, что все спокойно, встала на подоконник и спрыгнула в кусты, мужчины присоединились к ней спустя мгновение, и с полминуты они втроем лежали в зарослях боясь вздохнуть, тщательно всматриваясь в густую пелену дождя.

– Я пойду первым, – прошептал Габриель, – потом ты, Лаура, потом Этьен. Мы обогнем ограду с северной стороны и попадем в конюшню.

– А если там англичане? – спросил Этьен.

– Да черт его знает, все может быть. Все-таки надо попробовать, – Вилье покинул укрытие и осторожно выглянул из-за забора. Подобрав юбки, Лаура двинулась за ним и услышала сзади осторожные шаги отца. Внезапно в доме раздался крик.

– Арестованные сбежали!

– Стой!

– Огонь!

Воздух разорвали яркие вспышки выстрелов. Лаура перепрыгнула через изгородь и рухнула на какой-то куст. Сверху на нее упал отец, но в ту же секунду он вскочил на ноги и, схватив дочь за руку, помог подняться ей. Они бросились к ближайшим деревьям. Из-за забора показались три человека в красных мундирах. Они выстрелили в Этьена, однако, он продолжал бежать и вскоре скрылся между деревьев. Один из солдат схватив мушкет, бросился за ним.

– Папа, беги, – пронзительно закричала Лаура и бросившись на солдата резко кинулась ему под ноги. Они вдвоем покатились в грязь. Подбежавший следом другой англичанин грубо схватил девушку. Отбиваясь от яростно сопротивлявшейся Лауры он посылал проклятья и одновременно смеялся над ее яростью. Она сражалась словно дикая кошка, но в конце концов солдатам удалось схватить беглянку за руки.

– Веди ее в дом, – приказал тот, кому она помешала погнаться за отцом. Смахивая с лица грязь и пытаясь чистить мундир, он сказал: – Дайте ей там стакан бренди, пусть немного остынет.

– А этих – толстяка и молодого, поймали?

– Пес его знает, дружище. Несколько парней побежали за ними, только мне не верится, чтобы в этом болоте можно было кого-нибудь найти. Если эти засранцы предупредят янки, то нас припечет так, что нам не поздоровится.

Лаура села за длинный стол в столовой Габриеля намеренно не обращая внимания на офицеров, усевшихся на другом конце стола. В окнах она видела, как на темной равнине сверкали яркие огни лагерных костров. Вскоре, после побега отца и Габриеля, сюда прибыли еще две тысячи солдат и стали лагерем от дома Вилье до соседней плантации.

«Остался ли жив отец? – Лаура сжала кулаки, с болью в сердце, вспоминая его мрачное настроение, когда они ехали сюда. Проклятье, он хотел умереть героем». Сейчас она от всей души надеялась, чтобы его желание не исполнилось. Она предпочитала иметь отца, пусть такого, каков он есть – слегка щетинистого, грубоватого, немного крупного для своих костюмов, но живого.

Внезапно, ночную тишину разорвал звук выстрела, затем раздался еще один взрыв, потом еще. Лаура и сидевшие за столом мужчины, резко бросились к окну.

– Боже милосердный! Это морские орудия! – закричал Горнтон, – наверное, коменданту Паттерсону все-таки удалось ввести в реку свою чертову «Каролину».

Офицеры бросились из дома, но когда Лаура попыталась побежать за ними, солдат у дверей грубо схватил ее за руки и толкнул назад в комнату.

– Побудьте пока здесь, леди, пока мы не разберемся, какой дьявол открыл эту пальбу.

От нового взрыва задрожали стены дома, и солдата осыпало штукатуркой с потолка. Он задул лампы и, упав на пол, подполз к окну, посмотрел на улицу. Лагерных огней уже не было видно. Вся равнина погрузилась в темноту, которая озарялась только багровыми отсветами пламени пожарищ.

Спустя полчаса бомбардировка закончилась. Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая криками раненых, затем раздались винтовочные выстрелы и крики. Откуда-то доносились душераздирающие вопли, разрывы, испуганное ржание лошадей, обрывки команд. Раздались залпы полевой артиллерии.

Кто-то закричал:

– Спасайте оружие, любой ценой спасайте оружие.

– Это Джексон, что б мне сдохнуть, – радостно прошептала Лаура.

Наконец, стрельба стихла, и только слышались крики раненых.

Неужели американские солдаты лежали в засаде и успели вовремя заметить наступавших на город англичан? Все может быть. Однако, Лаура очень хорошо понимала, что в любом случае ее положение незавидно, и теперь она может в любой момент стать жертвой случайной пули. Ей оставалось только с тревогой ждать развития событий.