Кольцо незнакомца вновь сверкнуло на солнце, когда он ребром ладони отряхнул манжеты своей белой рубашки, а затем повернул голову к девушке, и внимательно посмотрел на нее.

В дырах, оставленных горевшей трубкой, стыдливо светились шелковые кружева нижней юбки: корсет, грязный и мокрый, распустился, и под полуденным солнцем сквозь намокшую материю отчетливо вырисовывалась высокая грудь Лауры. Мокрые волосы длинными жалкими сосульками повисли почти до пояса; она потеряла в бассейне свои туфельки, и мысль о том, какое жалкое зрелище она собой сейчас представляет, повергла ее буквально в исступление.

– Я сказала – убирайтесь! – девушка смахнула волосы с глаз и со лба и, размазывая копоть по щекам, гневно выкрикнула: – Какого черта вы уставились? Ну?!

– Красавица, вне всякого сомнения, – задумчиво произнес мужчина, глядя ей прямо в глаза и наслаждаясь светло-карим светом, струившимся из них.

Лаура Шартье надменно вздернула голову и отчетливо произнесла:

– Мосье, я даю вам еще две секунды на то, чтобы удалиться, а потом – вызываю шерифа.

Услышав ее слова, он мгновенно легко, с какой-то кошачьей, а вернее тигриной, грацией встал, и Лаура от неожиданности даже сделала шаг назад. Этот француз оказался более широким в плечах, чем любой из самых крепких парней в их городе.

– Нет необходимости вызывать сюда шерифа, – сказал мужчина своим глубоким и приятным голосом, от которого у девушки даже мороз пробежал по спине, несмотря на все ее попытки успокоиться и сохранить достойный вид.

А незнакомец тем временем продолжал:

– У меня вовсе не было желания причинить вам зло.

– Если у вас не было такого желания, за каким же чертом вы вломились ко мне во двор, да еще и посмели прикоснуться ко мне?!

– Всему виной мое ужасное любопытство. Мне еще никогда не доводилось видеть своими глазами курящую девушку. Вот я и заинтересовался этим зрелищем. Я приношу свои извинения, мадемуазель. И, конечно же, в самое ближайшее время я куплю вам новое платье.

Краска стыда бросилась в лицо Лауры. «Да уж, как раз подобный подарочек от незнакомца с удовольствием бы приняла ее мать!»

– Вы этого не сделаете! За кого, интересно, вы меня принимаете? Вы что же считаете…

Его глаза загорелись рубиновым огнем, точь-в-точь таким, каким светился дракон на кольце, которое было у него на пальце. Но сам он ответил, подчеркнуто вежливо и уважительно.

– Я считаю вас настоящей леди и, несомненно, очень красивой. И если я вас каким-то образом оскорбил или обидел, то это произошло только потому, что я последний идиот. Не могли бы вы мне сказать, каким образом я могу возместить ущерб, причиненный вам, мадемуазель Шартье?

– Откуда вы знаете мое имя?

– Разве вон там не ваша вывеска «Торговый дом Шартье»?

– О! – только и смогла растерянно произнести девушка, а затем снова неуверенно указала пальцем на садовую калитку. – Я хочу, чтобы вы ушли… сейчас же!

– Уже удаляюсь. – Он поклонился, поднял свои ботинки и чулки и, как был, босиком пошел к калитке.

Лаура сурово прикусила нижнюю губу, с трудом удерживаясь от желания полюбоваться его широкими плечами и стройными мускулистыми ногами. В конце концов она все-таки не выдержала и посмотрела на уходящего мужчину, когда тот уже совсем было выходил за садовую ограду.

В это самое мгновение он оглянулся, его лицо на один короткий миг осветилось ослепительной улыбкой, и незнакомец скрылся из виду.

– Моя, я говорил вам, что табака вас убьет, мадемуазель Лаура. Ваша немножко в беспорядке.

В дверях появился Сент Джон и с шумом понюхал большой розовый цветок камелии. Вздрогнув от неожиданности, девушка повернулась к нему.

– Сент Джон! Ты что, не слышал, как я тебя звала?

– Уи![2]

– Почему же ты тогда не пришел и не помог мне? Неужели ты не видел, что эта… эта… – она поискала подходящее слово, – эта свинья напала на меня?

– Я видеть его. Он сильно заботливая мужчина.

– Заботливый?! – яростно помотав головой так, что мокрые волосы противно захлестнули шею, девушка подбежала к темнокожему слуге и возмущенно завопила прямо ему в лицо. – Если только этот мужчина еще раз проявит свою «заботу» – я пристрелю его из своего ружья!

– Тогда вы сгореть, когда курить следующий раз. Мадемуазель возиться с трубкой, как молоденькая мартышка!

– Молоденькая мартышка!?

– Уи, старый мартышка знает, что нельзя совать горящую трубку под свой платье.

– Я не совала ее себе под платье… Эй-эй! Подожди! Ты, что же, шпионил за мной, да? – если бы ее гнев можно было измерить градусником, то сейчас наверняка он стал бы зашкаливать.

Сент Джон довольно ухмыльнулся, обнажив свои белоснежные зубы, и, скрывшись на мгновение в лавку, вновь появился в дверях с медной лейкой в руках.

– Камелия возле ворот хотеть пить. Я давать ей вода.

Лаура бросила взгляд на высоченный куст, возле которого разворачивались все эти события, и с негодованием воскликнула:

– Выходит, ты все время прятался там и все же не вышвырнул вон этого грубияна?! Я не могу в это поверить!

Бросив презрительный взгляд на бухгалтера, она прошествовала мимо него в помещение, и Сент Джону ничего не оставалось, как последовать за хозяйкой.

Пряча улыбку в уголках губ, он объяснил:

– Мусью Доминик тушить огонь сильно быстро. Моя не уметь сделать это лучше.

Лаура замерла и, все, также держа руку на перилах лестницы, обернулась:

– Месье Доминик? Ты знаешь этого человека?

– Уи, – мужчина раздвинул стремянку и вновь полез на нее.

Теперь уже Лаура последовала за ним.

– Кто он такой?

– Кто «он»? О ком вы спрашиваете, мадмзель Лаура? – Сент Джон стал переставлять на полке какие-то абажуры.

Девушка быстро взобралась на стремянку и схватила мужчину за жилетку.

– Ты отлично знаешь, «о ком я спрашивать». Ну-ка, давай, рассказывай.

– А! Тот мужчина? Он – Доминик Ю. – Сент Джон перебрался к другой полке и начал раскладывать на ней разные инструменты и другие необходимые в хозяйстве товары.

– Святая Жанна Д'Арк! Кто это еще такой – «Доминик Ю?»

– Он – простой купец.

– Я всех купцов в округе знаю. Почему, интересно, этого никогда раньше не видела?

– Он приезжать сюда недавно, после великой войны во Франции и иметь здесь корабль и большой склад.

– Но ты-то, откуда его знаешь?

– Я его иногда видеть. Маленький бизнес. Люди говорят, он хорошо драться за короля Бонапарта.

Лаура попыталась вспомнить, видела ли она фамилию этого человека в книгах Сент Джона, и не смогла.

– Ты ему что-то продавал?

– Нет. Покупать.

– Почему же ты мне о нем раньше ничего не говорил?

– Вы меня не спрашивать. Вы говорить: «Быстро, быстро, я не люблю книги!» Вот Сент Джон и спешить.

– Ага! – девушка постояла в задумчивости еще несколько секунд, пока не почувствовала, что мокрые юбки противно липнут к ее ногам, и, наконец, решительно заявила: – Сент Джон, я не желаю, чтобы у тебя впредь были какие-то деловые отношения с этим месье Ю!

– Вы не желать табака?

– Табак? А причем тут табак?

– Я купить ее у мусью Доминик.

Лаура сжала кулаки и пошла наверх в свою комнату, но на пути вновь задержалась и обернулась к Сент Джону.

– Куренье – очень вредная привычка. Я ее поощрять не желаю. Больше никакого табака.

– Значит, «здоровье не спасет табака?»

– Ты большой шутник, Сент Джон. А теперь, прошу меня извинить. Мне необходимо пойти переменить одежды, которые испортил твой добрый друг месье Ю.

Она уже поднялась к себе и хлопнула дверью в спальню достаточно громко для того, чтобы мирно дремавшая в гостиной Ида подпрыгнула в кресле, и вслед за этим в лавке раздался довольный смешок бухгалтера.

Когда Лаура стянула с себя пропитанные водой одежды, на пол к ее ногам упал бесформенный бумажный комочек.

– О, нет!

Аккуратно сложенное письмо матери превратилось после всех этих приключений в несколько слипшихся, сочащихся водой листочков. Дрожащими руками девушка отделила их один от другого и разложила на каминной полке.