Василий предложил свое помещение, мол – удобно, тут штаб волонтеров, новости из первых рук и вот это все. Жан и это место тоже прибрал к рукам, посадил туда команду энтузиастов-сплетников во главе вот с этой самой Катей и еще парой человек. И они в круглосуточном режиме несли околотусовочный бред в массы. И эту “неформальную” редакцию Жан от Ивана типа скрыл. Типа, подпольный новостной листок фестиваля, с соответствующей атмосферой. Не думаю, что Иван был не в курсе. Печатались-то все эти газеты в одной и той же типографии. Но это и не для Ивана было сделано, а для самих журналистов. Чтобы им работалось веселее. Конспирация, папарацци, вот это все.
Я поставил пачки друг на друга на обшарпанном стуле. Катя шумно выдохнула, вытерла лоб и посмотрела на меня с таким видом, будто собиралась что-то сказать, но забыла что.
– Во сколько тебя сменят? – спросил я.
– В половину десятого, – фыркнула Катя. – Ну, должны в девять, но я не верю, что Жан к девяти проснется.
– О, сегодня Жан будет дежурным? – удивился я.
– Я тоже ему говорила, чтобы он сидел в большом кресле, а сюда не совался, – сморщила нос Катя. – Но какое там! А, вспомнила, что спросить хотела! Ты слышал, что вчера в гостинице “Новокиневск” случилось?
– Эээ… нет, – покачал головой я.
– Значит, вранье, – сделала поспешный вывод Катя. – Так, кофе! Пойдем немедленно пить кофе. И заодно посмотрю, что у нас там с лентой новостей утренней.
– А что случилось в “Новокиневске”? – спросил я.
– Да ничего, наверное, – на ходу махнула рукой Катя. – Просто у нас тут противоречивая информация. В три часа ночи явились две девчонки, которые рассказывали, как они в номере у Кинчева бухали. С подробностями про битье стеклол и кидание в прохожих презервативами с водой. А с другой стороны, наши волонтеры из “Колоса” рассказывали, что рокеры там слегка надебоширили. И тот же самый Кинчев над крыльцом нарисовал похабную картинку. И надпись еще…
– Слушай, ну одно может и не исключать другое, – пожал плечами я.
– Или вообще ничего этого не было, ага, – бросила Катя, заглядывая в древний электрический кофейник. – О, кофе есть, это отлично. Сейчас кружки только найдем… Эй, народ, признавайтесь, кто мою кружку подрезал?
– Вообще-то, Кинчева в “Колосе” поселили. Так что врут те девки, стопудово!
– Они могли и без Кинчева презервативами по прохожим кидаться!
– Ага, и как ты это проверишь?
– Да легко! Тут до гостиницы – два шага! Идем туда и смотрим на тротуар под окнами. Если там валяются презервативы, то значит все правда!
– Ой, вот ты сказал! Там все время презервативы валяются! Это же не значит, что у нас там каждую ночь Кинчев с малолетками бухает!
– Слушайте, ну что мы к этому Кинчеву прицепились? Вообще у нас в “химиках” ночью устроили массовое сожжение лифаков.
– Чего сожжение?
– Лифаков! Ну, лифчиков! Бюстгальтеров. Такие штуки, их девки еще на сиськи надевают…
– Да знаю я, что такое лифак! В каком смысле их сжигали?
– Ну, там, короче, кто-то произнес речь про свободу, а потом как-то это все трансформировалось, что свободными должны быть сиськи, ну и…
– А фотки есть?
– Ага, три раза…
– Да ладно, фиг с ним! Кто тебе рассказал?
– Костя.
– А он где?
– Не знаю, уже спит, наверное.
– Телефон его, срочно!
Катя сорвалась с места, сунув мне кружку и кофейник.
– Вот, сам нальешь, у меня срочное дело!
“Главное в такой момент – не путаться под ногами”, – подумал я, налил себе полную кружку кофе и отошел в уголок.
– Вот, я булочек принес, – рядом материализовался худосочный паренек в клетчатой рубашке и поставил на тумбочку тазик свежих плюшек.
– Откуда ты их в такое время взял? – спросил я. – Магазины же закрыты еще!
– Катина бабуля печет, – сообщил парень. – Она сказала, что все равно просыпается затемно, вот сразу и начинает. А мы отряжаем гонца, как только заканчиваются…
Тут вся редакция взорвалась громовым хохотом, и я понял, что с этими булочками пропустил что-то интересное.
– …да помолчите вы! И что дальше?
– В общем, когда их милиция поймала, они начали рассказывать, что на самом деле их похитили инопланетяне, а сейчас вот вернули. И что на ВДНХ прячется летающая тарелка. Прямо на дне пруда. И, короче…
– Да нет, блин, подожди! А “пиночеты”-то куда делись?
– В смысле – куда? Я же говорю, они в люк канализации сбежали.
– А костюмы у них откуда?
– Какие костюмы?
– Ну, инопланетянские!
– Да это не инопланетянские костюмы были, а противогазы просто. И химза еще.
– Так, я запуталась. Значит, тот боров сказал ментам, что его инопланетяне похитили, так?
– Давай я еще раз расскажу! Короче, там чуваки какие-то пытались с территории макаронки вынести мешки с мукой, а тут…
– Слушайте, у меня новость просто закачаешься! И фотографии есть! Так Кинчев и еще какие-то рокеры устроили гонки на детских велосипедах!
– Прямо сейчас?
– Да!
– А где?
– Прямо на алллейке возле “России”! И там уже телевизионщики пригнали! С ГТРК!
– Блин, а им-то почему не спится? А наши, с “Генератора” там есть?
– Катя, да это же липа все! Там не Кинчев на самом деле! Это наши с “Генератора” и есть. У них вчера была программа, и там Антона загримировали под Кинчева. И потом они…
– Слушайте, у меня такое впечатление, что к нам кроме Кинчева никто не приехал вообще! Что за кинчевоцентризм в одном отдельно взятом Новокиневске, а? Если что, там в “Колосе” еще “Коррозия металла”, “Ария” и “Король и шут”. И еще много кто. А вас только Кинчев интересует.
– Так только про него сегодня все новости приносят.
– О, есть идея! Давайте утренний выпуск назовем “Кинчев-ньюс”!
Я потянулся за третьей булочкой и обнаружил, что кофе я уже допил. Но милая неразговорчивая барышня уже почти сварила новую порцию во втором кофейнике.
– Весело тут у вас, – сказал я Кате, когда та вынырнула из суеты и предприняла новую попытку налить себе кофе.
– Еще минут пятнадцать, и все будет готово, – заверила она. – Ты же дождешься?
– Обязательно, – кивнул я.
– Это хорошо, – Катя присела на край стола и задумчиво сделала несколько глотков. – А как вчера прошло открытие? Хороший был концерт?
– Ты же сидишь на информационном потоке! – удивился я. – Что я смогу тебе нового рассказать?
– Я сижу на говнопроводе, – засмеялась Катя. – У нас про концерты не рассказывают. Только про ритуалы сожжения лифаков, бухих школьниц и елдаки над входом в гостиницу. Да нет, ты не думай, что я жалуюсь! Я свою работу обожаю! Просто на концерт хотелось, а мне выпало дежурить в редакции.
– Так сегодня иди! – сказал я. – Сегодня на стадионе открытие.
– У меня билета нет, – вздохнула Катя.
– В смысле?! – удивленно вскинул брови я. – Ты же пресса! Как у тебя может не быть проходки на весь фестиваль?
– Ой, ну мы же неофициальная пресса! – засмеялась Катя. – Даже где-то запрещенная. Ну, если бы было, кому запрещать, нас бы точно запретили.Так что билетов нам не полагается.
– Непорядок, – покачал головой я и полез за пазуху. – Вот, держи! Входной на двоих. Начало в шесть на “Локомотиве”.
– Ой, ты мне свой что ли отдал? – Катя сделала большие глаза, но бумажку из моих рук выхватила. – А если тебя не пропустят? Ой, блин, всякую фигню говорю! Как тебя-то могут не пропустить! Спасибо!
Она быстро чмокнула меня в щеку и снова ринулась в гущу своих шумных журналистов. Оставив кружку с кофе на тумбочке.
******
Я остановил машину у подъезда Астарота и подумал, что надо бы Шемяке позвонить. Потому что четырнадцать человек, да еще и с рюкзаками в мою "четверку" ну никак не влезут. Даже если их утрамбовать штабелями…
“Ладно, позвоню от Сани”, – подумал я. Ну что ж, посмотрим, как прошла ночь у нашего гостеприимного фронтмена…
Глава 4
– Будешь чай? – жизнерадрстно спросила Кристина, открыв мне дверь.
