Меня раскрыли на пятый день.

Честно говоря, я рассчитывал максимум на три. Но раз уж мне удалось протянуть так долго, грех было не выжать из ситуации максимум. В конце концов, не каждый день выпадает шанс законно дрыхнуть по двенадцать часов кряду под видом искренних извинений. Это как больничный, только без необходимости симулировать кашель.

В прошлый раз я отправил вперед голема – классический ход из учебника по выживанию в фэнтези-мирах. Саламандр, видимо, решил, что я достаточно благоразумен, раз не сую свою тушку в потенциально опасные места. С тех пор я обустроил уютную комнатку прямо посередине туннеля. Теперь я просто телепортировался туда – гораздо удобнее, чем тащиться пешком как какой-то плебей.

– Эй… ты глумиш-ш-шься надо мной?!

Его шипение напомнило мне звук сдувающегося воздушного шарика. Только злее. И горячее.

– Как грубо с твоей стороны, – я изобразил оскорбленную невинность. – Я абсолютно серьезен. Ты что, думаешь, [Догэнэ] – это просто сон? Вынужден тебя разочаровать, мой огненный друг.

– В-вот как?

О, этот тон. Этот прекрасный, полный сомнений тон. Он практически умолял, чтобы его снова одурачили. И кто я такой, чтобы отказывать?

– Угу. Начнем с базовой логики, – я принял позу университетского профессора. – Если [Догэнэ] – это просто сон, то разве [Догэдза] – это не просто поза сидя?

– У-у, ну-у… но даже так…

Бедняга явно напрягал свои огненные извилины. Это было почти жестоко. Почти.

– Я зашел так далеко в попытках передать всю глубину моих извинений, – я театрально вздохнул. – Даже самостоятельно заделал эту стену…

– Ух… Да, как бы, это…

– …И как ты собираешься уладить этот вопрос? – я скрестил руки на груди, изображая праведное негодование.

– М-м-м, ну-у!..

Саламандр заметался, как первокурсник на экзамене по квантовой физике. Я почти пожалел его. Почти. Но потом вспомнил, что он разбудил меня, и жалость испарилась быстрее воды на его раскаленной шкуре.

– Я, я понял. Я с-с-сам пойду и починю с-с-стену…

Ну наконец-то до него дошло. Хотя нет, погоди-ка…

– И всё? – я изобразил глубочайшее разочарование. – И это после того, как ты втоптал в грязь мои самые искренние извинения?

– …Прос-с-сти, мне очень жаль.

О боже, он извиняется передо мной за то, что я его обманул. Это просто шедевр. Я бы расплакался от умиления, если бы не боялся испариться от его температуры.

– Что ж, если ты всё понял, то я не в обиде, – я великодушно кивнул. – Я тоже, возможно, немного погорячился.

– Т-т-ты действительно с-с-славный малый, хах.

Славный малый. Меня, профессионального обманщика огненных ящериц, назвали славным малым. День определенно удался.

– Кстати, Сердце Подземелья №112, – я решил добить бедолагу окончательно. – Твой Хранитель дал тебе имя? Для людей слишком сложно каждый раз выговаривать «Сердце Подземелья №112». Как он тебя назвал?

– Да, моё имя [112]. Оно означает «с-с-сто двенадцать» на драконьем языке.

Функция перевода выдала мне просто [112]. Ну конечно. Драконы, видимо, не слишком креативны в вопросах нейминга. Это как назвать собаку Собакой.

– Понятно, хорошее имя, – я соврал с невозмутимым лицом. – Но его трудно выговорить… Я вообще-то из другого мира. Ничего, если я немного адаптирую 112 под наш язык?

– О-о! И что это за имя получитс-с-ся?

Глаза саламандра загорелись ярче. В буквальном смысле. Я отступил на всякий случай подальше.

– Одвен, – я выдал заготовленное имя. – Если разделить 112 на «один» и «двенадцать», совместить их и отсечь лишнее, то получится Одвен. Как тебе?

– Хо-ох, мне нравитс-с-ся! Можеш-ш-шь звать меня так!

Одвен, которого я про себя уже окрестил дуримандром, расплылся в счастливой улыбке. Ну, насколько может улыбаться существо из огня.

– Кстати, Одвен, я Изаму Нобунага, – я представился, стараясь не рассмеяться.

– Нобу, значит. Угу, я запомню.

Дуримандр удалился в приподнятом настроении, видимо, совершенно забыв, зачем вообще приходил. Я снова его надул, и он даже не заметил. Впрочем, похоже, мое прозвище не перезаписало имя от его Хранителя. Значит, система распознает приоритеты. Полезно знать.

Я вернулся к своему любимому занятию – сну. В конце концов, мне еще семь часов отрабатывать сегодняшнюю норму [Догэнэ].

***

– Я так и думал, что здес-с-сь что-то не так!!!

Я проснулся от знакомого крика. Дуримандр Одвен вернулся через три дня. Прогресс налицо – в прошлый раз ему потребовалось пять дней, чтобы раскусить обман. Может, его мозги все-таки способны к обучению?

За это время сменился контингент искателей приключений в нашем подземелье. Теперь по коридорам шатались одна группа D-ранга и две группы E-ранга. Они уже выучили расположение всех ловушек и теперь методично фармили гоблинов и големов. Похоже, эти ребята пришли не за сокровищами, а за опытом. Что меня вполне устраивало – не нужно тратить ОПЕРАТОР на создание новых блестяшек.

Гостиница тоже не пустовала. Аика взяла на себя обеды – и надо сказать, готовила она на удивление хорошо для бывшего Сердца Подземелья. Куко работала на ресепшене, очаровывая постояльцев своей невозмутимостью. А я регулярно обходил комнаты с [Чисткой], изображая из себя образцового управляющего.

Ну, в последнее время я, конечно, больше изображал из себя спящую красавицу в позе [Догэнэ]. Но это детали.

– Ох, Одвен! С возвращением! – я приветливо улыбнулся. – Что там «не так»?

– Мой Хранитель так с-с-сказал! Ты с-с-соврал мне! – он яростно размахивал… ну, тем, что у него вместо рук. – Я продемонстрировал ей [Догэнэ], и это оказалос-с-сь совс-с-сем нес-с-сложно! Мой Хранитель даже принял человечес-с-скую форму, чтобы проверить, и с-с-сказал, что эта поза крайне удобна!

Вот это поворот. Дракон лично проверял мою липовую позу извинений? Это одновременно трогательно и забавно. Хотя стоп, драконы могут принимать человеческую форму? Надо запомнить.

– Одвен, друг мой, – я покачал головой с видом разочарованного учителя. – Ты не можешь использовать [Догэнэ]. Это все равно что рыба пыталась бы научиться ездить на велосипеде. Для тебя даже долго стоять не проблема, верно? Твое тело совершенно отличается от человеческого.

– В-вот как?

– А дракон в человеческом обличье по-прежнему остается драконом, – я развел руками. – Это как если бы Супермен притворился, что поднимать машины тяжело. Я обычный человек, не стоит сравнивать меня с твоим Хранителем. Ты же в курсе, что я превращусь в хрустящую корочку, если попробую полежать на полу [Огненной Впадины]?

– О-ох… тоже верно.

Я мысленно поставил себе пятерку за находчивость.

– А знаешь ли ты, – я понизил голос до драматического шепота, – что поза [Догэнэ] настолько болезненна для людей, что они могут потерять сознание? Даже я периодически отключался во время этих извинений…

Технически это не было ложью. Я действительно отключался. В сон. Сладкий, крепкий сон.

– П-правда?! Так вот что это было, хах…

Открывать глаза после пробуждения действительно было мучением. Особенно когда твой биологический будильник настроен на полдень.

– Так зачем Одвен хотел меня видеть? – я решил сменить тему.

– Хм-м-м… И п-правда, зачем?

Он смотрел на меня с таким искренним недоумением, что я едва сдержал смех. Это как смотреть на золотистого ретривера, который забыл, зачем подошел к миске.

– Я понял, – я театрально вздохнул. – Похоже, ты всё ещё не удовлетворён… Двенадцати часов [Догэнэ] в день тебе мало?

– Ч-что ты такое говориш-ш-шь?

– Ладно, раз так, – я изобразил мученическое выражение лица. – Я заставлю своего подчиненного также приносить извинения вместе со мной!

– Ч-что?!

– Более того, – я воздел руки к потолку, – я позабочусь о том, чтобы он не мог двигаться. Принудительная поза [Догэнэ]!

– Что за!.. Хмм… – Одвен задумался, и я практически видел, как в его огненной голове медленно проворачиваются шестеренки. – Ох, ес-с-сли ты это с-с-сделаешь, этого будет более чем дос-с-статочно. Нобу, твоя реш-ш-шимость велика. Я признаю это.