– Вот уж не думал, что ты так глупа! – сердито крикнул Стивен и, схватив девушку за руку, без лишних слов поволок вниз по трапу. – Сиди в своей каюте и не высовывайся на палубу, пока не кончится шторм! Тебя в любую минуту может смыть за борт. У меня и без тебя хватает волнений!

В этот момент корабль дал такой сильный крен, что все моряки распластались по палубе. Если бы не поддержка Стивена, девушка кубарем слетела бы по ступенькам.

– Вот видишь?! – воскликнул Стивен.

– Я думала, что смогу быть полезной. – Зубы Анемон выбивали мелкую дробь, а мокрое платье облепило тело. – Я часто плавала на морских судах и не раз попадала в шторм. Мне хотелось бы чем-то помочь…

– Ты поможешь тем, что будешь сидеть в своей каюте. По крайней мере я буду хоть немного спокоен. – Он наконец улыбнулся, и, несмотря на хлещущий ливень, резкие порывы ветра и жуткую качку, Анемон вдруг почувствовала тепло, уверенность и силу. В душе девушки всколыхнулись воспоминания о ночном поцелуе. Нет, это был не сон! Доказательством служило лицо Стивена Берка. Когда он взглянул на нее, его суровые черты смягчились, и посреди всеобщей сумятицы между ними вдруг протянулись невидимые нити нежности и доверия. – Ступай, Анемон, – сказал он, передавая ее руку Уильяму Таттлу. – Уильям, проводи ее вниз и проследи, чтобы она благополучно добралась до каюты.

Он повернулся и зашагал прочь – туда, где Том Раггинс и еще трое матросов торопливо чинили порванные снасти. Анемон пошла вниз с Уильямом, понимая, что в данной ситуации вряд ли сможет оказать существенную помощь.

Следующие дни были сплошным кошмаром. Моряки работали без отдыха и почти без еды. Анемон пыталась внести свой посильный вклад в дружную борьбу за выживание. Она настояла на том, чтобы ей разрешили разносить измученным людям паек: сухофрукты, солонину и хлеб, которые готовил Ансон Миллер, корабельный кок.

Однако каждый раз, когда Стивен замечал девушку на палубе, он приказывал ей уйти в каюту. Видя его измученное лицо, Анемон испытывала сильное желание обнять Стивена, снять его усталость ласками и поцелуями. Но она сдерживала свои порывы, догадываясь, что он никогда не признается в том, что устал, и ему будет неприятно ее сочувствие. Поэтому Анемон незаметно сновала по палубе – раздавала еду, ухаживала за больными и ранеными, стараясь сохранить собственные силы и выдержку перед лицом жестокого шторма, который, казалось, никогда не кончится.

На третью ночь ее разбудил стук в дверь. Было около двенадцати. Анемон дремала в своей постели в одном нижнем белье, закутавшись в шерстяное одеяло. Ее платье промокло насквозь, когда она раздавала скудный сухой паек, заменявший морякам обед. Девушка встала с койки и, как была, в одеяле, поспешила к двери.

– Что случилось, Уильям? – в тревоге спросила она, увидев осунувшееся лицо рыжего моряка.

– Капитан ранен, мисс. Его задело оторвавшимся куском мачты.

– Где он?

– В своей каюте. Нам надо возвращаться наверх, мисс. Похоже, самое страшное уже позади, но на судне еще полно работы, и…

– Я присмотрю за ним. Идите!

Страх острыми когтями впился в сердце девушки. Не тратя времени на переодевание, она плотнее завернулась в одеяло и бросилась по коридору к каюте Стивена. Он лежал на своей кровати – без плаща, в разорванной окровавленной рубашке, обнажавшей рваную рану. Его глаза были открыты, но взгляд мутен. Анемон подбежала и склонилась над ним. Одеяло соскользнуло с ее плеч, но она даже не заметила этого.

– Стивен? Боже мой, Стивен!

Она дотронулась кончиками пальцев до его влажного лба, осторожно убрала мокрые черные пряди, затем осмотрела рану. К счастью, она оказалась неопасной. Анемон облегченно вздохнула. Эту отвратительную зияющую рану можно залечить, и она ее залечит!

– Медикаменты, Стивен, – настойчиво сказала девушка, опустившись на колени и взяв его за руку. – Мне нужны медикаменты. Где они?

Стивен с трудом сосредоточил взгляд на ее лице.

– В столе, – выдавил он слабеющим голосом и закрыл глаза. Гримаса боли исказила его черты.

Анемон коснулась губами его щеки.

– Потерпи, Стивен, я знаю, как тебе плохо, и помогу тебе. Где ключ от ящика стола?

– В кармане моего плаща, – со стоном проговорил он.

Анемон быстро оглядела каюту и увидела валявшийся на стуле плащ. Девушка сунула руку в карман, нашарила там маленький ключ и несколько секунд спустя вставила его в замок выдвижного ящика.

Она лихорадочно перебирала содержимое письменного стола – не раздумывая, отбросила в сторону письмо Генри Марсье – и радостно вскрикнула, увидев на дне ящика большую шкатулку из тикового дерева. Вынув ее из стола, Анемон открыла крышку и увидела рулоны бинтов, лечебные мази и пузырьки с наклеенными на них этикетками. Здесь же был и изящный стеклянный флакончик с лауданумом, который Стивен забрал у нее в первую ночь на корабле.

Подхватив шкатулку, девушка отнесла ее к кровати и принялась поспешно раздевать раненого. Стивена бил озноб. Анемон натянула на него одеяло и сосредоточилась на ране. К счастью, больной то ли заснул, то ли впал в забытье. В любом случае это было ей на руку: она успеет обработать рану до его пробуждения, и он не почувствует никаких неудобств. На всякий случай девушка приготовила лауданум, чтобы облегчить его страдания, если он очнется от боли.

Она работала быстро и уверенно, хотя при такой качке это было не просто. Промыв рану и наложив на нее заживляющую мазь и повязку, Анемон в изнеможении села на пол перед кроватью и только тогда обнаружила, что качка заметно утихла. Похоже, шторм наконец-то кончился. Они выстояли!

Теперь она могла спокойно смотреть на Стивена, ласково поглаживая его лоб пальцами. Девушка накрыла капитана своим одеялом поверх его собственного, успев заметить впечатляющие контуры сильного тела. Анемон живо представила себе нагую бронзовую фигуру Стивена и заботливо расправила на нем одеяло. Ее охватила гордость. Подумать только: этот великолепный мужчина держал ее в своих объятиях и целовал так, будто она была для него самой желанной женщиной на свете! А во время яростного шторма он тревожился за нее, пытался уберечь от опасности. Теперь, когда Стивен лежал перед ней больной и усталый, Анемон чувствовала себя его защитницей. Ей хотелось лечить этого удивительного человека, выхаживать, заботиться о нем. Она обхватила ладонями его руку и приложила к своей щеке.

– Стивен, Стивен!.. – прошептала девушка.

Анемон сидела у его постели и смотрела на него спящего, любуясь тем, как подымается и опускается его грудь. На протяжении всей ночи дыхание Стивена оставалось спокойным и ровным.

Должно быть, в какой-то момент она заснула, а проснувшись, обнаружила, что корабль больше не раскачивается и не погружается в воду, а с верхней палубы не доносится ни звука. Карманные часы Стивена показывали половину восьмого утра. Слава Богу, подумала Анемон, утро, и шторм утих! Девушка встала и склонилась над спящим. Цвет его лица улучшился, а дыхание было все таким же ровным. Она осторожно откинула одеяло и проверила повязку. По счастью, на бинтах не проступила кровь – значит, кровотечение прекратилось.

Анемон потянулась и с трудом подавила болезненный стон: все ее тело ныло после ночи, проведенной на холодном полу. Она посмотрела на свое кружевное белье и только сейчас поняла, что не одета. Что же делать? – подумала девушка. Бежать к себе в каюту за платьем? Но ей не хотелось оставлять Стивена ни на минуту.

Тут в голову ей пришла другая идея. Она открыла платяной шкаф и, быстро просмотрев его содержимое, выбрала одну из белых шелковых рубашек Стивена и чистые черные брюки. В считанные секунды Анемон облачилась в непомерно большие вещи, подкатала брючины и подпоясалась куском веревки, найденной в матросском сундучке, а длинные полы шелковой рубашки подняла и завязала узлом на талии. На ноги она торопливо натянула черные шерстяные носки. Взгляд ее упал на гигантские сапоги Стивена, но она не стала их даже мерить. Напоследок девушка провела расческой по спутанным волосам и посмотрела в зеркало. «Ну, и кто теперь похож на пирата?» – мысленно спросила она, весело усмехнувшись своему отражению.