— Ступай, теперь тебе следует позаботиться о своем здоровье! — улыбнувшись, Итеру отпустил Кани.

Двери захлопнулись. Я покинул задние правления и поспешил домой. Там меня ждал Типу, он все так же, как и всегда беззаботно спал в углу дома. К тому моменту, как я добрался до дома, я уже знал, кому я поведаю о древних свитках. Я мог полностью довериться этому человеку и быть уверенным в том, что мои слова не покажутся ему выдумкой. Вместе с ним мы бы смогли разгадать тайное послание свитков.

Где-то посреди пустыни расположилось здание исследовательского центра, увязшее на пару этажей в песках. Оазис — место, где люди тратили свои жизни лишь бы найти способ спасти чужие. Здесь все было оборудовано так, что каждый участок был предназначен для конкретной цели: центральное здание, где проводились лабораторные опыты, было оснащено охладительной системой, что позволяло держать испытуемые медикаменты в необходимых для них условиях; по всей территории Оазиса можно было наблюдать большое количество палаток разных размеров, предназначавшихся для полевых испытаний. Так на одном из этажей усердно трудились ученые, чья задача заключалась в изучении химических и биологических компонентов болезни. От одного лабораторного стола к другому с привычным энтузиазмом метался один из работников Оазиса. Он брал пробирки с неведомыми веществами, проводил над ними опыты и, если не получалось добиться ожидаемого результата он повторял эти действия вновь и вновь.

— Тебе стоит сделать перерыв, уже прошло несколько суток, как ты не спал! Чтобы ты не говорил, но упорная работа может не принести плодов, если твой организм будет изнеможен, — чей-то голос послышался из-за спины суматошного ученого.

— Да, возможно ты и прав, — потирая покрасневшие глаза от усталости, ученый отложил пробирки в сторону, — Пойду, предамся сну! Может быть, найду ответ на главный вопрос в сновидениях своего разума.

Пройдя через обеззараживающие рамки, изнеможенный ученый снял с себя халат и спустился на первый этаж, относительно уровня песка. Минут двадцать он потратил, чтобы пройти длинный холл от начала и до конца, где находилась его комната. Несмотря на то, что у него был собственный дом, бо́льшую часть времени он проводил в Оазисе и ему приходилось ютиться в небольшой комнатушке, условия проживания которой не отличались особым комфортом, но даже такого помещения ему было достаточно. Открыв дверь навстречу своему скорому сну, он сделал шаг вперед, как вдруг услышал знакомый голос, окликнувший его.

— Сепа!

Ученый повернулся и увидел того, кого никак не ожидал встретить в Оазисе.

— Кани! А ты что здесь делаешь? — прикладывая все усилия, чтобы поднять веки сонных глаз, он сделал шаг навстречу своему другу.

— Нужно кое о чем поговорить! — сделав незамысловатый кивок головой, Кани в приказном тоне велел Сепе следовать за ним.

Сепа послушно закрыл дверь в свою комнату и последовал за гостем Оазиса. Они добрались до места, где никто не смог бы помешать их разговору. На самой высокой точке Оазиса процветал ботанический сад, чья растительность поражала своим сочно-зеленым цветом, а цветы этих растений благоухали.

— Послушай Кани, хоть ты мне и друг, но мне двадцать восемь лет, а ты командуешь мной как своими подчиненными. Даже немного обидно, что за десять лет нашей дружбы, ты так и не научился видеть границы между личными взаимоотношениями и своей военной службой, — Сепа попытался пошутить, но, не увидев никакой реакции на лице Кани, он продолжил. — Но это сейчас не имеет значения, важнее то, что заставило тебя посетить Оазис в разгар рабочего дня? — открыв глаза шире, Сепа начал рассматривать его с ног до головы. — Хотя на тебе сейчас нет военной формы, твои одеяния больше похожи на те, что носят остальные жители Анхры. Только посмотри на себя, плечи открыты, и даже живот видно. Не подобающий вид для командира! — Сепа улыбался настолько широко, насколько это было возможно. Он был доволен собой, ведь не часто выпадет шанс подшутить над своим серьезным другом.

— Сепа, имея столь уникальные способности к юмору, ты уверен, что выбрал правильную профессию? Такой талант и зря пропадает!

— Вот так-то лучше, Кани! Можешь ведь когда захочешь проявить долю иронии в своих словах. А то младше тут вроде бы ты, а ведешь себя, как скучный старикан! — спрятавшись в тени, Сепа облокотился на одно из деревьев и сосредоточился на беседе. — Ну так, о чем ты хотел поговорить? Судя по всему, что-то серьезное произошло?

— Я пришел рассказать о древних свитках, что были украдены с планеты Цвет!

Сепа полностью изменился в лице сразу же после первых услышанных слов. Следующие полчаса он не сводил глаз с Кани и пытался сосредоточить свой уставший ум на его рассказе. Он поведал ему все, начиная с того момента, как он собственными глазами увидел эти свитки и закончил тем, что Итеру одобрил прошение освободить его от службы на неопределённый срок. Не было причины не верить словам Кани, и это пугало ученого еще больше, так как все, что он рассказал, есть самая настоящая правда, которая ранит до глубины души. Под конец их односторонней беседы, Сепа окончательно лишился желания отойти ко сну. Он поднялся с земли, подошел к краю сада и с высоты птичьего полета устремил взгляд в пустыню.

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе с этой тайной, если таковы твои истинные чувства, то я последую за тобой! Завтра на рассвете, я буду ждать тебя вон за тем холмом, — он указал рукой на один из холмов за территорией Оазиса. — Давай вместе попытаемся раскрыть тайну древних свитков!

Вернувшись домой, я тотчас же придался сну. Расположившись на своей кровати поудобнее, первое время я все никак не мог уснуть и поэтому мне ничего не оставалось как наблюдать за спящим Типу. Ничего особенного, все как обычно, он находился в спящем режиме, выпуская из ноздрей антисептическое вещество. Уловив своеобразную монотонность его сопения, я в скором времени уснул.

Весь день сопровождался палящим солнцем, на месте которого в небе появилась луна, принесшая вместе с беспросветной ночной мглой приятную прохладу. Я проснулся, встал с кровати, которую даже застилать не было необходимости и начал свой путь к месту, что указал мне Сепа. Несмотря на всю прохладу, я был одет так же легко, как и днем, мне хотелось насладиться ночной температурой и даже в какой-то степени почувствовать, как тепло выходит из моего тела. Преодолев дюны пустыни, я наконец увидел вдали слабый свет, исходивший от фонаря. Шаг за шагом я приближался к скалам. Они образовывали небольшую пещеру, сужавшуюся к концу.

— Проходи, Кани, садись вон туда! — он указал на камень, лежавший рядом со столом, — Это место я обнаружил уже давно и решил, что оно наилучшим образом подойдет для моих исследований, — он продолжал свой рассказ, параллельно рассматривая что-то под микроскопом, — Здесь я могу проводить дополнительные исследования и следить за климатическими изменениями без человеческого вмешательства.

— Выходит, эта палатка с большим количеством научно-исследовательской техники — твоя личная исследовательская лаборатория? — поинтересовался Кани.

— Все верно! Помимо моей основной научной работы в Оазисе и врачебного дела за пределами столицы здесь, в этой палатке, я стремлюсь прийти к решению ключевой проблемы на планете!

— Но, если сопоставить все сказанное тобой, я не могу понять, когда ты успеваешь отдыхать? — еле успев договорить, Сепа перебил его.

— В последнее время, мне действительно не хватает времени на сон, будь у меня твоя выносливость, думаю, мои исследования стали бы более продуктивны! — закончив манипуляции с микроскопом, Сепа убрал все со стола, оставив на нем лишь самое необходимое. — Ну что, давай обсудим наши дальнейшие действия!

Слегка дрожащими руками Сепа достал пергамент и чернила и предложил своему другу присесть за стол. Нисколько не раздумывая, Кани принялся наносить на бумагу письмена, что увидел в древних свитках, если быть точнее, то их детальный перевод на общегалактический язык, который был признан основным для использования и на Анхре. Первые слова, которые он перевел, гласили: