— Дядя Коля знал об этом?

— Кажется, знал. Точно уже и не помню…

— Думаю, есть смысл пощупать дядю Колю, — предложила Аида.

— Да бросьте! — махнула уркой официантка. — Если и было что, то он уже всю память пропил.

— Ничего, за бутылку не только память восстановится…

Визит к подозреваемому дяде Коле решили не откладывать в долгий ящик. Люда позвонила в ЖЭК и узнала номер дома, на котором он устанавливает телевизионную антенну.

— Поехали! — скомандовала Марку Аида. — Его надо брать трезвым, а то к вечеру он лыка не будет вязать!

Марку показалось, что все происходящее для нее не более чем забава, попытка весело провести время.

Николай Степанович Чернобровкин не успел еще опохмелиться и потому пребывал в недобром здравии и дурном расположении духа. Срочная работа, да еще на крыше нового девятиэтажного дома, вопреки здравому смыслу повергла электрика в состояние ступора. Пальцы не слушались, мозговые извилины не поддавались обнаружению, и только рот без конца фонтанировал изысками русского мата. Двое его коллег, казавшиеся помоложе да половчее, горячо обсуждали последний матч «Зенита».

Появление на крыше молодого человека в приличном костюме было расценено всеми как добрый знак.

— Кто здесь Николай Степанович? — обратился к электрикам молодой человек. — Меня направили к вам из ЖЭКа. Работа пустяковая, на десять минут.

— Что случилось? — набычился дядя Коля. С жильцами окрестных домов он держался очень строго, давал почувствовать свою незаменимость.

— У меня дверной звонок сломался, а я сегодня жду гостей. Да вы не сомневайтесь, не обижу. На две поллитровки хватит.

— Валяй, Степаныч! — бросил один из коллег.

— Принеси нам в клюве добычу! — поддержал другой.

— Да вот же! — пробурчал дядя Коля, однако оторвал сидалище от гудрона и побрел за незнакомцем.

Все шло по плану, как придумала Аида, хотя Марк сомневался в целесообразности этого плана. Он мог бы и сам поговорить со стариком. Прямо на крыше. И тот вряд ли бы отказался от денег.

Электрик плюхнулся на сиденье рядом с водителем. Зацепив краем глаза девушку в глубине салона и пробурчав что-то типа: «Здрэст».

Аида действовала молниеносно: заблокировала дверцу и приставила к уху дяди Коли пистолет.

— Поговорим по душам, старый козел!

Майринг, вряд ли ожидавший такого поворота, хотел сказать: «Аида, мы так не договаривались», но успел произнести только имя девушки и услышал в ответ: «Заткнись!»

— Надеюсь, ты не сомневаешься, что я могу выпустить все твое маразматическое дерьмо?

У Николая Степановича что-то громко засвистело внутри, пожилой электрик явно страдал одышкой. Он только кивнул в ответ, растеряв от страха все слова.

— Хорошо, — довольствовалась она произведенным впечатлением. Дядю Колю трясло как в лихорадке. Майринг, положив голову на руль, отсутствовал, предоставив ей полную свободу действий. — Тогда напряги то, что еще болтается в твоей черепушке. В мае ты гостил у брата в Бабаево, так?

— Леха… брат… — Дар речи постепенно возвращался к Николаю Степановичу.

— Молодец! Делаешь успехи, старый маразматик, — похвалила Аида. — А племянницу как зовут?

— Люда.

— А сына племянницы? Вспоминай быстрее, засранец! Ведь ты снимал копию с его свидетельства о рождении!

— Ничего я не…

— Склероз? Ах ты, дерьмо! — Она ударила Чернобровкина рукояткой пистолета. — Вспомнил?

— Аида, прекрати! — встрепенулся Марк.

— Успокойся, Марек. С такими иначе нельзя. Я тебя предупреждала…

— Беда с этими бабами, молодой человек, — пожаловался Майрингу дядя Коля, вытирая кровь с расцарапанной щеки, — одна другой чище! А я ведь, между прочим, под Сталинградом врукопашную…

— Кому ты заливаешь, мудило? — засмеялась девушка. — Да в сорок третьем тебе еще и пяти лет не было! Иначе бы сидел на пенсии, а не лазал по крышам! А что ты там на счет баб проблеял? «Одна другой чище?» Тебе баба заказала эту копию? Ну, что в рот воды набрал? Еще раз врезать?

— Так я и говорю, что баба.

— Уже теплее, дядя Коля. Как зовут бабу?

— А я почем знаю? Она не называлась. Нож к горлу приставила, езжай, говорит, и привези, а иначе хана. Правда, оплатила поездку и на вознаграждение не поскупилась. Пятьсот «зелененьких» на дороге не валяются!

— А она говорила, зачем ей понадобилась эта копия? — вмешался Майринг.

— Не-ет! Ни хрена! Будет она со мной делиться своими секретами! Да, вот же!

— Какого она возраста?

— Молодая, шустрая… Не сестричка ли твоя? — Николай Степанович оглянулся назад и впервые как следует рассмотрел Аиду. — О! Даже похожи чем-то! Хотя мне нынче все девицы на одно лицо! А потом, та ведь была иностранка. Финка, скорее всего. Правда, финки в основном страхолюдины, а эта красавица. Глаз не оторвешь. Глазищи у нее зеленые! Я раньше думал, таких в природе не бывает. Видать, ошибался.

— Блондинка? — опять спросил Марк.

— Я же говорю, финка.

— Так сам же сказал, они — некрасивые, а эта — раскрасавица.

— Природа шутит иногда. А еще у нее вот тут родинка! — вспомнил дядя Коля и ткнул себя пальцем в правое крыло увесистого, горбатого носа.

— Ладно, дай ему денег, — обратилась она к Марку, — и пусть проваливает!..

Сначала ехали молча, потом Майринг поинтересовался:

— Откуда у тебя пистолет?

— Подарок поклонника.

— Я не знал, что у тебя есть поклонники.

Аида ничего не ответила, а только предложила:

— Поговорим о деле. Похоже, ты оказался прав. Твоего кузена действительно убили. И я бы на твоем месте не лезла в это дерьмо. Какой из тебя сыщик? Только нахватаешь проблем на свою задницу!

— Да, я пожалел, что взял тебя в помощники, — признался Майринг. — Такие методы мне не подходят. Уголовщина какая-то!

— Хочешь все-таки найти эту бабу? Разве не достаточно того, что уже знаешь? Разве твоя совесть до сих пор не успокоилась?

Он молчал, внимательно изучая дорогу.

— Хорошо, давай рассуждать логично, — вздохнула Аида, всем видом показывая, что ей надоел этот разговор и она продолжает его только из уважения к Марку. — Не думаешь ведь ты, что эта финка была любовницей Виктора? И наняла дядю Колю, преследуя какие-то личные, корыстные цели. Все было тщательно продумано. Скорее всего, Виктор оказался втянут в какую-то нечистую игру, и в нужный момент его убрали. Пожертвовали пешкой. Как тебе моя версия?

— Вполне.

— В таком случае, начиная расследование, ты попадешь на ту же шахматную доску. И для деловых, солидных игроков ты тоже не более чем пешка.

— Я люблю шахматы, — упрямился Марк.

— Но, наверно, не такие, где под каждой клеткой заложена взрывчатка? Высади меня на площади Восстания, — без перехода попросила она.

В здании гостиницы «Октябрьская» находился маленький, уютный китайский ресторанчик. До него не так уж легко было добраться. Сначала пройти через ливанское кафе, со специфическими запахами и засаленными столиками, а потом витиеватым коридором попасть в обитель света и тьмы, с красными фонарями и золотыми драконами на черных шелках.

Посетителей не было, а русские официантки и китайские повара увлеченно смотрели телевизор и время от времени смеялись. Это было празднование Нового года на пекинском телевидении, веселое, разноцветное шоу. Рядом с поварами сидел старичок в шляпе, с узенькой бородкой. Он сжимал коленями трость и собирал в кулачок свои старческие, скромные смешки. Он-то, видать, и привез видеокассету с далекой родины.

Аида незаметно прошмыгнула за спинами зрителей к чугунной статуэтке Будды, установленной в нише стены. У него в ногах возвышалась груда монет, привезенных со всего света. Она добавила к ним русскую рублевку, зажгла ароматные палочки и уселась за одним из пустовавших столиков. Зал постепенно наполнялся запахами лаванды, лилии и сандала. Кое-кто из зрителей обернулся. Китаец средних лет, в довольно потрепанном пиджачке, встал со своего места и приблизился к Аиде.