— Будешь, — сказал Чейн.

Боллард тряхнул головой, захохотал так, словно услышал самый лучший в мире анекдот.

— Нет, я не уверен. В прошлый раз ты едва не вверг нас в большую беду, хотя, я должен признать, ты благородно помог нам избежать се.

— Мистер Джеймс Эштон, — объявил Дайльюлло нарочито грубоватым голосом, как бы отказываясь быть удивленным приходу очень важной персоны.

Эштон улыбался, кивал головой во время представления ему наемников. А те были вежливы, словно ученики воскресной церковной школы, хотя разглядывали богача не очень-то любезно.

Эштон их скоро удивил. Он начал говорить с ними, выглядя немало удрученным и расстроенным, но в то же время очень искренним и решительным, словно школьный учитель при объяснении урока.

— Я очень тревожусь за вас, друзья, — сказал он. — Я предложил огромную сумму денег тем, кто отправится в Закрытые Миры на поиски моего брата, и я знаю, что вы идете на это из-за денег. Но я чувствую обеспокоенность".

Он прервал свою речь, а потом твердо продолжил.

— Я долго размышлял: наверное, я подвергаю опасности жизнь многих людей ради спасения жизни одного человека, моего брата. Поэтому, подумал я, следует сказать вам… работа будет опасной и, я уверен, мистер Дайльюлло вам это разъяснил. Но если она станет чрезмерно опасной, то я не хочу, чтобы на моей совести была чья-либо смерть. Если риск будет чересчур велик, выходите из дела. Если вы вернетесь и скажите мне, что было неразумно продолжать работу, я все равно уплачу вам две трети того, что предложил.

Наемники ничего не сказали в отпет, но их отношение к магнату внезапно потеплело. Наконец, Дайльюлло сказал:

— Спасибо, мистер Эштон! Наемники легко не бросают дело. И все же, спасибо!

Когда Эштон и наемники ушли, Дайльюлло сказал Чейну:

— А ты знаешь, Эштон — славный малый. Сделанное им предложение, его беспокойство за нас заставят наемников выложиться на Альюбейне.

— Конечно, заставят, — усмехнулся Чейн. — Наверное, поэтому он и сказал им об этом.

Дайльюлло посмотрел на него с отвращением.

— Не хотел бы я мыслить категориями Звездных Волков. Не удивительно, что во всей вселенной у вас нет ни одного друга.

— А у меня есть, — парировал Чейн. — Я завел несколько друзей в районе Уэльса. Замечательные парии, отважные и веселые; они научили меня нескольким замечательным песням. Послушайте вот эту — старинную боевую песню о мужчинах Харлеха.

Он откинул назад голову и запел. Дайльюлло сморщился.

— Никогда не было ни одного уэльсца, который не воображал бы, что умеет петь. Даже если бы он был Звездным Волком.

— У этой песни чудесный мотив, — сказал Чейн. — Она достойна того, чтобы стать одной из боевых песен варновцев.

— Тогда готовься распевать ее в Закрытых Мирах. Предчувствую, что моя жадность к деньгам и желание заиметь хороший дом вовлекут нас там в большую беду.

Небольшой, класса 20, корабль наемников, протащившись через Солнечную систему, сделал скачок в сверхскоростной режим и продолжил свой путь.

На фоне громадных, плавных спиралей галактики и невероятно искривленных рукавов более густых концентраций звезд корабль был мелкой пылинкой. Далеко за кораблем простирался Рукав Лебедя — гигантское скопление мерцающих солнц. Рукав вытянулся в направлении обода галактики на галактическую широту двадцать градусов, затем разделился на две почти одинаковые внушительные группы под названиями Отрог Вуали и Отрог Ориона.

Корабль оставил позади огромную массу звезд Отрог Ориона, миновал продолговатый клубок из облаков «горячего водорода» и направился к сияющему длинному Рукаву Персея почти на самом ободе Галактики. Даже в сверхскоростном режиме корабль шел не абсолютно прямым курсом. Колесо звезд, каким является Галактика, не стоит на месте, а непрерывно вращается; поэтому относительные координаты претерпевали постоянное изменение, компьютеры то и дело щелкали, переговаривались между собой и поправляли курс корабля.

Находившийся на мостике Киммел, капитан и совладелец корабля, бросил взгляд на мерцавшие огоньки звездной карты.

— Кажется, все в порядке — сказал он Дайльюлло.

Изящное ударение на слове «кажется» было характерным для речи этого невысокого, лысого, нервного человека, который почти все время о чем-то беспокоился и больше всего, чтобы корабль не получил какого-либо повреждения.

Постоянная обеспокоенность Киммела настолько надоедала многим лидерам наемников, что они отказывались впредь иметь с ним дело. Но Дайльюлло, давно знакомый с Киммелом, считал, что лучше иметь капитана беспокойного, нежели беззаботного. Он знал, что Киммел будет сражаться как лев против любой угрозы своему драгоценному кораблю.

— Конечно же, все в порядке, — заметил Дайльюлло. — Что с ним будет. Так что вези нас к Рукаву Персея и на обычной скорости выходи на оперативный простор Альюбейна.

— И что дальше? — спросил Киммел. — Разве вы не видели карту опасности в системе Альюбейн? Полно отвратительных пылевых течений, а радары по всей вероятности будут дурить из-за радио-эмиссии водородных облаков.

— Водород-то холодный, — перебил Дайльюлло,

— Знаю, знаю. Полагают, что эмиссия происходит только в диапазоне двадцать одного сантиметра, но если произойдет столкновение остатков газа с эмиссией электронов, тогда холодный водород взорвет радар быстрее, чем горячий, И представьте, какие будут последствия, если это случится?

— Не надо ничего представлять, — успокоил его Дайльюлло. — Просто помните, Киммел я не собираюсь делать что-либо безрассудное: своя шкура мне не менее дорога, чем вам эта старая жестянка.

— Старая жестянка? — вскричал Киммел и разразился руганью.

Дайльюлло поспешил удалиться, чтобы скрыть хитрую улыбку. Уже многие годы такой уловкой уводил он Киммела от его тревог, и тот никогда не догадывался об этом.

В своей маленькой каюте Дайльюлло вынул бумаги, полученные от Джеймса Эштона, и стал их изучать.

Его заинтересовали четыре человека.

Доктор Мартин Гарсиа из Куернавакского института внеземной антропологии; С. Саттаргх, прибывший по обмену преподаватель из Университета планеты Арктур-3; Джевит Макгун, в прошлом независимый делец межзвездной торговли; доктор Джонас Кэйрд из Нью-Йоркского фонда внеземных наук.

Дайльюлло еще раз взглянул на этот список. Был в нем один человек, который, кажется, совсем сюда не подходил.

Джевит Макгун, независимый межзвездный торговец. Почему он оказался в одной компании с четырьмя учеными?

Дайльюлло стал дальше читать бумаги, приготовленные для него Эштоном, и вскоре удовлетворенно произнес «ага!»

Оказывается, именно Джевит Макгун первым рассказал Рендлу Эштону о чем-то великом и удивительном в Закрытых Мирах. Он, как уверял Рендл брата, доставил солидное свидетельство в подтверждение своего рассказа. Но Рендл ни за что не показал бы это свидетельство брату и не сказал бы о точней природе того, за чем охотился.

— Ты все равно не поверил бы мне, — говорил Рендл Эштон. — Но я скажу тебе: это так велико, что может полностью революционизировать изучение Вселенной.

Больше этого он не сказал. И вот четверка увлекшихся ученых и с ними мистер Джевит Макгун отправились с энтузиазмом на Альюбейн.

Что-то стало проглядывать, подумал Дайльюлло. Бить прямо в глаза с этих страничек.

Он вспомнил давние рассказы многих людей, вроде старого Донахью, о великой тайне, хранящейся в Закрытых Мирах. Наверное, эти сказки и появились на свет в результате замкнутости Закрытых Миров.

Но если взять такую сказку за основу, придумать к ней ложные подтверждения и затем преподнести все это изучающему внеземные явления энтузиасту, который к тому же оказался еще и миллионером, то разве трудно заманить его на Альюбейн. А после того, как вы его заманили, у вас открывается немало возможностей обогатиться за его счет.

Ладно, предположим, что Макгун пошел лишь ради денег на выдумку о чем-то великом в Закрытых Мирах, но вот Звездные Волки, почему они-то боятся туда летать?