Позвонил, сказал то, что подумаю.

Приехал потом на дрожжах от матери «повинись, приедь, Вика простит», приехал под предлогом поговорить с Вероникой.

Ну, поговорил.

А она ещё такая, «ой, ну я не знаю, ехать или не ехать». Цену набивала стояла, маленькая провокаторша. И в этой ситуации Вику бы сюда, чтобы подошла, оплеуху отвесила. И сказала, как правильно все делается, но я понимал, что этот отпуск в Турции вообще не дело, уже сидел, планировал как бы самому свинтить, чтобы одну её не пускать.

Опустить должен был, потому что хотя бы так Вероника могла со мной общаться.

И вообще!

В разговоре с девочками я был крайне неуклюжим, как медведь в посудной лавке, и тут ещё вступал момент, что девок лупить нельзя, стыдно, а пацанов, потому что потом слюнтяи вырастут.

И вот.

Стояла Вероника, цену набивала, матери рядом не было, Вика бы, точно волосы на кулак намотала и сказала, как правильно жить, но нет же. Мы же в разводе, мне же теперь приходится урегулировать все вопросы, связанные с детьми самостоятельно.

Бесило.

Я вздохнул, Стеша дотянулась до меня, потрогала за рукав. И тихо прошептала:

— Не бойся, пап, мама же тебя любит.

Я грустно улыбнулся.

Стеша в своей детской непосредственности была просто очаровательна.

— Я её тоже люблю. — Честно признался и завёл машину.

В середине дороги Стеша так интенсивно вздыхала, что мне казалось, она вот-вот расплачется. Бросал косые взгляды в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть, чем там занята дочь — смотрела в окно. Заусеницы расковыривала.

А с Денисом, даже несмотря на то, что все было как-то натянуто и то было проще, и даже после той встречи, когда он увидел меня с Норой, у нас не было такого, что мы не разговаривали. Нет, Денис сразу дал понять, что осуждает.

А потом, когда он последний раз увидел Нору, то вечером, позвонив мне, задал один вопрос:

— Где ты её откопал?

Мне показался этот вопрос настолько странным, что я решил уточнить:

— А откуда ты её знаешь?

Не надо быть семь пядей во лбу, чтобы понять, что сын знал Нору. Иначе бы столько внимания не было уделено ей, и Денис замялся.

— Ну же, — надавил я, — ты знаешь, что-то такое, о чем мне нужно знать, скажем так.

— Мне кажется, ты не понимаешь, что сын у тебя давным давно повзрослел. — Едко ответил Денис, и я усмехнулся.

— А скажи-ка мне, родной мой, ты настолько повзрослел, чтобы ходить на взрослые вечеринки, где за вход соточка?

И опять молчание в трубке.

— Ты её видел на одной из вечеринок, правильно?

— Видел. Я не понимаю, как ты мог шлюху поставить на место матери?

— Ну, родной мой, никто на место матери никого не ставил. Это первое и второе... Язык держи за зубами, хорошо?

И Денис держал язык за зубами, потому что я не хотел, чтобы все это дошло до Вики и чтобы она стала ещё больше раздумывать над этим, но уж чего я не ожидал, так это того, что Нора, видимо, подумав, будто бы она благодетельница какая-то, решит взять и завалиться к моей жене, и ладно бы просто завалилась, она же ещё наручники напялила.

Чего хотела, я так и не понял, потому что ещё не успел созвониться, и, отвезя Стешу домой, извинившись перед няней, я только уточнил, дома ли Вика, но няня покачала головой, сказав, что она сегодня задерживается.

Я хмыкнул. Поцеловал Стешу в обе щеки, она вцепилась мне в воротник рубашки и долго сопела в ухо, шепча о том, что она хочет ещё одни выходные со мной и чтобы прям целые выходные.

Я пообещал.

Потому что сам безумно скучал и вообще подумал, что можно было выбраться куда-нибудь всем вместе, но Вика же не поедет, и это как бы глупо уговаривать жену после того, что наворотил. Ещё поддерживать какие-то отношения.

Но как исправить ситуацию, я до сих пор не представлял.

Я не нашёл ответы на вопросы, которые меня триггерили.

Даже в разводе я по-прежнему хотел быть рядом с моей женой, я хотел видеть её в моей постели, я хотел, чтобы только она изгибалась, стонала, проводила пальцами себе по груди и закусывала губы.

И полгода, по идее, могли бы как-то утрясти ситуацию, если бы я нашёл нужные слова и сделал какие-то правильные выводы, но из нужных слов у меня было только то, что я отчаянно, какими-то намёками, глупостью какой-то пытался намекнуть Вике, что Проблема лежала не в плоскости того, что она мне не нужна, как жена, как любовница, как супруга, как друг. Не в этом проблема лежала, а в том, что она мне нужна была как очень развязанная любовница. Как очень покорная любовница.

Выйдя из квартиры, я сел в машину, вытащил мобильник, быстро нашёл номер Норы и хрипло произнёс.

— Мне очень интересно, что ты забыла у моей жены.

— Олег, я… — Залепетала Нора, но я стиснул челюсти покрепче.

— Ты, видимо, все не так поняла, да? То, что никто тебя не трахнул, не отменяет правила, что к жене никогда нельзя приближаться.

— Олег, ты все неправильно понял. И она неправильно меня поняла. Блин, Олег, у меня сейчас смена начинается. Хочешь, приезжай, сейчас поговорим, но мне телефон надо сдать…

Олег

Сейчас

— Олег, ну что ты молчишь, у нас сегодня вечеринка в Рошале, приезжай, я на ресепшене скажу, что ты приглашённый гость.

— То есть ты не только у Влада?

— Нет, конечно. Но здесь чуть меньше народу, само по себе меньше мероприятие, так что, я думаю, вполне мы сможем переговорить где-нибудь минут сорок, буду ждать. — Нора бросила трубку, а я заскрипел зубами.

Бесила.

Но я понимал, что вставить люлей как следует надо, потому что если она на днях додумалась до того, чтобы приехать к Вике, это вообще треш.

Каким местом главное она это надумала. Чего она хотела? Как? А какой интерес преследовал я — не понимал.

Заведя машину, я выехал со двора. Бросил мельком взгляд на часы: время вечернее. Странно, почему Вероники не было дома, но, надеюсь, не задержится нигде.

На первом же светофоре психанул и все равно написал дочери.

«Ты когда домой?»

В ответ тут же прилетело.

«Я уже, видела, как ты выезжал со двора. Жаль, не успели пересечься. Вопрос с отпуском так и стоит».

Ну, пусть стоит.

Вырулил на проспект. Не успел я пересечь несколько перекрёстков, как мобильник снова завибрировал, я нахмурился.

Алёна…

Алёна…

Алёна — риелтор, через которого мы покупали дом, какого черта ей надо?

— Добрый вечер, — сказал я нервно и перестроился из ряда в ряд.

— Олег, здравствуйте, я, наверное, поздно.

— Нет, нет, все хорошо.

— Ещё раз извините, но здесь, понимаете, такая ситуация. Вы же в курсе, что Виктория продаёт дом?

Я заскрипел зубами.

Вот только продажи дома мне не хватало.

Вот только этого поступка не хватало в копилочку всех разочарований, которые были, тянулись за мной последние полгода: семью просрал, детей просрал, жену просрал, дом просрал.

Ну что, только бизнес осталось просрать, ей Богу!

Вздохнул.

— В чем проблема? — Спросил и почувствовал, что в груди неприятно зажгло.

Мы этот дом выбирали с перспективой того, что у нас это будет семейным гнездом такой, знаете момент, чтобы собираться всем вместе большой семьёй, летом делать барбекю, а длинными зимними вечерами встречаться всей семьёй в большой столовой. У этого дома была какая-то своя история, из-за чего мне казалось, что продавать его невозможно.

Я думал, что, оставляя дом Вике делаю и поступаю правильно, потому что уж она то его сохранит, но она не хотела ничего из нашей прошлой жизни, ей было на это на все наплевать.

— Дело в том-то, что дом приобретался, когда вы были в браке и у нас сейчас есть покупатели, которые готовы выйти на сделку, но надо от вас нотариально подписанный документ о том, что вы отказываетесь от каких-либо претензий на эту недвижимость…

— Не понял.

— Ну, дело в том, что если имущество приобреталось в браке, то есть возможность опротестовать сделку. Поэтому, если вам не сложно, вы не могли бы дать мне этот документ?