23. Заключение комиссии экспертов. Москва. 2 августа 1993 года. ГВП. Т. 119. См. Приложение.

24. Orzeczenie Komisji ekspertów. Moskwa, 2 sierpnia 1993 // Rosja a Katyn. W-wa, 1994.

25. Совместная российско-польская декларация. Варшава. 25 августа 1993 г. // Дипломатический вестник. Сентябрь 1993. № 17—18. С. 14.

26. Яжборовская И. Катынь: признать правду очень трудно // Московские новости. 10—14 апреля 1994. № 15. С. 5Б.

27. Katyn. Dokumenty zbrodni. T. 1. Jeńcy nie wypowiedzianej wojny. Sierpień 1939 — marzec 1940. W-wa, 1995; T. 2. Zagłada. Marzec-czerwiec 1940. W-wa, 1998; Катынь: Пленники необъявленной войны.

28. Государственная тайна России: Сборник законодательно-правовых актов с комментариями. СПб., 1993. С. 12, 13.

29. Бобков Ф. КГБ и власть. М., 1995. С. 232.

30. Там же. С. 225.

31. Закончено ли Катынское дело? // Новое время. 1994. № 39. С. 38.

32. Копия в архиве И.С. Яжборовской.

После окончания «холодной войны» российско-польские отношения остались весьма непростыми, что обусловливалось как особенностями внутренней эволюции российского и польского общества, так и тенденциями внешней политики обеих стран, магистральными направлениями регионального и континентального развития. Они требуют обстоятельного анализа и взвешенной, объективной оценки, тщательного очищения от прежних идеологических штампов и актуализации всего здравого в них.

Как Россия, так и Польша заинтересованы в смягчении сохраняющейся напряженности. Национальным интересам и России, и Польши отвечает стабильное, динамичное политическое и экономическое развитие обеих стран, высокий уровень национальной и региональной безопасности. Направленность и ход двустороннего сотрудничества зависят от решения ряда ключевых проблем, от последовательного и конструктивного снятия как пришедших из прошлого, так и возникающих противоречий. Свои поправки вносят и перемены, происходящие во внутриполитическом развитии обеих стран. В России озабоченность вызывало вступление Польши в Североатлантический союз в условиях прихода к власти в этой стране в сентябре 1997 г. новой, правоцентристской коалиции, временами склонной к обострению отношений с Россией. Весьма существенно и недостаточное внимание самой России к необходимой оптимизации двусторонних отношений, в том числе к окончательной расчистке деструктивных наслоений прошлого. В Польше отношение к ним всегда носило знаковый характер. Трудности расширения взаимопонимания порождаются сложным, затянувшимся процессом реформирования в России, просчетами в экономическом сотрудничестве, острыми внутренними конфликтами, вызывающими опасения соседей, ощущение угрозы для их национальной безопасности.

Польша стала искать решение своих проблем во вступлении в Европейский союз, а для обеспечения членства в нем выдвинула на первый план подключение к структурам военно-политической интеграции, к НАТО.

Середина 90-х годов ознаменовалась определенными попытками преодоления возникшей конфликтной ситуации в российско-польских отношениях. Однако задача оказалась весьма непростой: декларации о намерениях наладить партнерские добрососедские отношения не имели под собой достаточно прочной почвы последовательной верификации негативов прошлого и взаимного интереса в настоящем.

Если экономические связи были к середине 90-х годов в значительной степени восстановлены и упрочены, то их дальнейшему расширению несомненно препятствует определенная тупиковость политических отношений. Обе страны не выработали ясной концепции взаимодействия, четкой политики в области двусторонних отношений, не проявили явного желания идти на прямые контакты для обсуждения пакета проблем взаимоотношений и региональной безопасности в контексте расширения НАТО. Ошибкой было игнорирование того очевидного факта, что сохраняется значительная конфронтационная основа дальнейшего существования разделительной линии между Россией и НАТО.

В последние годы XX века проблемы региональной и национальной безопасности постепенно, хотя и не без трудностей, находили свое решение. Не всегда признаваемые оптимальными с обеих сторон, устанавливались терпимые и все более устойчивые, строившиеся на более глубоком понимании взаимных интересов отношения.

Жизнь повседневно доказывала, сколь важным, но от этого не менее сложным оказывается расширение основ взаимопонимания в области общественного сознания, расчистка завалов исторической памяти. На пути этой расчистки встают жившие десятилетиями мифологемы прошлых лет, с трудом поддающиеся вялой, малоэффективной верификации.

Конструктивное развитие российско-польских отношений требует очищенного от мрачного наследия тоталитаризма зрелого правосознания и отвечающего духу времени законодательства, сформированных морально-нравственных установок и — как первоочередного необходимого компонента — мощной политической воли новой, подлинно демократической пробы.

Юридическая незавершенность Катынского дела, отсутствие зрелого итогового политического акта, непрекращающаяся идеологическая борьба вокруг наследия прошлого, непоследовательная и противоречивая трактовка прежних стереотипов под влиянием национальных комплексов ущемленного «старшего брата» в условиях антагонизации отношений чреваты попятными движениями, потерей не только темпа продвижения вперед, к закрытию дела, но и достигнутых успехов в этой области. Неповоротливость высших сфер, недостаточная продуманность акций обременены инерцией прежних лет с их парализующими политическую волю тайнами сталинского тоталитарного режима и его мифологемами.

Новые возможности по целому ряду вопросов открывало совершенствование внутреннего законодательства РФ на базе международного права. Уточнений и изменений можно ждать от принимаемого в Госдуме нового Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Предложения авторов этой книги были учтены при составлении принятого Государственной думой РФ нового Уголовного кодекса РФ, вступившего в действие с 1 января 1997 г., — в частности, при конструировании статей закона о сроках давности привлечения к уголовной ответственности, раздела XII, впервые предусматривающего уголовную ответственность за совершение преступлений против мира и безопасности человечества, положения об уголовной ответственности лиц, выполнявших явно незаконный приказ.

Это не только отражает требования пункта 4 статьи 15 Конституции РФ о том, что общепризнанные принципы и нормы между народного права являются составной частью правовой системы РФ, но и в целом придает более завершенный, стройный вид российскому уголовному законодательству.

Так, в новом УК РФ^{1} предусмотрена уголовная ответственность за планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны (статья 353); за применение запрещенных средств и методов ведения войны (в том числе и жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортации гражданского населения и др.) (статья 356); за геноцид (статья 357); за экоцид (статья 358). В соответствии со статьями 78, 83 УК РФ к лицам, совершившим эти преступления, сроки давности не применяются.

В то же время законодатель, отразив в УК РФ, что в силу исключительной опасности этих преступлений к ним не применяются сроки давности, не сделал такого же исключения для этих составов преступлений в применении принципа обратной силы уголовного закона. В соответствии со статьей 10 нового УК РФ уголовный закон, устанавливающий наказание, не применяется к преступлениям, совершенным до его вступления в законную силу. Это противоречит статье 6 Устава МВТ в Нюрнберге от 8 августа 1945 г. и статье 2 Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г. и не позволяет решать вопрос об уголовной ответственности за совершение этих (статьи 353, 356, 357, 358 нового УК РФ) преступлений в судебном порядке. Но это в принципе. Катынское преступление было квалифицировано по статье 6 Устава МВТ в Нюрнберге еще в 1946 г. по предложению советского обвинения. Вновь принятые законы только подтверждают обоснованность и законность этой квалификации.