«— … я доказала вам свою верность, Ваше Величество. К чему ехать в столицу, я не меняю свои принципы».

Эти мысли не давали мне покоя. В замке, в кругу семьи, было надёжно и безопасно. И так привычно. Мысли выстраивались в тревожный стройный ряд. И каждая сообщала мне, что ехать не нужно.

«— … это просто с непривычки, четыре года спокойной жизни дают о себе знать».

Говорила я сама себе.

'…- Тебя хотят выманить из имения.

— Не верь королям и политикам. Не верь. Никому.

— Пока ты дома ты в безопасности'.

Кричала мне Интуиция.

Особенно вечерами, перед сном, происходило что-то нереальное. Хотелось снять голову и положить её на полку от камина и немного отдохнуть от хаоса в ней.

'— … вот тебе и снимут голову… на плахе.

— За что?

— Яд королю ты дала? Дала. Обвинят, в том, о чём им станет удобно говорить, подтасовывая факты. У тебя испанские корни. Следствие длится уже больше года. Виновные не найдены. Станешь испанской колдуньей и иноверцем. Не верь. Никому. Костёр по тебе плачет. Где ты видела благодарных королей, в сказках?'

Не продолжал по ночам замолкать внутренний психоз.

Эти беседы с самой собой основательно измотали все нервы. Отец и брат Антонио не спускали с меня глаз. Шевалье Арман ходил рядом как тень.

Нужно было что-то решать. На все эти раздумья и дорогу в Эдинбург, у меня чуть меньше трёх недель. Приём состоится в официальной резиденции шотландских монархов Холирудхаусе.

На столе лежит приказ.

Короля.

Итак, если рассуждать здраво, и браться за это с утра пораньше, на свежую голову, так сказать. Кого они ожидают? Княгиню на каравелле «Илиада» прибывшую в Порт-Глазго.

А затем, в экипаже со свитой, благородная леди, донна Каталина отправится в столицу. У нас там есть небольшой городской дом. Всё на виду, чинно и аристократично. Милорды, сеньоры, женщины и дети, охраняемый кортеж. Хоть как назови, но все они едут в западню. Эта картина стояла перед глазами.

Нужно переиграть её. Всё сделать по-другому. Как? Инкогнито, и однозначно проследить, что затевается в Эдинбурге.

— Думай, Катя. Думай.

Уже было не до условностей, понятно присяга — это предлог. Или всё же нет? В укреплённом и вооружённом по всем статьям, замке мы недоступны. Милорд Иаков и сам это видел. Мы годами можем держать осаду и нисколько не пострадаем. Налоги и подати уплачены ещё на год вперёд, о чём есть расписка от короля, нет причин ехать в столицу.

Княжество само себя обеспечивает. Порт-Глазго. Один раз в два месяца наш капитан, отец и команда посещают порт по торговым делам. И всё. Я не выезжаю в мир, за пределы княжества уже около двух лет. Просто незачем. А если честно, то и не тянет. С другой стороны, полная изоляция — это тоже плохо. Тайное знание ситуации — вот в чём сила.

Необходимо подготовить грамоты, по содержанию клятвенно заверяющие королевскую семью в своей преданности, и отвезти в парламент, а второй экземпляр вручить мессиру Томасу Уилсону духовнику короля. Инкогнито.

Отчего-то вспомнилось, как дон Андреас дель Васто вручил мадам Бланке брошь на карнавале. Вручил посыльный, а венецианец наблюдал. Идеальный вариант.

В городской дом соваться нельзя.

Отца и дона Рикардо с собой брать нельзя.

Их знают в лицо. И больно приметные у них наружности. Смуглые южане в отличие от коренного населения сразу видны. А вот рыбак Луи, Вейлр и Ивонн русоголовые.

Долго совещались с отцом. Узнать обстановку в столице и передать грамоту в парламент нужно однозначно. Момент, когда соберутся лорды и бароны на присягу самый удобный. Суматоха, переполненные улицы. Вопрос кому ехать. Эти вопросы возникали в сознании как команды.

Просто фразы, не дающие расслабиться.

Раннее утро. Рыбацкие боты, они отправились в обычный свой рейс. Запасы свежей рыбы, пополняются через день. Заморозка и засолка на зиму: заготовка идёт полным ходом. Как говорит княгиня:

— Один день год кормит.

На крепостной стене мелькнул знакомый плащ.

'… она, княгиня Каталина. Ранняя пташка, у неё ежедневная утренняя прогулка. Провожая взглядом рыбаков, леди как будто проверяет, что княжество просыпается, что всё идёт должным образом. Вот и сегодня, всё, как всегда. Свежий воздух холодит разум, обещая насыщенный день. Небо слегка подёрнулось золотом, готовясь к рассвету.

На морской глади боты издалека кажутся стайкой птиц, выплывающей из канала, с белеющими парусами. Это позже они разойдутся кто, куда в поисках лучшей доли.

А пока все вместе стараются на максимальной скорости выйти в открытый залив.

Вот судёнышко, что задержалось и отстало от других, догнало собратьев и ринулось вдаль, поставив парус, заприметив вероятно жирный косяк сельди. Пойди догони его. Рыбак Вейлр, тот ещё умелец.

Грациозная «Илиада» замерла во внутреннем заливе на рейде. Поговаривают, что княгиня собиралась-де в столицу, соседний лорд уже выдвинулся. А наша леди прихворнула, ослабла. Так всегда весной. Занемогла. Такая хрупкая и нежная, посмотришь, в чём душа только держится. Не приведи, Господь. Дай защитница Дева Мария ей здоровья и благоденствия. Ведь не нарадуется народ.

Строга, не спорю. Но ведь и порядок, то везде какой. Вон внучок народился, а Эдвина ещё и серебро получает за него каждый месяц. И лекарка приходила осматривать мальца.

Слуга соседнего лорда гостит нынче у тётушки, всё выспрашивает и высматривает. А что спрашивать-то. Вот каравелла, а вон хозяюшка наша. Беспокойная. Проверит всё, а затем отлёживается. Кашель опять скрутил бедняжку. Скажу сегодня Фионе, чтобы выпроваживала уже племянничка. Соседи недовольны. Того и гляди гвардейцев скличут, чтобы проверили нахального молодца.

О, легки служивые на помине. Закрыв крепостные ворота, обогнали… Ох, старость, моя. Ну, что же пусть ответ держит перед испанцем Рикардо, чего высматривал? У того не забалуешь. Взгляд чёрных очей прожигал насквозь, выворачивая всю душу.

Ох, года. Прилечь пора…'.

Старый рыбак Олив кряхтя взбирался по ступеням, пробираясь к прочному каменному строению. Мечтая, завернувшись в тёплый плед залечь в натопленной спаленке, и досмотреть тот самый сон, в котором он сильный и ловкий борется с наступающей штормовой волной.

А на сегодня он свою работу выполнил, проводил рыбаков в путину, пора и на боковую.

Оглянувшись несколько раз, посочувствовал молодчику, что так опрометчиво влез в размеренную жизнь княжества.

Поделом ему. Вот молодёжь нынче пошла, никакой выдержки. Не то, что наше поколение…

Выбившись вперёд, судёнышко, что задержалось, заплывая за самый дальний утёс, забирая из укромного места пассажиров, уходило всё дальше и дальше.

Никто из рыбаков особенно и не заметил этого. Ведь каждый из них и сам хотел оторваться от докучливых соседей и найти сегодня самый лучший свой улов. Погодка просто располагала к этому.

Дно бота не самое удобное место для возлежания на соломе, но я даже умудрилась задремать в маленькой дощатой каморке, наслаждаясь давно забытыми ощущениями.

Качка. Мягкие рюкзаки с вещами. Мне предстоит за время путешествия несколько раз перевоплотиться.

Не буду описывать тревогу в глазах близких. Слёзы и всхлипывания Анжелик. Её задача с сегодняшнего дня разгуливать в моём плаще по крепостной стене и, не снимая капюшон, кашлять что есть силы, смотря встревоженно вдаль. Туфли на каблуках, что ввела в моду Екатерина Медичи во Франции, ей в помощь. За высокими парапетами всё равно не видно в чём там она.

Илона, лёжа рядом рассматривала меня в упор.

— Вам идёт мужская одежда, миледи.

— Милорд, дорогой мой попутчик.

Поправила я девушку.

— Я буду звать тебя месье Ивонн номер два.

Тихо смеялась над смущением Илоны, преобразившейся в молодого человека. Её братец снаружи помогал Луи управляться с парусами.