Положим сперва, что неприятель возымел поверхность над нашей армией и что сия последняя должна уступить поле сражения, обратиться к отступлению. В сие время беспорядок есть отличительная черта как в рядах побежденных, так и в рядах победителей: одна только нравственная сила составляет преимущество последних. Вот блистательная минута для удара партизана решительного! Для него не может быть неудачи, он вихрем несется по всей затыльной части врага; освобождает своих пленных, истребляет раненых неприятелей, рубит артиллерию, отдыхающую без прикрытия, заклепывает орудия, разгоняет спешенную конницу и, может быть, самые пехотные толпы, в беспорядке бродящие, предает гибельному мечу своему. Нанеся таким образом чувствительный вред победителю, он прорывается сквозь фронтовую сторону или на противное крыло неприятельских войск и стремится на присоединение к арьергарду своей армии.
Нет никакого сомнения, что налет такого рода, удачно исполненный, не только причинит существенный вред неприятелю, но вместе с оным разрушит нравственную силу, доставленную победой, ослабит преследование и послужит к возбуждению мужества в своих соратниках.
Представим теперь неприятеля, уступившего натиску сил наших, и по оставлении боевого поля стремящегося к отступлению. Уже легкая конница авангарда нашего настигает его тыльные отряды, гнетет их и придвигает к главным его громадам. За ней поспешают тяжелые наши войска.
В сем случае, если бы можно было задержать неприятеля на некоторое время, то возобновился бы вторично бой, который от преимущества, одержанного уже нашей армией, может обратиться в совершенное поражение. Первенцы славы сей принадлежат партизанам первого разряда, ибо они находятся ближе других к неприятельской армии. Здесь два рода действий лежат на их обязанности. Если страна пресекаема теснинами, долг партизан забежать на путь, по коему неприятель следует, захватить выгоднейшее и труднейшее место и тут решиться принять на себя всю тягость удара неприятельской силы, задержать оную и тем самым подвергнуть ее натиску своей армии. Если же два выше изложенных условия не подлежат исполнению, то дело партизана непрерывными нападениями пресекать путь сообщения, задерживать и разгонять войска, отделенные неприятелем для охранения оного, портить мосты, трудные проходы и перевозить суда или лодки на свою сторону, одним словом, истребляя на всем пути все появляющиеся пособия и уничтожая средства, служащие к скорости отступления, стараться всеми способами доставить своей армии удобный случай нанести вторичное поражение неприятелю.
Наконец, когда явятся партизаны второго и третьего разряда, тогда сверх выше сказанных обязанностей общий долг партизан состоять будет в том, чтобы днем не позволять отрядам, обозам, фуражирам и усталым удаляться от пути, армией избранного, а ночью тревожить войска, останавливающиеся на ночлег или для отдохновения. В сем случае ведется очередь полкам, долженствующим каждую и целую ночь нападать на биваки неприятеля и содержать его в беспрестанном беспокойстве.
Описав сей новый способ употребления партий и полагая его удобнейшим всех, до сего времени нам известных, чувствую, сколь мое описание неудовлетворительно; но в то же время уверен, что было бы совершенно бесполезно входить в такие подробности, которые в применении своем более принадлежат сметливости каждого командира в особенности, нежели общим определенным правилам. И подлинно, едва партия двинулась на поиски, как уже начальнику ее представляются обстоятельства, требующие той решительности, твердости и быстроты, которые ни в каких книгах не находятся и никакими наставниками преподаны быть не могут.
Или все может способствовать его предприятию: лощинистое и открытое местоположение, частые мосты, паромы, известные броды, убежища, от природы неприступные, робкие неприятельские отряды, магазины, учрежденные не в укрепленных городах и местечках, парки, кочующие или идущие к армии со слабыми прикрытиями и без осторожности. Или все соединяется на гибель партии: сплошные леса, обширные водомоины, непроходимые болота, сильные и отважные отряды деятельного неприятеля, осторожность многочисленных прикрытий жизненного и военного его продовольствия, его пикеты на всех дорогах и на всех высотах, неведение о местопребывании противного отряда; жители, устрашенные неприятелем и оттого готовые извещать его обо всем, что касается до партии; города, деревни пустые, стада, сокрытые в дремучих лесах, продовольствие затруднительное, сообщение с главной армией пресеченное.
Что, скажут, может быть преградой казакам? Но не довольно того, чтобы как-нибудь нападать и как-нибудь спасаться: долг начальника рассчитывать предприятие свое таким образом, чтобы выигрыш в случае успеха превышал потерю в случае неудачи; и для того нужно знать: когда идти? явно или потаенно? где неприятель? в движении или на месте? соединенно или раздробленно он действует? ожидает ли нападения или сам ищет партию? какие его силы? какого рода войска составляют отряд его? Но как все сие узнать, когда жители не благоприятствуют?
Партия наша становится на ночлег, заводит пикеты, заставы и посылает разъезды – кажется, этого довольно!.. Сколько и тут нужно сметливости! Какого рода местоположение избрала партия: лесистое или открытое? возвышенное или плоское? находятся ли вблизи глубокие лощины, широкие рытвины, деревни, господские дома, церкви и кладбища с оградами? Все сие служит основанием расположения застав и пикетов; ибо малейшая оплошность в сем случае причиняет опаснейшие последствия: нерадиво открытый брод, тропинка, проложенная по горе и извивающаяся между кустами, болотами и хлебами, загороды, крутой берег с твердой отмелью, сады, продолженный холм, длинная цепь высот – все сии обстоятельства суть средства для нечаянного неприятельского нападения на партию и для нападения партии на неприятеля.
Но сколько представляют опасностей ночные экспедиции? Затруднение в близком и в то же время в тайном подступлении, предшествующем атаке, без коего успех всегда сомнителен; легкая ошибка в размере расстояния или какого-либо препятствия; ошибочное направление части партии, посланной в обход; неизвестность точного размещения войск неприятельских запутывают дело и причиняют бесполезную потерю людей и времени.
Успехи облегчают предприятия, но в неудачах препятствия рождают препятствия. Тогда уже не один главный неприятельский отряд должен быть надзираем начальником партии; он обязан обеспечивать фланги и тыл части своей со строжайшей бдительностью и всечасно быть в готовности отражать силу силой, деятельность деятельностью и хитрость хитростью. Тогда обстоятельства бросают его в места неизвестные или известные представляются ему в другом уже отношении к обстоятельствам; тут делаются необходимыми верные расчеты, точные предположения, уменье – столь редкое – пользоваться случаем и мгновеньем.
Рядовой и унтер-офицер Лейб-гвардии Казачьего полка, 1812–1814 гг.
Самое малейшее по видимому обстоятельство нередко бывает причиной последствий важных: оно препятствует или помогает отступлению партии, понуждает ее отбиваться от опасного натиска или самой предпринимать успешное нападение и одним ударом освободиться от грозящей гибели и обратить победу на свою сторону.
Есть хитрости, которые бывают пренебрегаемы по чрезвычайной простоте своей, но которые почти всегда удаются. Надменного партизана можно завести в засаду легче другого, уступив ему несколько раз место и разглашая между жителями, что с ним опасаются входить в дело. Партизана, так сказать, застенчивого, но превосходного в силах, можно пугать частыми ночными нападениями, умножением огней бивака и размещением оного по окружным высотам, полускрытыми движениями на фланги его партии и даже передками телег, которые, будучи выставлены на высоту с положенными на каждой из них бревнами, обороченными концом к неприятелю, представляются издали орудиями. Позади них, как я уже говорил, становятся каши, коих один фланг скрывается лесом, пригорком или деревней. Над искусным же партизаном нельзя взять превосходства другим образом, как внезапным и, так сказать, отчаянным нападением со стороны, которую полагает он непроходимой.
