А потом она вдруг окончательно поняла то, что знала уже довольно давно.

Что никакого “Архангела” нет. Что она ползет вверх по чешуе Дракона. Что нет никаких миссионеров, пронзающих пространство, а есть лишь спецчасти, призванные покорить весь мир во имя Иесуса.

И тогда она увидела Его, стоящего на краю пробоины в лучах искуственного света.

Он протянул ей руку. Она схватилась за Его пальцы — и Дракон исчез. Исчезло все, кроме Его голоса.

— Ты хотела меня видеть? — спросил Монстроборец. Он очень устал, Грета догадалась об этом по его тяжелому дыханию. — Зачем?

— Потому что я должна увидеть твое лицо! — крикнула она. — Потому что если у ТЕБЯ нет лица, это все!.. Понимаешь, все!

— Мне жаль, — вздохнул Монстроборец. — Но у меня больше нет лица.

— Я могу тебе помочь? — Грета вглядывалась в сияние, пытаясь разглядеть хоть что-то.

Бесполезно…

— Понимаешь, — сказал ей Монстроборец, — мне невозможно помочь, да и не стоит этого делать…

У этого мира слишком много грехов.

Я должен умирать каждый день.

Иначе мир погибнет.

Всю ночь по подоконнику барабанил дождь. Иногда с небес доносились глухие раскаты. Грета слышала, как дребезжали стекла — то ли от грома, то ли от потоков дождя: к утру он начал превращаться в ливень. Она окончательно проснулась, когда зазвучали колокола, и, к своему удивлению, довольно легко поднялась с кровати. Осторожно подошла к окну. Гроза была в полном разгаре, такая же, как летом — с неба рушились целые волны, на темном горизонте змеились молнии. С треском лопались тучи, и тогда становилось настолько светло, что Полигон озарялся, как в ясный солнечный день. А потом опять наступала тьма, еще более густая, чем пару секунд назад.

Наверное, небо хотело смыть костяную дорогу и всю ту грязь, что оставил после себя Дракон.

“Если землю поливать кровью, кости обязательно взойдут,” — подумала Грета. — “Они будут расти, пока не проткнут небо насквозь. И тогда Бог умрет.”

— Среди закрытых дорог, — прошептала она, — в центре железобетона, начинается Темный Путь. Иди по нему босиком. Не говори никому ни слова. Постарайся никуда не свернуть. Постарайся никогда не вернуться. Постарайся никогда не проснуться. Даже если появится шанс…

Дождь поливал кости. Это был очень странный дождь. Его брызги отскакивали от неплотно закрытой форточки, рикошетили ей в лицо. Они были соленые, как слезы Иесуса.

— Среди забытых имен, — проговорила она чуть громче, — через пропасти и Адское пламя, по дороге из белых костей… Не слушать, что тебе говорят. Не смотреть по сторонам их глазами. Цель маршрута — уйти насовсем. Постарайся никогда не вернуться. Постарайся никогда не проснуться.

Даже если появится шанс…

Молния ударила где-то совсем рядом, уши заложило от грохота. Гроза напоминала войну.

Грета оделась и стала ждать, пока Клайс зайдет за ней. На кухне о чем-то говорили, там ели фасоль и пили кипяченое молоко, как и всегда по утрам, и Грета была только рада, что ее никто не позвал.

Потом раздался голос Клайса. Он что-то говорил женщине, о чем-то с ней спорил.

— А мне плевать, что сказала тетя Роза, — услышала Грета его слова, прежде, чем он открыл дверь ее комнаты.

— Ты… пойдешь в школу? — удивился Клайс. — Но тебе же…

— Я здесь не останусь, — быстро проговорила Грета. — Как только ты уйдешь, “она” придет сюда, будет орать…

Он с сомнением поглядел на нее. Понял, что она все уже решила, и со вздохом подобрал ее бэг, стоящий у двери.

— Наденешь мою куртку!

— Хорошо, — ответила Грета. Это было совершенно неважно — такого дождя не выдержит ни одна куртка на свете…

Они вышли во двор, взяв один из велосипедов, и их обступили стены воды. С тем же успехом можно было бы ехать по морскому дну, подумала Грета, садясь на раму впереди Клайса.

В городе что-то произошло. Инквизиторы в бронеплащах с серебряными крестами вместо погон не обращали на грозу никакого внимания. Они сканировали прохожих уловителями эмоций. Грета и Клайс проехали мимо двух таких постов, прежде чем спешились возле Окраинного Храма.

Прижались к стене около входа. Козырек защищал их от потоков воды, которые падали, подобно водопаду, прямо перед ними. Грета вытерла ладонью лицо, стряхнула воду с руки.

— Обалдеть, — сказала она.

— Промокла? — спросил Клайс.

— Кажется, да. Как искупалась!

Тогда он обнял ее, желая согреть, и они стояли так целую вечность, слушая, как падает дождь.

Пол остановился около ограды. Клайс заметил его силуэт, окутанный потоками воды, и шагнул ему навстречу. Грета — следом за ним.

— Привет, — сказал Пол, пожимая им по очереди запястья. — Я думаю, не имеет смысла мерзнуть, ожидая Бонгу.

— Я тоже так думаю, — откликнулся Клайс, садясь на велосипед.

Они постарались поскорее добраться до школы и укрылись в рекреации первого этажа, среди таких же мокрых учеников. Кондиционеры нагнетали сухой горячий воздух, из динамиков звучал голос Белоснежки, повторяя одно и то же:

— Всем промокшим переодеться в спортивные костюмы!..

Немного согревшись, они отправились в раздевалку. Грета быстро сняла с себя мокрую одежду, повесила ее в шкафчик и включила встроенный фен, чтобы одежда обсохла. Переоделась в сухое.

Подумала — и надела щитки, на локти и колени. Переложила распятие в карман и отправилась на второй этаж.

Коридоры заполнились ребятами в баскетбольном снаряжении. Щитки были почти у всех, а кое- где мелькали шлемы. Юнит выделялся на общем фоне — его привезла на “Микробусе” мама, и он не счел нужным переодеваться в спортивную форму. Он стоял рядом с Полом, нагло ввертя в пальцах неприкуренную сигарету.

— Почему твоя собака не кусалась, когда было надо? — спросила у него Грета, становясь рядом с Полом.

— А хуй его знает, — отозвался Юнит.

Бонга засмеялся.

— Я видел, как по одной колее дороги полз Юнит, а по другой — ползла собака, — сообщил он. — Сразу же, как этот Шаман набросился на нас.

— А я видел, как Бонга съебывал во все лопатки, — ответил на это Юнит. — Перед тем, как Шаман догнал его и дал ему пизды!

— Почему не пришел Наследный Принц? — спросила Грета у вспыхнувшего Бонги.

— У него сломана нога, — буркнул тот. — Но сломана несильно. Ему гипс не стали накладывать, просто залили блокпеной. Теперь ему нельзя бегать, но на велике ездить можно, если не очень быстро… — Бонга вздохнул.

— Ты поэтому такой хмурый? — поинтересовался Клайс.

— Если бы! Вчера выяснилось, что велосипед пропал… Я прихожу вечером домой, и тут папа у меня спрашивает: “Бонга, а где твой велосипед?..” Ну, был скандал… Пришлось сказать про флюс. Отвезли меня к зубному… Челюсть до сих пор болит… А тут еще этот ливень, — добавил он, снова вздыхая. — Врач сказал, если я простыну, флюс может повториться, и тогда придется резать десну…

— Это не простая гроза, — заметил Пол, и все посмотрели на него.

— Я просыпался ночью два раза, — продолжал Пол. — Подходил к окну и видел, как над тучами полыхали зарницы… Было очень похоже на орбитальные взрывы.

— И много ты видел орбитальных взрывов? — поддразнил его Бонга.

— Мне папа хронику показывал, — улыбнулся ему Пол. — Когда он работал инквизитором на “М- 1000”, они проделывали и не такое.

— Да ерунда это все! — отмахнулся Бонга. — Это самая обычная гроза! В грозу хорошо спится… Я так хорошо соснул! — добавил он, потягиваясь.

— И у кого же ты соснул? — тут же поинтересовался Юнит. — Все слышали?

Он посмотрел на смеющихся друзей.

— Бонга-то, оказывается, отлично соснул!