Роль эту Вася примерил на себя, как пиджак, и нашёл, что образ простачка ему впору, и его надо использовать дальше, пока в лицо не начали узнавать задержанные.

Он понурился и вышел из рюмочной. И никто не остановил его. На последнем трамвае Вася доехал до дома с компанией подвыпивших хулиганов, и не заинтересовал их на предмет обчистить карманы или начистить вывеску.

Хранил его новый образ беспонтового пассажира, из которого ничего не вытрясешь и даже бить которого не весело.

— Любой желающий переснарядит стреляные гильзы, если руки есть, — выдал он мнение Мутного Глаза в качестве своего личного соображения, когда докладывал утром Колодею о походе на Ржевку.

— Продолжайте искать мастерскую, — невысоко оценил познания молодого сотрудника начальник Первой бригады.

2. Цветы жизни

Начальник Первой бригады уголовного розыска Яков Александрович Колодей сидел в кабинете в здании бывшего Главного штаба и курил. Он много раз бросал по настоянию врачей, потом снова начинал, когда подваливало работы, потом заезжал в кардиологическое отделение, но сейчас это было не важно. Надо было подумать, а голова работала лучше с крепким табаком.

Подумать было о чём.

Это были очень странные убийства. Кто-то принялся отстреливать в Пундоловском лесу работников завода «Промет», используя самодельные патроны. Массово — пять человек за два раза. Все они были с одного предприятия.

Версий было выдвинуто настолько много, что наспех вываливаемые Пановым оказались не самыми причудливыми. Самой большой экзотикой занимался сейчас Особый отдел ОГПУ, изучая биографии убитых, их родословную, их родственников, устанавливая связи, как между ними, так и между отдельными работниками «Промета» — инженера и разнорабочего, в особенности, их связи с заграницей.

Колодей в качестве главной рассматривал версию авантюризма и бескорыстия.

Подростки где-то достали наган, изготовили патроны и принялись стрелять по грибникам из хулиганских побуждений. На это указывал характер ограблений. С убитых снимали носимые вещи и выворачивали карманы. Но чем там можно было поживиться? Грибники не берут ценностей, идя за грибами. В лес они возьмут вещи, нужные в лесу.

Значит, грибников обчищали просто так. Для удовольствия.

Для подростка и старые сапоги — богатство, их можно толкнуть на базаре. Это значит, что они скоро попадутся на продаже, но перед этим малолетки убьют ещё кого-нибудь.

Хулиганы не остановятся.

Безнаказанность лишь раззадоривает их.

Они были безжалостными и расчётливыми. Возможно, заставляли жертв под дулом револьвера поворачиваться к ним спиной, а потом стреляли в затылок.

Только Лидии Поппель они выстрелили в лоб. Возможно, она была первой из троих инженеров, а, может, повернулась на выстрел, побежала на убийцу и приняла пулю в лицо.

В её случае не повезло никому. После операции Лидия Поппель не пришла в сознание и врачи сомневались, что она выкарабкается.

В пользу версии подростков свидетельствовал и тот факт, что убийца или убийцы не добивали своих жертв.

Возможно, были уверены, что выстрел в голову обязательно приведёт к смерти.

Это не могло быть вызвано недостатком патронов, ведь они пошли на второе убийство.

Они могли добить ножом, камнем, палкой, но не стали добивать. Значит, каждый поверил в достаточность выстрела в голову. Убийцы ограбили трупы, не боясь и не брезгуя прикасаться к мертвецам. Но не добивали. Они были наглыми и циничными.

Они были детьми.

Несмышлёными и жестокими подростками.

Колодей был уверен, что их несколько.

Следов на месте преступления не обнаружили. Только примятую грибниками траву, по которой ходили несколько человек с разницей в пару часов.

Колодей был уверен, что охота на людей в Пундоловском лесу продолжится.

И решил поохотиться сам.

3. Охота в Пундоловском лесу

— Вы, что, товарищи, по грибы собрались?

— Так точно! — ответил сидящий на столе Эрих Берг.

Первая бригада уголовного розыска в полном составе ожидала начальника в кабинете и была наряжена так, чтобы прохожие на проспекте 25-го Октября не оборачивались. Старые портки, высокие сапоги, вылинявшие макинтоши с протёртыми плечами. Корзины у всех. Не краше выглядел и сам Колодей, хотя только что вернулся от начальства.

Он взял свою корзину, достал из ящика финский нож и сказал:

— Пошли.

Оперсостав вышел из Главного штаба через боковую дверь на набережную Мойки, залез в автобус, не привлекая лишнего внимания гуляк с площади Урицкого, которые вышли поглазеть на Александровский столп, и поехал в лес.

Шли однако не за грибами, хотя и должны были собирать их.

Шли на работу, и работу опасную.

За деревней Янино «Рено ПР» съехал с дороги и встал на опушке Пундоловского леса. Было шестое сентября, выходной день шестидневки. Рабочие, служащие и учащиеся могли пойти за грибами и на охоту. Охотники находились — по лесу раскатывались гулкие ружейные выстрелы.

— Расходимся, товарищи, — сказал Колодей и прихлопнул на щеке первого комара. — Чтобы не было в лесу слишком много молодых и дерзких мужчин, держимся подальше друг от друга и не аукаемся, а то жулики напугаются и действительно станут собирать грибы.

Оперативники смотрели на него очень внимательно.

— У всех часы? Покажите часы.

Милиционеры вытянули руки.

— Я… не нашёл, — Вася дома часов так и не выпросил.

Оперативники брали их под расписку из вещдоков, но Панова в известность не ставили.

— Ну, что же ты, Вася, — Колодей расстегнул ремешок и протянул хромированные «Мозер». — Пользуйся до конца дня.

Яков Александрович был уверен, что малолетние уголовники на него самого не нападут, будь он хоть с часами или весь увешан золотом. Печать профессии, въевшаяся в лицо и осанку, хранила его от случайных налётчиков.

А вот Васю могли бы попробовать застрелить…

— Спасибо, Яков Александрович, — пробормотал Панов, оборачивая ремешок вокруг запястья.

— Ножи хоть у всех?

Приличные финки были у всех. Такого добра в уголовном розыске лежала целая кладовка. Попадались и настоящие фискарсы с сучковатой ручкой, а не дореволюционная подделка под них. У Васи был красивый нержавеющий финач из перекованной обоймы шведского шарикоподшипника. Страшный, ух!

— Кладите в корзинку, а не тягайте из-под клифта как уркаганы, — иронично наставлял Колодей. — Вы внешним видом бандитов должны приманивать. Приманивать, а не отпугивать. Мы сегодня не профилактику разбойных нападений в Пундоловском лесу проводим, а ловим гадов на живца. Будьте живцами, товарищи!

Товарищи с пониманием ухмылялись и переглядывались, щупая в кармане стволы, с таким зверским видом, что шансы стать жертвами хулиганствующих подростков были не велики.

— Грибов тоже набирайте. Другая такая возможность не знаю, когда у вас будет. Сбор здесь в пять часов. Увидите подростка с револьвером, стреляйте в воздух. Только в воздух. Брать живьём. Если будет здоровый мужик, действуйте по обстановке. Задача ясна?

— Так точно.

Ночью шёл дождь. Штаны быстро вымокли выше колен. Яловые сапоги отсырели. С листьев капало. Вася забрёл в перелесок, где росла трава и совершенно не росли грибы. Зато здесь было хорошо убивать. Когда дело дошло до охоты за его головой, Вася Панов начал определять подходящие места сразу, как-то сам и незаметно для себя — его никто не учил.

Попойка с Мутным Глазом вразумила его. Тогда он внедрялся в криминальную среду Ржевки, сейчас он чувствовал продолжение.

Весь день бродить с корзинкой, подставляясь под пули жиганов, и весь день сидеть в засаде на лестнице — удовольствия несравнимые. В лесу холодно и не скучно, того и гляди прилетит, а может не прилетит вовсе. На лестнице скучно, но в конце прилетит обязательно.

Дважды, один за другим, бахнули выстрелы охотничьего ружья. Вася огляделся. Никого в пределах видимости. Сунул руку под пиджак, подоткнул за ремень на пузе тёплую сталь нагана. Вася держал его слева, чтобы можно было быстро добраться через запах, не расстёгивая пуговицы. У других сотрудников был маленькие маузеры образца 1914 года, их можно незаметно таскать в кармане. Снова раскатился по лесу ружейный выстрел, но теперь он даже успокаивал. Явно не резкий щелчок маузера или хлопок нагана, который Панов особенно боялся услышать.