– Меня для этого сюда позвали?

– Я попросил, чтобы тебя пригласили. Хотел поговорить лицом к лицу и как раз сообщить эту новость.

– Увы… Не думаю, что смогу приехать.

– Приедешь, Милена. Со своим мужем. Потому что твой отец тоже будет там.

Выругавшись сквозь зубы, я покидаю кабинет дяди Эмиля. Расстроена до невозможности. Знал бы он, куда попер Дима… Со своей беременной бабой.

Господи, дай мне сил.

Сажусь за руль. Слышу трель мобильного, но сил у меня ответить нет. Более того, знать не хочу, кому я там понадобилась. Возможно, это Алина. Или же Полина. Мы же должны были встретиться.

На экране высвечивается имя Димы. Все же беру мобильный и лениво отвечаю на звонок мужа:

– Да.

– Милен, ты где? Твой отец у нас.

– Чего? – резко выруливаю в сторону и торможу. – С кем он?

– Один.

– Твои… Твоя мать и та… Твоя…

– Приезжай, – выдыхает в трубку Беркутов. – Все собственными глазами увидишь.

И голос у него такой… Измученный.

Неужели папа обо всем узнал? Достаточно ляпнуть свекрови пару слов… И все… Конец Беркутову. Однако я этого не хочу. Рано еще. Наказание он должен получить в первую очередь от меня.

– Он что-то узнал?

– Да, – отвечает. А дальше короткие гудки.

Плохое предчувствие снова впивается в сознание. Кривлюсь, представляя перед глазами разочарованное лицо отца. Кожей чувствую ту боль, что он ощущает оттого, что у его второй дочери отношения начались тоже не очень-то хорошо.

Возможно, он просто захочет поговорить. В первую очередь со мной. Ведь я ему родная дочь. Надеюсь, не поддастся ярости и выслушает, а не станет сразу же бросаться на Беркутова. Хотя это прямо в папином репертуаре. Решит сначала врезать пару раз Диме, а уж потом сядет передо мной и устроит допрос, чтобы узнать подробности. А узнай он те самые подробности…

Господи, и почему я опять думаю о своем муже? Вот почему? Мне же должно быть до одного места, что с ним дальше случится. По сути, он мне жизнь сломал. Унизил, растоптал. Уничтожил все чувства. Но я все равно тянусь к нему… Не хочу зла. Хочу просто преподать ему урок. Показать, как он облажался, и уйти. Взять и красиво уйти, захлопнув за собой дверь.

До дома доезжаю за минут двадцать. Временами жму на газ до пола, потому что немедленно хочу оказаться в особняке и узнать, что там творится. И как хорошо, что пробок не бывает в такое время.

Вышла я менее двух часов назад. И что это означает? Что Беркутов со своей Лизуньей вернулись так быстро? И почему же я так облегченно выдыхаю? Мне снова должно быть фиолетово. Но я опять же чувствую тупую боль в области груди.

Папа сидит в расслабленной позе на диване, сканирует Диму непроницаемым взглядом. Я застываю у лестницы, всматриваясь то в лицо отца, то в лицо Беркутова. На письменном столе столько папок и бумаг, что мои глаза разбегаются. Даже не знаю, что думать и с чего начать разговор. Что, черт возьми, происходит?

И на удивление дом пустует. Акулы нет, как и ее беременной подружайки. Интересный расклад.

– Папуль, – говорю, приближаясь. Отец встает с дивана. Уголки его губ слегка дергаются вверх. И этого жеста достаточно для того, чтобы понять, что все ок. Он ничего не знает. Просто мое появление вызывает улыбку на его лице. – Какой приятный сюрприз.

Я даже не смотрю на Беркутова, хотя чувствую на себе его сканирующий взгляд. Обнимаю отца, чувствуя исходящий от него аромат туалетной воды, которую я подарила ему на день рождения.

– Решил навестить дочь, – взьерошив мои волосы, смеется. – Ну как вы? Как идет семейная жизнь?

Я готова скрипнуть зубами. Но вместо этого я натягиваю на лицо широкую улыбку и изображаю счастливого человека.

– Прекрасно, – вру, отгоняя мысли о Лизе и Валентине Павловне. – Как видишь. Правда, я думала, что Дима на работе. А оказалось…

– Да вроде бы я тоже ехал по делам, но получил от вас звонок и вернулся обратно. Никакое дело не может быть важнее семьи, – разводит Дима руками. – Рады вас видеть в своем доме.

И эта улыбка… Та самая, которая несколько месяцев назад затуманила мне разум. Та самая, из-за которой я так быстро растаяла и поверила, что Беркутов действительно любит меня. Но разве сильные чувства разрушаются за одну ночь? Да что там ночь… Диме хватило пары часов, чтобы засомневаться во мне.

– Ну ты молодец, – садится отец обратно, а я располагаюсь рядом. – Прямо как Саша. Когда я тебя нагрузил этими бумагами, – папа кивает на письменный стол, где лежат папки и документы. – Не думал, что справишься. Тем более так быстро. Честно скажу, я удивлен. Но ты оказался таким же стойким, как Чернов.

– Пап, ты чего вообще? Решил моего мужа сравнить с Сашей? – подшучиваю. – Ну вообще-то тот сын твоего близкого друга. А Дима, можно сказать, левый человек.

– Вообще-то, – парирует папа, – твой Дима – муж моей дочери. А не левый человек.

Краем глаза подмечаю, что Беркутов отводит взгляд в сторону. Смотрю на него в упор, понимая, что ему стыдно. Он избегает встретиться со мной взглядами.

– Так, – решаю поменять тему. – Пап, а ты не голоден? Может, пообедаем вместе?

– Нет, Милен. Ты разве свою маму не знаешь? Она не выпустит меня из дома не накормив. Мы приехали на пару дней. Но завтра ближе к шести улетаем. Решил тебя увидеть. Хотя знал, что встретимся сегодня вечером, – усмехается. – Ты про маму не забывай. Звони ей почаще. Она скучает по вам.

– Да ладно, пап, – смеюсь, вспоминая, что мама о нас, можно сказать, забывает. Когда брат рядом.

– Вот только не начинай, – перебивает, догадываясь, что я скажу. – Ладно, ребят. Вам подготовиться надо, а мне домой, за женой.

Папа встает. Но на минуту задерживает взгляд на Диме, который поднимается с места следом за отцом.

– Дима, не стану скрывать… Ты заслуживаешь уважения. Нашел косяки и подвохи в документах. Действительно не ожидал, – хлопает Беркутова по плечу, тот сдержанно кивает. – О дочери моей позаботься. И относись к своей семье так же серьезно, как к работе. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Беркутов снова кивает. Бросает на меня короткий взгляд. И я сразу же замечаю, как дергается его кадык – он сглатывает.

Папа уезжает. Не задерживаясь, я бегу в спальню. Не хочу никуда ехать, но… Выбора у меня нет. Придется привести себя в порядок и сваливать вместе с мужем.

Совесть мучает, не стану скрывать или же врать. Я такая дура… Родного отца обманываю, строю из себя счастливую. Хотя ничего подобного на самом деле нет. Я должна ему все рассказать. Нет, не должна, а обязана! Однако… Сначала сама хочу расправиться со всеми.

– Можно? – Дима заходит в комнату в тот момент, когда я стягиваю с себя одежду, натягиваю легкое платье. Он разглядывает меня оценивающим взглядом.

– Дим, разговаривать с тобой нет ни капли желания. Но все-таки задам тебе один-единственный вопрос: куда ты дел своих девочек?

– Прости? – пялится непонимающе.

– Мать свою и беременную бабу куда отправил, говорю? Вы вроде бы куда-то ехали…

– Ехали, – перебивает. – В больницу ее отвозил, чтобы тест ДНК сделать, – удивляет меня признанием. – Но позвонил твой отец, и мне пришлось их отправить вместе. Еле выбрался на пару часов, уговорил ее, – кивком головы указывает на выход, имея в виду свою Лизу. – Но все пошло через одно место, – и губы так плотно поджимает.

– Прекрасно. Однако мне эта информация даром не сдалась, – усмехаюсь, разглядывая мужа, и качаю головой. Даже языком прицокиваю. Мол, до чего же ты докатился.

– Милен, давай поговорим, пока дома никого нет. Я как раз это тебе хотел сказать, но появилась она, и пришлось свалить, – ставит ударение на «она» и кривится, словно от тупой боли. – Дашь мне десять минут? Большего не надо. Просто хочу объясниться.

Не знаю, что муж хочет мне объяснить, однако мне кажется, что для нас все уже слишком поздно. Он сделал все необходимое, чтобы я его возненавидела. Да, ненависть есть. Однако любовь тоже никуда не делась. И да, я глупая дурочка, которая позволяет унизить себя и растоптать еще больше. Не отрицаю. Но все это пройдет… Очень скоро я уйду. Раз и навсегда. И никто больше не осмелится перейти мне дорогу.