По другую сторону стола перед ним сидел, то есть не сидел, а ему, конечно, только показалось это, человек в совершенно таком же, как сам он, Кирш, одеянии и как две капли воды похожий на него; словом, такой, каким он видел себя обыкновенно в зеркале.

Но зеркала в комнате у него не было, и тот, кто сидел перед ним, не был изображением, а имел свой самостоятельный облик. Правда, было довольно темно, но все же Кирш различал своего двойника.

В первую минуту ему стало страшно, а затем сделалось еще страшнее, потому что он почувствовал, что его двойнику так же страшно, как и ему.

Это двойное, обоюдное ощущение страха особенно казалось жутким.

– Ты напрасно читаешь! – сказал ему двойник.

Он не сказал этого ясными и определенными звуками, как звучит обыкновенно человеческая речь, даже как будто губы его не шевельнулись, но Кирш испытал такое впечатление, как будто слова действительно были сказаны.

– Почему же напрасно? – спросил он в свою очередь, сам не зная как и не слыша звука своего голоса.

– Потому что ты попал в историю, которой нельзя пренебрегать, и должен так или иначе постараться если не раскрыть ее, то сообщить тому, кого она касается.

– Я думал об этом! – согласился Кирш.

– Я знаю, что ты думал, да одних дум недостаточно: надо действовать.

– Да! Но как?

– Прежде всего пойти и рассказать.

– Кому?

– Неужели ты не знаешь?

Кирш добросовестно постарался догадаться, но никак не мог собрать свои мысли.

– Нет, не знаю. И к чему загадки задавать? Если пришел, так говори прямо.

– Да, я именно затем и здесь, чтобы напомнить тебе: ты забыл про князя Куракина!

Кирш хлопнул себя по лбу ладонью.

Куракин, которого Кирш знал только понаслышке, был в самом деле наиболее подходящий человек для того, чтобы пойти к нему и рассказать все.

– Куракин! Разумеется, Куракин! – несколько раз повторил себе Кирш. – Я завтра же пойду к нему.

– Смотри, завтра же! Время терять нельзя!

– К тому же Куракин, кажется, в Петербурге. Я слышал, что он нездоров.

– Я тоже слышал.

– Больше тебе ничего мне сказать не надо?

– Больше ничего!.. Разве вот что: Варгин совсем голову потерял от этой леди; ты бы присмотрел за ним!

– Об этом я сам знаю. Еще один вопрос: ты еще когда-нибудь ко мне придешь?

– Какие глупости! Я всегда с тобой.

– Не придирайся к словам; ведь ты понимаешь, что я хочу спросить: я тебя еще раз увижу?

– Не знаю; это будет зависеть от тебя самого.

Кирш провел руками по лицу, крепко зажмурил глаза и открыл их: перед ним никого уже не было.

Густые тени ползли из углов, и только окна яснели более светлыми пятнами. Кирш зажег свечку; окна потемнели, комната приняла свой обыкновенный вид: те же крашеные стены, те же гравюры на них в узких деревянных рамах, полки библиотеки и тот же стол, заваленный книгами.

Кирш, очнувшись, стал быстро рыться в них, выбрал один небольшой томик, переплетенный в старую тисненую кожу, перелистав, отыскал в середине загнутую страницу и принялся опять читать.

Это была французская книга, и на странице, которую отыскал Кирш, начинался особый отдел, носивший заглавие «De doublement», что значит «О раздвоении».