Прислушавшись к «обмену быстрыми мнениями между автобусным восьмигранником и двумя фуриями за стеклом», Аверьянов мигом выяснил всю суть их непростых отношений на рабочем месте. Отношения были сугубо «финансово-денежными», а это веский повод, чтобы поорать при толпе незнакомых людей в любое время суток! :)

Мужичок в архаичном шофёрском восьмиугольном кепи хотел «перехватить» пассажиров у коллеги, идущего следующим по расписанию, но ему это сделать не дали. Сотрудницы кассы стеснялись в выражениях, зато не стеснялись «прибавить громкости своим аргументам». Орали и в «громкую связь» и без динамиков «заученные аксиомы» так, словно от этого зависела их жизнь: — Все пассажиры должны быть «обелечены»! В кассе! И ехать на том автобусе, куда купили билет! А не на любом!

Устав слушать перебранку водителя с работниками крохотного автовокзала, Авель надел наушники и полез в смартфон. Среди «непринятых» оказалось три звонка (от мошенников) и три десятка сообщений в «вот-цап».

Его «три помощника-таджика» — ну, прямо сказочные «трое из ларца»! Старались, работали (пока что) искренне и много, пытаясь как-то отблагодарить за спасение от «подземных басмачей». Но пригляд за «такими не русскими тимуровцами» всё требуется. Почему?

А) Для порядка.

Б) Потому что только Авель знает, что они или их «сменщики» там строить будут. И он в свои планы никого посвящать не собирается! Поэтому «точечные указания» от него Мусаиду льются рекой: «Сделай то и то», «Вот в этом месте — надо сделать вот так, и только так».

Мусаид, что удивительно, не сердится «непонятным распоряжениям», а даже горд. Он много чего строил в «разных ипостасях», от разнорабочего до бригадира. Пятнадцать лет на стройках в России. Но «главным на стройке объекта» оказался впервые. То, что «эфенди» доверил ему быть «главным» на своей земле, Мусаид воспринял, как «милостивый знак Судьбы». Его жизнь до зиндана была однообразной и унылой. Работа, работа, работа. И ничего больше. Ты — просто пыль у кого-то под ногами!

Но эфенди словно вытащил Мусаида из зыбучих песков и заставил почувствовать себя «живым человеком». Вернув чувство собственного достоинства. Утраченное на многих стройках и во многих городах. Где к нему относились так, словно он — мул, которого нужно постоянно стегать, чтобы молча тащил на себе очередной груз.

В отличии от множества «понукателей», эфенди всегда относился к Мусаиду с молчаливым уважением. Вежливый, без панибратства, без суеты. Очень и очень спокойный, седой юноша (?), казалось, сам по себе излучает нечно неосязаемое, от чего у согнутых жизнью распрямляются спаны и плечи, а в потухших глазах загорается огонёк интереса и радости.

Мусаид не мог сам себе объяснить, что это такое. Рарэйн, вселяющий первобытный ужас в «подземных шайтанов» во время боя. И очищающий своим присутствием любое место конфликтов спокойный, как сама Вечность, эфенди… Это словно два разных человека. Которые сменяют друг друга в одной оболочке, когда это необходимо.

Если бы Мусаид сам этого не видел, то никогда не поверил, что тихий и рассудительный хозяин «стройки внутри скалы» и «яростный, как поток лавы, истребитель демонов и их прислужников, о котором шепчется пол-землячества» — это одно и то же лицо. Лицо, которое меняет маски. Или маска, которая меняет лица…

2. Мусаид.

У господина Рарэйна, несомненно, много врагов, но все они — словно мыши и крысы для дикого кота! Не выше уровня «повседневной еды»! Казалось бы, от такого «нанимателя» нужно бежать со всех ног! Потому что, не сумев справиться с «эфенди», его враги будут атаковать всех, с кем он связан. Однако, чем больше Мусаид об этом думал, тем меньше верил в успех чужих злодейских замыслов. К концу недели он уже просто ухмылялся, думая о том, как он будет свидетелем занятных финалов для всех подобных посягательств.

Сам по себе Мусаид мало походил на большую часть своих «земляков». Особенно на диких и свирепых «таджикских афганцев». Афганцев, в любом виде, он воспринимал примерно так же, как в России долгое время воспринимали кавказцев. Как «источник всех проблем». И его всегда раздражало, что россияне не могут отличить «таджикских афганцев» от «настоящих таджиков». Это даже смешно!

Потому что у афганцев часто совсем другая внешность, а в документах нет «советизированных» фамилий и отчеств. Светлоглазые пуштуны или смуглые, носатые, с черными зарослями бровей белуджи. Нет, конечно, афганских таджиков тоже очень много. Но и на них жизнь в стране, где всегда война, нищета и наркотики, сказалась не лучшим образом. О чём Мусаид искренне сожалел.

На родине Мусаид работал учителем русского и географии, имел «советский менталитет в хорошем смысле слова». И искренне жалел, что великая страна превратилась в обломки, которые тридцать лет барахтаются, как могут. Но сложные моменты жизни заставили его работать строителем. Сначала в Таджикистане, затем в России. Семья у него большая, почти толпа, родной брат болеет, обеспечивать себя и семью не может. Вот Мусаид и тянет его семью и свою. Как может.

В Россию на заработки Мусаид всегда ездил охотно. Почему? Несмотря на провоцируемый национализм, люди в России, по большинству, нормальные. Это не про криминал и коррупцию власти, а в целом, про российский народ. И, если бы не «продажные разрушители империи», то и страна у россиян и таджиков была бы одна. А не две. И никто не называл бы их «иностранной рабочей силой». Но всё как-то пошло «по-пошлому и по-плохому».

Мусаид вздохнул. Крушение общей страны ввергло их в нищету. И появилась очень большая разница в уровне жизни. Что дёшево в одной стране — очень дорого в другой. В Таджикистане всё, что сельхоз происхождения, по сравнению с Россией стоит копейки, но сам уровень жизни — ниже плинтуса. Что гонит сотни тысяч граждан Таджикистана в Россию несмотря ни на что.

В России для большинства гастарбайтеров жизнь — как ежедневное испытание психики. Поэтому большинство «дешевой рабочей силы» Россию, мягко говоря, не любит. А особенно лицемерную и коррумпированную российскую власть и правоохранителей. Но выбора у них всё равно нет. Потому что «зло под солнцем» — что там, что там. Только немного разное. От чего бесит ещё сильнее. Своим уродским «многообразием».

3. Хакнул хакеров.

Авель-Ра о том, что думает его «главный работник» не знал, и голову себе этим не забивал. Его заботит только его проект. А не «кто что думает по поводу и без»!

Несмотря на то, что предыдущие хозяева вложили много денег и сил в превращение этой «кротовой норы в пещере» в нечто «апокалиптично-бункерное», Авелю достались только пустые подземные коридоры, вертикальная шахта, воздуховоды и один грузовой лифт с «открытой площадкой» и скрипучим, как истощённая цикада, механизмом. Только в лифте энергопитание от электрического кабеля и осталось! Всё остальное наследники предыдущего владельца срезали со стен и распродали.

Так что всю проводку и электроснабжение пришлось делать заново. Если бы не деньги с рекламы на «Золотоглазом Мотыльке» и успешная продажа роликов «Радио-Рыцарь против Бога-Ворона» на разные сайты и ТВ, был бы недавний Сотрясатель Верхнего Мира грустен и печален от созерцания своей экономической беспомощности. Ха! А пока всё терпимо. На ножках и шевелится! :) Даже "квази-живой Смит"!

Каким-то образом ИИ Смит за три месяца прокачался до 4-го уровня и обзавёлся тремя новыми функциями: «Начальная Психология», «Начальное Юридическое Образование» и «Формирование Финансовых Взаимодействий в Интернете: Начальный Уровень». Так что все вопросы по торговле видео-роликами и соблюдению авторских прав на свой контент Авель-Ра тут же без смущенья свалил на него. Ехидно заявив, что раз Смит вообще ничего не делает, то пусть ведёт переговоры и зарабатывает деньги на контенте.

ИИ-Советчик чисто по-человечески досадливо брякнул: «Ну, спасибо!» Но за работу взялся. Чем вдвое разгрузил график ежедневных действий своего владельца, оставив ему больше времени на планировку будущего устройства «Муравейника». «Муравейником» Ра обозвал своё будущее логово в шутку. Так как решил спрятать в недрах скалы «много всяческой муры».