Женщина стояла рядом с Ясоном на возвышении в небольшом амфитеатре и смотрела, как развлекаются собравшиеся в парке крэнсиане. Гости как раз устроили своего рода атлетическое состязание. Участвовали два человека, каждый из которых держался за конец веревки длиной около пяти метров. По веревке на маленькой проушине быстро скользил тяжелый шар. Хлесткое движение запястьем посылало снаряд по веревке в сторону соперника, который, в свою очередь, таким же резким ударом старался отправить его назад. Получалась дуэль: выпад — блок, снова выпад, и эта забава требовала сильных рук и гибкого тела, чтобы не получить болезненного удара по голове.

— Очаровательно, — сказала Эйрста, но Ясон усомнился в искренности ее замечания. — Не думаю, что мы когда-нибудь сумеем понять их. Мы с ними давно знакомы, но они не стали дружелюбнее.

Ясон кивнул. Они напоминали ему детей. Бросалось в глаза, что в сравнению с ними Эйрста выглядела зрелой личностью. Находясь рядом с ней после шумной, веселой компании, с которой ему пришлось перезнакомиться, он чувствовал облегчение.

Эйрста вдруг ахнула. Сначала Ясон не понял, что в чем дело, и, повернувшись, проследил за ее взглядом. По склону спускался его дед, за ним следовал десяток мерхейвенианцев, почти все такие же рослые и крепкие. Как башни, они возвышались над субтильными крэнсианами, мимо которых шли, не обращая на них внимания. Насколько мог судить Ясон, оружия у деда и его спутников не было; к счастью, и крэнсиане его не захватили.

— Мы всегда старались держать их на расстоянии друг от друга, — прошептала Эйрста. — До сегодняшнего дня получалось. — Она оставила Ясона и пошла навстречу мерхейвенианцам, которые, увидев ее, остановились.

— Мы не потерпим никаких беспорядков. Помните, пожалуйста, что находитесь на Рестапе. — Она поднесла руку к переговорному устройству.

Самое время попросить помощи, подумал Ясон, но Эйрста этого так и не сделала.

Его дед наклонил голову.

— Разве мы можем забыть, — сказал он и, подойдя к Ясону, негромко добавил: — Я стар, но не до такой степени, чтобы не понять, что вел себя как дурак. — Выглядел он спокойным и довольным, совсем не так, как на родной планете. Только достоинство соблюдал по-прежнему.

Краем глаза Ясон заметил, что игра прекратилась. Крэнсиане сбивались в кучку, никто больше не кричал. Только сейчас он обратил внимание на то, что праздник организован в тесном месте. Вообще-то он летал на Мерхейвен, чтобы устроить встречу с представителями Крэнси. Так и улетел, не сделав предложения, потому что затея показалась ему неосуществимой. Теперь встреча все равно состоялась, хотя Ясон не был уверен, что она получится дружеской.

— Разум человеческий не так логичен, как нам хотелось бы. Мы можем совершать странные поступки, когда находимся в расстроенных чувствах. — Заявление прозвучало неубедительно, но Ясон надеялся, что выразил желание понять непредсказуемое поведение его деда на Мерхейвене. Желание понять, но вовсе не одобрение.

Старик ограничился тем, что молча кивнул. Он не привык за что-либо извиняться, и вокруг собралось слишком много людей, чтобы обсуждать эту тему.

— Я привез снаряжение, которое ты забыл. — Старик скупо улыбнулся краешками губ. — Еще я услышал про «Дружбу». Даже любопытно стало; может, позже расскажешь мне о ней.

Его интерес к «Дружбе» показался Ясону странным. Означает ли это, что о мерхейвенианцах он тоже судил неверно? Похоже, что так. Он не мог догадаться, откуда дед узнал про фонд, но, поскольку узнал, только этот факт имел значение. Ясон с опозданием пожалел о том, что сам до сих пор почти ничего о нем не знает. Мало просто являться президентом «Дружбы». Нужны факты. Он пробормотал, что будет рад все рассказать.

Старик смотрел по сторонам.

— Никогда не видел так много крэнсиан и так близко. — Казалось, его заинтриговало и озадачило, что крэнсиане оказались вовсе не чудовищами.

— Они нормальные ребята, — пожал плечами Ясон, посчитав неразумным сразу навязывать свое мнение. Пусть делает выводы сам.

Дед глянул вниз.

— Слыхал, твоя мать была такой же мелюзгой, как вот эта. — Голос его звучал снисходительно.

Ясон проследил направление его взгляда. Оказалось, что подошла Карлос, которая и стояла теперь возле него — ростом едва выше локтя Ясона.

— Ты еще много чего услышишь, прежде чем у тебя отвалятся уши. Только мерзавец станет притворяться, что всему этому верит, — сказал Грэнди, появляясь с другой стороны.

Взгляд деда потемнел.

— Думаю, ты неправильно понял, — голос его стал грубее. — Для нас в слове «мелюзга» нет ничего унизительного. На нашей планете есть драгоценности, которые мы называем… — Он замолчал, грустно, почти с сожалением вздохнул и взмахнул рукой, описав ею огромную дугу.

Если бы рука деда опустилась, что-нибудь обязательно бы треснуло — либо кости в ней, либо череп Грэнди. С невероятным для его возраста проворством Грэнди уклонился. Пока рука пролетала мимо его головы, он поймал огромный кулак и, используя инерцию движения, завел его за спину противника, потом вскочил на гиганта-мерхейвенианца сзади и заключил его горло в удушающий захват.

Дед взревел, выгнулся, оторвал от себя Грэнди и бросил через голову. Грэнди перевернулся, приземлился на ноги и снова бросился в атаку.

За ним устремились мужчины с Крэнси; не отставали и женщины. Уступая им в численности почти в десять раз, но более крупные и физически сильные, мерхейвенианцы держались вместе. Каким-то загадочным образом в руках у них оказалось оружие. Не гелевые пистолеты или нечто в этом роде; мерхейвенианцы подготовились лучше, чем могло показаться на первый взгляд. Некоторые сжимали длинные ножи, другие размахивали металлическими палицами с запястье толщиной.

Ясон закричал и ринулся в разрыв между двумя группами. Дед пренебрежительно отшвырнул его в сторону и пошел в атаку. Перед тем, как удариться о землю, Ясон увидел его глаза, пылавшие жаждой смерти.

Бросившись сверху, Карлос накрыла его своим телом.

— Не вставай! — пронзительно закричала она. — Ты пострадаешь!

Ясон зарычал. Пострадать, причем, без всякой разумной причины, могли десятки людей. Целая толпа народа. Прошло несколько минут, прежде чем он сумел стряхнуть ее с себя и подняться на ноги.

К тому времени исправлять что-либо было уже поздно. Амфитеатр превратился в ловушку. Если бы кто и хотел, он не смог бы подобрать более подходящей арены. Всем пришлось драться, даже тем, кто не собирался; оказалось, что бежать некуда. Оставался только путь вверх по крутым ступеням амфитеатра, но те, кто карабкался по ним, становились мишенями для находившихся внизу. У Ясона на глазах девушка-крэнсианка, пытавшаяся спастись наверху, упала с ножом в боку.

Поискав глазами Эйрсту, он понял, что она исчезла. Возможно, побежала за помощью, хотя вполне могла воспользоваться коммуникатором. Может, пока он не видел, она вызвала помощь. Дрожа от злости, чего с ним никогда не бывало, Ясон бросился в свалку. Ведь это его люди, и все они проявляли интерес к «Дружбе». Удар кулаком пришелся прямо по темени, и Ясон снова упал. На этот раз он уже не поднялся.

Когда вернулось сознание, вокруг стояла гробовая тишина. Эйрста склонилась над ним.

— С вами все в порядке. Лежите спокойно. — Ясон не ответил, он и так лежал спокойно. Пошевелил руками и ногами; вроде ничего не сломано, хотя тело одеревенело и ныло. Сел. Увидел, что все еще находится в амфитеатре. Здесь же лежали трое мерхейвенианцев и несколько крэнсиан. Кто могли, уже ушли, за исключением Карлос. Ее, похоже, не ранили, но выглядела она ошеломленной и апатичной.

С помощью Эйрсты Ясон поднялся на ноги. Рестапийская полиция и медики еще не прибыли. Женщина перехватила его взгляд.

— Они скоро будут.

Он заковылял к распростертым телам. Незнакомый мерхейвенианец лежал без сознания и еще дышал, хотя видно было, что осталось ему недолго. Девушка-крэнсианка с ножом в боку. Кровотечение из раны прекратилось; она повернула голову и слепо уставилась на него.