Но чувство вины оказалось сильнее, чем гнев. Бедная малышка, с раскаянием подумал он, за все время их знакомства она дарила ему свою доброту и нежность, а он так по-черному отплатил ей за это. Никогда раньше не случалось, чтобы он обидел женщину в постели. Он даже стиснул зубы при этой мысли. Если бы она только призналась в своем секрете… Все было бы иначе…

В глубине сознания он пытался успокоить себя, что могло быть и еще хуже. Он сумел пробудить ее чувственность, потому что был нежен с ней. Грубый мужлан мог бы навредить ей гораздо хуже. Он поморщился, представив себе Лилиан в постели с кем-нибудь другим. Его затопила волна ревности.

– Девочка, – с горечью сказал он. – ты не можешь даже представить себе, в какое море наслаждения я мог погрузить тебя, если бы ты только не обманула меня. У меня достаточно опыта. А вместо этого я навредил тебе во всех смыслах. У меня в душе настоящий ад из-за всего этого. Честное слово, я вовремя остановился бы и подавил свои эмоции, Лилиан, если бы только мог представить себе реальное положение вещей.

Она наконец посмотрела прямо ему в глаза. В ее взгляде проглядывал стыд, но она грустно спросила:

– Ты правда жалеешь, Фрэнк, что не остановился вовремя?

На сей раз глаза отвел он. Он знал, что сказал неправду. Никакая сила не заставила бы его тогда отказаться от своего намерения. Он снова глубоко затянулся и неожиданно сменил направление разговора.

– Когда мы заберем Лайона домой, ему будет необходима круглосуточная медицинская опека. У него глубокие раны, сотрясение мозга и перелом ребер.

– Я думаю, что найти сиделку будет не сложно, – не очень убежденно произнесла Лилиан. Она помнила слова Эмили о том, что в городе не хватает медицинского персонала.

Резко повернувшись, Фрэнк посмотрел ей прямо в глаза.

– Но Лайон предпочел бы тебя!

Я что, тронулся? – подумал он, отдавая себе отчет, что меньше всего на свете ей хотелось бы находиться рядом с ним. Но его самого возможность видеть ее, находиться все время около нее приводила в сладостный восторг.

– Нет, это просто невозможно, – торопливо произнесла Лилиан, как бы отвечая на свои мысли. – Нет, я не могу поступить так. Мне необходимо ехать и Небраску.

Фрэнк шагнул к ней, а она отступила на шаг, опасаясь того, что могло бы случиться, если он только прикоснется к ней. То, что она допустила один раз, не должно повториться.

Он остановился, правильно истолковав ее реакцию. Ведь он обидел ее морально и физически, девушка имела полное право испытывать к нему отвращение.

– Лайон нуждается в твоей помощи, – мягко сказал он, горячо надеясь, если ему только удастся заполучить Лилиан в их дом, все может решительно измениться. – Милли была бы так тебе благодарна, – выдохнул он свой последний аргумент. И добавил: – Я и Кэти не меньше.

– Не надо притворяться, Фрэнк, что тебе приятно мое присутствие, – довольно жалобным тоном проговорила Лилиан.

– Его не касаются возникшие между нами проблемы, солнышко, – произнес он после минутной паузы. Твердо глядя все еще прищуренными глазами ей в лицо, он закончил: – Он мой брат, и я его очень люблю.

Этот аргумент подействовал на нее, в отличие от всего предыдущего. Она произнесла немного нервно:

– А мне казалось, что ты отделил себя от семьи.

Фрэнк вздохнул.

– Я понял, что заблуждался, как только узнал о случившемся. Знаешь, даже странно, как все отступает на задний план, когда кто-нибудь из близких оказывается на грани смерти. Я сразу же вспомнил обо всем хорошем, что нас связывало с раннего детства. О наших играх и шалостях. – Он поднес сигарету к губам и продолжил с кривой улыбкой: – Нельзя сказать, что нас в полном смысле связывают кровные узы, но друзьями мы были настоящими. Кстати, как бы мы ни ругались с Кэти, каждый из нас за другого отдал бы жизнь не задумываясь. Пожалуй, я жил, слишком углубившись в свои проблемы. И не замечал, как это влияло на других. – Потом он посмотрел прямо в глаза Лилиан. – Я очень надеюсь, что ты поможешь в уходе за Лайоном, ведь в больнице и так не хватает персонала. Об условиях мы можем договориться прямо сейчас.

– Да, Эмили тоже просила меня об этом, – не могла не признаться девушка. Обхватив себя руками и склонив голову, она повернулась спиной к Фрэнку, чтобы не видеть его лица.

Он подвинулся ближе к ней. Но по-прежнему соблюдал определенную дистанцию, чтобы не ставить ее в неудобное положение. Неожиданно он сказал:

– Солнышко, не кори себя в том, что между нами произошло. Это я виноват и прошу у тебя прощения.

От его слов и главное от тона, каким они были произнесены, у Лилиан задрожали ноги.

– Нет, и моя вина неоспорима. – Ее голос прозвучал хрипло. Девушка была просто потрясена тем, как Фрэнк себя повел. Она ожидала всего чего угодно, но только не такого признания. – Можем мы больше никогда не говорить о… о минувшей ночи?

– Могу ли я быть спокойным, что для тебя не будет никаких последствий, ты же медик по образованию и знаешь, что надо было бы сделать? – Фрэнк замер в ожидании ее ответа. Он знал, что не предпринял никаких мер осторожности и понимал, что она тоже. Но все же хотел знать ответ.

Лилиан не смотрела на него, она опять густо покраснела:

– Это были не опасные дни месяца. – Девушка прикусила нижнюю губу. – К тому же теперь слишком поздно что-либо предпринимать, – заметила она, по-прежнему делая вид, что рассматривает пейзаж за окном.

– Об этом я догадываюсь. – Он подвинулся еще ближе и теперь возвышался прямо над ней во весь свой рост. – Стало быть, станем ждать шесть недель… после этого срока, насколько я понимаю, будет полная ясность. – не то спросил он, не то заметил утвердительно.

Лилиан молча кивнула, подтверждая его слова.

Франк хотел было что-то сказать, но потом понял, что в подобной ситуации все прозвучит фальшиво. Он как-то беспомощно пожал плечами и направился к креслу.

Мысль о возможности появления ребенка убивала его. Не потому, что он боялся ответственности. Вовсе нет! Просто ему не хотелось, чтобы его ребенок всю жизнь нес крест за вину легкомысленного отца, которого он не выбирал. И еще он боялся за наследственность деда. Ведь он не знал, какой генный набор передал ему этот неизвестный человек.

Но… В то же время он мысленным взором видел Лилиан с младенцем на руках. Он знал, что она наделена материнским инстинктом. Дитя, попискивая, сосало бы ее грудь, и им обоим было бы хорошо. Но тут он подумал о том, как станет расползаться стройная фигурка Лилиан от растущего в ней ребенка… Эти противоречивые мысли совсем истерзали Фрэнка, неожиданно он вскочил с кресла, и, не говоря ни слова, выбежал из комнаты. Девушка посмотрела ему вслед с грустным любопытством.

Лайон явно обрадовался, увидев старшего брата. А тот как будто в первый раз увидел это лицо, чем-то похожее на его собственное и в то же время другое. Фрэнк мягко спросил:

– Ну что, дружище, чем я могу тебе помочь?

Больной слабо улыбнулся.

– У меня есть все. Единственная просьба, займись хозяйством, пока я отлеживаюсь здесь. И не забудь вести бухгалтерию.

Фрэнк самодовольно ухмыльнулся.

– Ты даже представить себе не можешь, сколько я проделал работы по обновлению поголовья.

– Тебе не кажется, что отец надул нас обоих? – с огорчением проговорил Лайон. – Наверное, он этого не хотел, но зачем было совать меня в то, в чем я не понимаю ни уха ни рыла?

– Этого мы не узнаем уже никогда, – ответил Фрэнк, – Нам просто совместными усилиями надо преодолеть все трудности.

– Да не надо нам преодолевать эти самые трудности. Нам просто надо вернуться на те исходные позиции, которые мы занимали до смерти отца. Если мы оба готовы сделать это, то можем составить контракт и дезавуировать завещание. Я уже попросил своих адвокатов продумать такую операцию.

– Но со мной ты обсуждаешь этот вопрос впервые, – напомнил ему Фрэнк.

На что Лайон совершенно резонно заметил:

– Но раньше ты просто не стал бы меня слушать. Мне было понятно твое настроение после оглашения документа, изменившего твою судьбу. Но я всегда верил, что настанет время и мы сможем спокойно поговорить на эту тему. – Он сморщился от боли и продолжил: – Рана головы не важная штука, Фрэнк.