Патрульных кораблей не было. Капитан Фьючер немедленно развернул «Комету» к Луне, где объявленных вне закона ожидали смертельные опасности подземного мира.

Над Луной занимался рассвет. Грядущий день набегал на оскалившиеся зубцами скал кратеры легкой яркой волной. Стеклянное море ослепительно засияло. В мрачных провалах северных гор зашевелились стаи серых лундогов, пришла пора выходить на поиск металла, начинался лунный день.

И только Великая Северная Расщелина оставалась царством вечной ночи и холода. Солнечный свет никогда не проникал в запретные бездны, по сей день хранившие тайну загадочно исчезнувшей цивилизации.

Светящийся купол огромной шахты был единственной светлой точкой на дне каньона. Криптоновые лампы ярко озаряли оазис жизни и воздуха. Гудение электромоторов, стук насосов, шарканье торопливых шагов были едва слышны на фоне мощного рева механизмов главной шахты.

Ларсен Кинг отошел от окна, через которое обозревал кипучую деятельность.

– Шесть недель, – раздраженно проговорил он, – шесть недель, и в результате вы продвинулись только на милю! С такими темпами нам жизни не хватит, чтобы добраться до урана.

Голова его угрожающе подалась вперед, а черные глаза злобно сверкнули. Молодой Жил Страйк откинулся в кресле и раскурил длинную зеленую сигару. Его хищное лицо было невозмутимо. Альберт Висслер, напротив, беспокойно заерзал. Казалось, тощий ученый глубоко переживает слова шефа.

– В том, что прокладка идет так медленно, моей вины нет. Я готов представить объяснения...

– Кроме объяснений, я от вас ничего и не вижу, – грубо перебил его Кинг. – Я прилетел с Земли не за этим. Мне нужны результаты! – Глаза его сузились. – Сдается, что вы тратите больше времени на мотание по Луне в поисках лаборатории капитана Фьючера, чем на основную работу.

– Дом этого человека полон величайших научных открытий, и если мы побываем там до его возвращения, польза от них будет неоценимая, – осторожно ответил Висслер.

– У вас будет на это масса времени, – раздраженно бросил Кинг. – Они не вернутся никогда.

– Межпланетная полиция по-прежнему патрулирует лунный сектор, – заметил Висслер.

– Пустая формальность. Всем известно, что беглецы навсегда покинули Систему. После того как его объявили вне закона, капитану Фьючеру ничего другого не оставалось.

Жил Страйк негромко рассмеялся собственным мыслям. Ястребиные глаза весело блеснули.

– Здорово вы придумали навесить на него Президента, Кинг. Теперь люди ненавидят капитана Фьючера.

Губы Ларсена Кинга сжались, а голос угрожающе загремел:

– Я, кажется, просил об этом не болтать! Страйк равнодушно пожал плечами.

– Какого черта, нас тут только трое.

– И стены имеют уши, болван! – рявкнул Кинг. – Не забывай, что за пультом телеавтомата сидел именно ты. И, если твой болтливый язык доведет до беды, ты не сможешь доказать, что действовал по моему приказу.

Альберт Висслер боязливо прислушивался к перепалке. На худощавом лице ученого застыло испуганное выражение. Когда Кинг резко повернулся в его сторону, Висслер непроизвольно вскочил.

– Я хочу сам проверить, как идут работы, – объявил промышленник. – Идем.

Даже в бледно-голубом комбинезоне фигура Ларсена Кинга выглядела угрожающе. Рабочие удивленно поднимали головы, видя, как он шествует по залитому синим светом ангару.

Почерневших от работы шахтеров собирали по всей Системе. Среди них попадались фиолетовые стройные парни с Сатурна, остроголовые нептунцы, краснокожие марсиане с опущенными веками и суровые работяги с Земли.

В самой шахте стоял оглушительный грохот. Основным его источником являлись вращающиеся эскалаторы и барабаны в устье туннеля, от них исходил нестерпимый металлический лязг и скрежет. К нему добавлялись стрекот насосов, гудение атомных турбин и крики начальников.

Туннель не был вертикальным. Он представлял собой наклоненную к западу трубу диаметром в двадцать футов. По ней уходили вниз два транспортера. По одному спускались вниз механизмы и прочие приспособления, по другому поднималась наверх лунная порода, которую потом равномерно разбрасывали вокруг купола.

Перекрывая стоящий рев, Висслер закричал:

– Сейчас мы пробиваемся к одной из крупных пещер. Ультразвуковое прослушивание свидетельствует, что до нее осталось совсем немного. Потом пойдет легче, мы сможем продвигаться по разветвленному внутреннему лабиринту до самых залежей урана.

– Почему вы не пробили вертикальный туннель, а пошли по наклонной? – критически поинтересовался Кинг.

– На этом мы только выиграли, – заверил его Висслер. – Мы идем вдоль древней трещины, заваленной последующими наслоениями. Гораздо легче пробираться здесь, чем ломать монолитные глыбы.

Ларсен Кинг не скрывал недовольства.

– Все равно вы ползете как черепахи. Я не могу понять причин медлительности. Смотрите, контейнеры пустые!

Он раздраженно ткнул в ползущие по транспортеру контейнеры. Они были действительно пусты. Висслер встревожился.

– Наверное, что-то случилось с бригадой проходчиков внизу. Надеюсь, ничто их не напугало.

– Напугало? – свирепо повторил Кинг. – Что значит «напугало»?

– Именно это несколько задерживает темп продвижения, – нервно залепетал Висслер. – Люди боятся прокладывать туннели внутри Луны.

– Черт бы побрал ваших людей и их страхи! – взорвался промышленник. – Что еще за чертовщина?

– Речь идет о древних лунариях – знаете, была такая раса много веков назад. Некоторые из наших рабочих ходили смотреть развалины старинного поселения, здесь, в нескольких милях по расщелине. Это произвело на них неблагоприятное впечатление. Они вернулись насмерть перепуганные, и с тех пор среди шахтеров бродят разные слухи. Многие отказываются идти в смены по прокладке туннеля. Люди считают, что над расщелиной тяготеет проклятие древних лунариев. Они утверждают, что с погружением опасность возрастает.

Ларсен Кинг зло и презрительно отмахнулся.

– И из-за подобной ерунды вы позволили себе замедлить темпы работ?

Не принимавший до сих пор участия в разговоре Жил Страйк заметил:

– Вот, кстати, возвращается отработавшая смена. Между тем шахтеры не пробыли под поверхностью и часа. Бросив работу, они выскакивали из вагончиков и поспешно направлялись к баракам, довольные тем, что наконец выбрались наверх. Последним в их разношерстной группе оказался темно-зеленый юпитерианец.

– Это Хок Кел, бригадир, – пояснил Висслер и громко крикнул: – Эй, Хок, что там у вас случилось?

Юпитерианец покачал головой и презрительно посмотрел на сгрудившихся рабочих.

– Началась паника, – проворчал он. – Во время бурения опять натолкнулись на это.

Он протянул высохший изъеденный кусок кости – руку древнего скелета. Интересным было то, что вместо пальцев рука имела целую паутину тоненьких косточек.

Мигающие глазки Висслера расширились.

– Но это же рука древнего лунария! – воскликнул он.

– Это они и твердят, – проворчал Хок Кел. – Весь день нервничают: накануне им попался каменный топор и кусочек металла.

– Паника из-за костяшки? – недоверчиво спросил Кинг. Он презрительно взглянул на рабочих. – Да будь я проклят, если когда-либо слышал, чтобы крутые парни со всех миров, межпланетные горняки, перетрусили из-за такой чепухи!

Серая группа рабочих мрачно смотрела на промышленника. Потом вперед выступил высокий краснокожий марсианин с глубоко посаженными глазами.

– Дело ведь не в кости как таковой, – сказал он. – А в том, что она означает. Останки древних лунариев доказывают, что когда-то они прошли этим путем, очень давно, когда расщелина еще была на поверхности.

– Ну и что, что прошли? – пренебрежительно спросил Кинг. – Какая вообще разница, были тут эти давно подохшие существа или нет?

Худой серый шахтер-нептунец нахмурился.

– Для нас разница есть. Мы не хотим идти по следам этих лунных дьяволов. Может, кое-кто из них до сих пор жив!