Я находился у себя дома в Нью-Йорке, когда, как и весь остальной мир, начал пытаться осмыслить новости. Хотя сам я не еврей, я много раз посещал Израиль после войны 2006 года. У меня там были друзья, и в тот день я поступил так же, как многие люди по всему миру, и попытался сначала узнать, все ли с ними в порядке.
На следующий день я узнал о крупной демонстрации, которая должна была состояться на Таймс-сквер. Она была быстро организована и поспешно разрекламирована. Но это был не протест против ужасов предыдущего дня. Это не был протест против террористов ХАМАСа. Это был протест против государства Израиль и граждан единственного в мире еврейского государства.
В тот обеденный перерыв на Таймс-сквер собрались сотни людей. Некоторые пришли с самодельными плакатами. Одна женщина в косынке радостно улыбалась, размахивая табличкой с надписью "Сионистские кошмары. 10/6/73 египтяне. 10/7/23 Палестинцы. #Да здравствует Интифада". Когда я сфотографировал ее на свой телефон, она ударила кулаком по воздуху и закричала от радости. Другой участник держал в руках табличку с надписью "Верните землю" - американское движение, которое стремится передать земли Америки и других западных стран их "коренным народам" и которое также используется для нападок на Израиль.
Однако большинство людей в толпе несли транспаранты, которые раздавали организаторы. На них было написано "От реки до моря", "Сопротивление оправдано", "Сопротивление - не терроризм", "Боритесь с белым превосходством" и "Да здравствует интифада". Одна из самых леденящих душу надписей гласила "Любыми средствами". И это в то время, когда мир уже знал, что эти "средства" включают в себя массовые сексуальные надругательства над женщинами и сожжение заживо целых семей в их домах. В то время как в Нью-Йорке проходил этот протест, на юге Израиля продолжались массовые убийства, и террористы все еще не были оттеснены.
Подобная картина повторилась в городах Запада. В Германии и Франции (где проживают крупнейшие в Европе мусульманские и еврейские общины) вспыхнули антиизраильские протесты. Но там власти пытались подавить людей, выкрикивающих антиеврейские лозунги. В Лондоне в ночь на 7-е число огромные толпы собрались возле израильского посольства и начали поджигать факелы. На фоне жестоких беспорядков и развала полиции эти сотни импровизированных протестующих ликовали. Они пришли, чтобы отпраздновать массовые убийства. В Лондоне и других британских городах эти протесты росли и росли, и вскоре на улицы Лондона вышли сотни тысяч человек. И все это до того, как Израиль успел ответить на атаки ХАМАС. Аналогичные протесты прошли по всей Северной Америке, на улицах и в самых элитных студенческих городках. Открытая поддержка ХАМАСа и его действий была явной и только росла.
Только в Канаде после 7 октября взрывали синагоги и стреляли в них, стреляли в еврейские школы, взрывали еврейские магазины и вандализировали книжные магазины, принадлежащие евреям.
На протяжении всего этого периода, с момента появления новостей о массовом убийстве в Израиле, стоит обратить внимание на одну особенность: ни в одном западном городе не было ни одного крупного протеста против ХАМАС. Ни одного. Люди, устроившие бойню и развязавшие войну, не стали объектом критики на улицах ни одного западного города. Кто-то скажет, что это потому, что ХАМАС не стал бы слушать протестующих на улицах Америки или Европы. Или что западные страны не могут контролировать ХАМАС.
Но правительства всех этих стран годами финансировали палестинцев в Газе. Они предоставили миллиарды долларов иностранной помощи непосредственно правительству ХАМАС через организации ООН и многие другие. Эти деньги использовались лидерами ХАМАСа либо для собственного обогащения (лидеры группировки стали миллиардерами), либо для создания инфраструктуры террора в Газе, которая позволила группировке осуществить теракт 7 октября, похитить израильтян и держать их в заложниках в Газе.
Учитывая все это, я решил, что должен как можно скорее отправиться в Израиль. Несколько вещей убедили меня в этом. Первым было то зрелище на Таймс-сквер. Осознание того, что если в Нью-Йорке празднуют эти теракты, то скоро их будут праздновать по всему миру. Второй - уверенность в том, что масштабы злодеяний, совершенных в тот день, вскоре будут преданы забвению. И не только потому, что в тот день, 7-го числа, задолго до того, как стал понятен масштаб атаки, западные СМИ уже сосредоточились не на том, что только что произошло, а на том, что может предпринять Израиль в ответ. Освещая многие из этих войн, я уже знал, что вопрос "Что сделают израильтяне в ответ?" вскоре станет главным. Я также опасался - как оказалось, правильно - что по миру прокатится огромная волна отрицания, что то, что оказалось самой большой резней евреев в мире со времен Холокоста, будет быстро отрицаться так же уверенно, как неонацисты и другие пытались отрицать нацистский Холокост после того, как он произошел.
Позже в родном Лондоне мне вместе с другими журналистами покажут сорокашестиминутный монтаж массовых убийств 7 октября. Эти кадры были собраны из записей, сделанных террористами в тот день, из записей, сделанных прибывшими на место происшествия спасателями, а также из записей, сделанных жертвами в тот день и найденных на их телефонах. В последующие месяцы я увижу множество подобных видеозаписей от людей, которые были на вечеринке в Нова, от родственников, которые показали мне последние мгновения жизни своих близких, и от организаций вроде "Хацала", чьи отважные добровольцы из числа евреев, мусульман и друзов в тот день отправились на поиски катастрофы.
Но все это не шло ни в какое сравнение с тем впечатлением, которое произвел на зрителя первый просмотр фрагментов кровавой бойни. Убийства и тела, показанные на кадрах, казалось, продолжались бесконечно. Сцена за сценой, сцена за сценой.
Появились кадры, на которых террористы с помощью лопаты пытаются отрезать голову лежащему на полу молодому человеку. При каждом ударе они выкрикивали "Аллаху Акбар". Были кадры, на которых молодые женщины на израильской военной базе прятались в угол, когда туда входили вооруженные мужчины-террористы. Были кадры, на которых молодые люди спасались бегством от партии "Нова" - или прятались там, где, по их мнению, было безопасно. А затем - кадры, на которых первые спасатели заходят среди груды мертвых тел и отчаянно кричат, пытаясь понять, жив ли кто-нибудь еще. Казалось, что эти кадры продолжаются часами, но число жертв, показанных в этом фильме, составляло едва ли 10 процентов от общего числа жертв того дня.
Чтобы заставить замолчать целую комнату британских журналистов, нужно очень многое, но три четверти часа такого выступления сделали это. Я ушел с моим старым другом из британских СМИ, семидесятилетним журналистом, который видел свою долю войны. Мы долго не могли найти слов, пока шли по серым, покрытым листьями улицам Лондона. В конце концов ему все же удалось что-то сказать. "Ублюдки", - сказал он. "Ублюдки", - согласился я.
Конечно, это не отражало того, что мы только что увидели. Ничто не могло. Но когда я начал осмысливать происходящее, я никак не мог понять одну вещь, особенно на сайте . Я писал о войнах на трех континентах и освещал их, я видел свою долю ужасов. Но в этом злодеянии было что-то необычное. Пытаясь разобраться в этом, я не мог не думать о том, что во всех этих кадрах, снятых террористами и переданных их сторонникам (которые сначала праздновали, а потом отрицали эти действия), было нечто необычное даже в долгой истории насилия. Это было то, что террористы 7 октября делали то, что они делали, с таким наслаждением. И дело не только в бесконечном выкрикивании своих боевых кличей. И не видимое ликование, которое можно было увидеть на их лицах и услышать в их голосах. Дело в том, что все это доставляло им такую сильную радость. И что они гордились своими действиями.
