Ми. — Это быстро и приятно. Соглашайся — удовольствие тебе хочу сделать, не пожалеешь. Просто так. — Она положила руку ему на колено.

— Да ну тебя. — Скинув ее руку, Саша встал и пошел в вокзал.

Как только он скрылся, высокий блондин отклеился от тумбы, подсел к разобиженной сердобольной проститутке, задетой в самых благих своих намерениях. Не глядя на нее, спросил:

— Что это за парень?

— А тебе-то что за дело?

Блондин протянул ей десятку — большие деньги для состарившейся и спившейся проститутки. Воровато оглянувшись, она схватила деньги и затараторила:

— Бесприютный он, без родителей, из дома выгнали. Побили его — да ты сам видел, как ему досталось. Две недели уж тут. Хороший мальчик — пожалеть его хотела, а он застеснялся. Тихий такой, скромный. Не лезет никуда, сидит себе и сидит. И за что ему досталось? Никому не мешал ведь.

Парень выслушал ее, сказал:

— Позовешь его сюда — еще «чирик» получишь.

— Я-то позову, только — слышь? — не трогай его больше, не надо. Ему и так хватит.

Тот молчал; слегка пошатываясь, женщина продефилировала через нижний зал, по пути похваставшись местным бомжам полученной бумажкой, поднялась на второй этаж, с трудом нашла Сашу. Он сидел, нахохлившись, вытянув длинные ноги в проход и спрятав разбитое лицо в поднятый воротник пальто.

— Эй, — она осторожно потрепала его по плечу. — Тебя гам ждут.

— Кто? — удивился Саша.

— Не знаю. Молодой пацан, деньгами швыряется.

— И что ему от меня нужно?

— Просил позвать тебя вниз.

Саша рывком вскочил на ноги. Черт с ним, терять нечего, но интересно знать, кому и зачем он мог понадобиться. Парень в «аляске» сидел на его месте, хлопал руками в кожаных перчатках на меху. Когда Саша подошел, он пер

Вым делом отдал семенившей вслед за ним женщине обещанные деньги, затем сдержанно кивнул:

— Присаживайся, в ногах правды нет.

Каким-то задним умом Саша отметил это «присаживайся», а не «садись».

— Это не ты ли здесь за человека заступился? — безразличным тоном поинтересовался блондин.

— А тебе что за дело? — внезапно даже для себя разозлился Саша.

— Эй, спокойно!

На ноги они вскочили одновременно. Один собирался уйти, другой жестко схватил его за рукав. Не раздумывая, Саша свободной рукой ударил его в солнечное сплетение, но тот мастерски отвел удар и, перехватив руку, вывернул ее до хруста. Подержав так немного, отпустил.

— Остыл? Замечательно. Теперь слушай. Я мог бы и не спрашивать, где тебе физиономию подправили и почему. Сам понимаешь, мне тебя достаточно подробно описали. Описал тот человек, с которым ты перебросился парой фраз в сортире. Я хотел убедиться, что не ошибаюсь. Теперь, конечно, расспросы излишни.

— Ага, у меня на лбу все написано, и ты с близкого расстояния разглядел, — съязвил Саша.

— Унюхал. Так вонять от человека может только тогда, когда он в дерьме вывалялся. Судя по всему, тебя в туалете и вываляли.

Саша готов был сквозь землю провалиться. Отодвинулся подальше, чтобы вонь от его одежды не доносилась до парня.

— Да ладно тебе, — остановил его блондин. — Не комплексуй, это временно. — Стянув перчатку, протянул руку: — Михаил.

— Александр.

Ладонь у него была твердая, рукопожатие далеко не вялое. Чувствовалось, парень уверен в себе.

— Шурик? — уточнил Михаил.

— Ненавижу это имя.

— Извини, не знал. Куришь? — Он достал пачку «Космоса», предложил угощаться. Помедлив, серьезно сказал: — Человек, за которого ты заступился, не из тех, кто что-то

Забывает — добро ли, зло ли. Он послал меня узнать, кто ты и какие у тебя проблемы.

Второй раз за вечер Саша был оскорблен.

— Ты что думаешь — я делал это, чтобы меня отблагодарили? Не надо мне ничего, я в полном порядке.

— Ох-ох, какие мы гордые, — насмешливо протянул Михаил. — Не прыгай, не кипятись и не ори на весь вокзал. — Он фыркнул, передразнил Сашу: — «Я в полном по-рядке». Дома нет, родных нет, друзей нет, денег ни копья, зато самолюбия — выше крыши!

Саше надоело это наглое вмешательство в его жизнь. Отбросив окурок, он сказал:

— Спасибо за участие и за сигарету. Я пошел.

— Куда? — Голубые глаза Михаила искрились смехом.

Саша молчал. Действительно, куда он собрался?

— Что-то не пойму, чего ты ломаешься, как девственница в первую брачную ночь? Может, тебе нравится спать на вокзале?

— А ты предлагаешь альтернативу? — огрызнулся Саша.

— Запросто. Поехали ко мне?

— Хм. А что скажут твои родители?

— Видишь ли, мы с тобой во многом товарищи по несчастью. У меня, как и у тебя, нет родителей. Я детдомовский, посему живу один.

Саша колебался, тогда Михаил добавил:

— Скажу тебе одну вещь: никогда не отказывайся от помощи, которую предлагают от чистого сердца — не оскорбляй предложившего. Конкретный пример — ты вмешался в драку, протянул руку человеку, оказавшемуся в критическом положении. Он отказался, прогнал тебя? А ты поступаешь именно так. Думаешь, по тебе не заметно, в каком ты «порядке»? Человек хочет вытащить тебя с этой помойки, а я всего лишь действую от его имени.

В самом деле, чего он уперся? Другого шанса судьба ему не даст, это он знал точно. Неизвестно, что его ждет, но хуже не будет. Оставив сомнения, он направился к метро, но Михаил опять удержал его:

— А сейчас ты куда?

— Как — куда? В метро.

— В таком виде?! — Он засмеялся. — Обалдела твоя го

Лова... Тачку поймаем, нас за «чирик» до Новых Черемушек любой таксист повезет.

Они двинулись в сторону стоянки такси. Из здания вокзала вышли трое парней, приехавшие вместе с Михаилом, прошли мимо, даже не взглянув на бывшего попутчика. Саша проводил их взглядом — в кожаных куртках, мышцы накачанные, на джинсах одного из них пятно крови, и явно не хозяйской. Сели в поджидавшую их «Волгу» и уехали. Саша удивился, спросил в лоб:

— А эти не с тобой разве? Или случайные попутчики?

— Не совсем случайные, но я их впервые видел. Кто-то из охраны нашего кооператива. Я ехал забрать человека с вокзала, они — доходчиво объяснить кое-кому, что нехорошо грабить беззащитных людей.

— Сдается мне, твой хозяин далеко не так беззащитен, как могло показаться на первый взгляд, — пробормотал Саша.

— Каждый из нас в какой-то момент может оказаться абсолютно беспомощным, — уклончиво ответил Михаил.

По дороге они разговорились. Михаил вырос в детском доме, потом окончил какое-то ПТУ, работать не стал, хотя ленивым не был, — не прижился на рабочем месте. Бродяжничал, объездил чуть ли не весь «совок». Вернулся в Москву, и здесь его путь пересек некто Сергей Иванович Маронко. Чем-то Михаил приглянулся ему настолько, что пожилой мужчина, не имевший ни жены, ни детей, взял на себя заботы о бродяге. Устроил на работу, помог снять недорогую квартиру, в буквальном смысле слова человеком сделал. Работа была не слишком сложная, но беспокойная: курьер не столько при кооперативе, которым руководил Маронко, сколько при самом шефе. Выполнял поручения как служебного, так и личного характера, не проявлял излишнего любопытства, не разбалтывал секретов — а к ним Миша относил все, что видел и слышал, — не ворчал, если поднимали посреди ночи и отправляли куда-нибудь к черту на кулички за ерундой. Надо — так надо. За это ему деньги платили, и очень хорошие деньги. Часть по ведомостям, а ос-новную долю — за неслужебные поручения — наличными.

Саша только изумленно крутил головой. Повезло же парню... Закрыв глаза, он представил себя — прилично одетого, чисто выбритого (щетина, пробившаяся на подбородке и верхней губе, доставляла ему массу неудобств, тем более что она была черная и очень заметная) — мотающегося «по делам», страшно занятого, а ночи проводящего не на вокзале, а в нормальной чистой постели... Стиснув зубы и сжав кулаки, Саша сам себе яростно поклялся сделать какую-нибудь головокружительную и совершенно невозможную для обычных людей карьеру. Он представил себе коридор, по обе стороны — двери с табличками. Он идет по нему быстрым шагом человека, дорожащего каждой секундой; встречные почтительно здороваются: «Доброе утро, Александр Андреевич», он вежливо кивает в ответ, отдает на ходу короткие распоряжения. Он — Самый Большой Начальник.