Фишер открыл свои глаза, он снова был в Пустоте. Поднялся тот на удивление легко, видно, он вновь был без сознания.

― И снова ты здесь, сынок.

— Отец? — тот удивлённо посмотрел в сторону, откуда доносился голос.

Мужчина сидел в пальто, под которым виднелся пиджак, в белой рубашке и с красным галстуком, на нём так же были брюки и туфли. Сам же Михаил смотрел вверх на парящих в воздухе китов и драконов.

— Надо же, и эти существа жили всё это время здесь? Удивительно, не правда ли?

— Какого чёрта я тебя вижу?

— Потому что твоё подсознание этого хочет. — скрестив руки за спиной, промолвил тот.

— Нет, не хочет. Я привык, что умер ты, умерла мама. Пяти лет отшельничества для этого хватило.

— Какой грубый тон в разговоре с отцом, — рядом с Михаилом образовалось свечение, которое строилось в виде человеческой фигуры. — разве так тебя воспитывали? — перед парнем материализовалась Агата.

— Так всё, я сдох? Или я кукухой поехал? Какого хрена происходит. Ты умер от ран, принесённых тебе отцом Елены, — стиснув зубы, прошипел тот, указывая на приёмного отца — А ты умерла при теракте в Эликсе!

— Тише, ты теряешь над собой контроль.

— Не надо меня успокаивать, отец! Просто исчезните! — начав отшагивать, молвил парень.

Земля под ногами Александра пропала, и тот начал падать, отдаляясь от платформы.

Яркий мигающий красный свет ударил парню в приоткрытые глаза. Весь вагон больше теперь походил изнутри на плохо утрамбованный хлам. Фишер попытался встать, не обратив вовсе внимание на себя. Боль пронзила его тело, тот согнулся и увидел, как в его левый бок вошёл осколок его клинка, диагонально входя в него. В правом плече виднелась арматура, которое пробило того насквозь, и сделала его конечность неподвижной. С рук и ног стекала кровь, сил галактида и выносливости Саши не хватило, чтобы затянуть все раны. Опираясь на всё, что можно, тот начал ползти в двери, окна в таких экспрессах были из закалённого стекла и поэтому их пробить будет сложно, будучи с множеством ран. Проход, как и дверь, сильно деформировало, но места хватало, чтобы хоть и согнувшись в спине стоять. Посмотрев на свою ладонь, Фишер сжал её к кулак, намереваясь пробить себе путь. Вдарив кулаком по двери и вытерпев боль, тот её вытолкнул наружу. Метель со свистом начала пробираться в вагон, чуть ли не снося с ног Сашу. Взявшись за дверной проём, Александр потянулся и, буквально вытолкнув себя, он упал набок и зашипел от боли и холода. Пролежав пару минут, смотря на проходящую метель. Фишер нажал кнопку на одной из частей маски, активировав рацию.

— Приём… Лен? Коул? Санади? — устав молвил тот, но слышал лишь метель, рация же поломалась, как и лицевая накладка. Одна из линз треснула, а левая часть маски промялась внутрь.

Поняв, что ответа не последует, Саша аккуратно перевернулся, опираясь, он поднялся и оглянулся. Вагоны приземлились рядом друг с другом. На данный момент они были у подножья горы, всмотревшись, Фишер увидел некоторые части металла экспресса на горной породе. Помимо сильной метели, было ещё и темно. Фишер не знал, связана ли тьма с тем, что он в самом низу горы, или он настолько долго был без сознания. Неожиданно парень услышал через свист, звук звенящего металлического листа. Поднявшись, хромая, тот, пошёл в сторону вагона, в котором был враг. Инквизитор скинул с себя часть поезда, и одной рукой пытался стянуть с себя деформированный шлем. Вторую его руку, пронзило как минимум в трёх местах, пригвоздив её к земле, на снегу под плечом, виднелась тёмная жидкость, вперемежку с кровью врага. Ног у него не было по колени, вероятнее всего, это с ним сделала граната, потому что при анализе, Александр увидел ровные культи чуть ниже колен.

— А… Ты жив, сукин сын, — противник, увидев Фишера, перестал пытаться стянуть с себя шлем — Везунчик, ты, Взор…

— Завали своё ебло, я ничего не хочу от тебя слышать, кроме как о культе. — резко перебив инквизитора, сказал Фишер, отстёгивая свой бронежилет, который был больше дополнительным грузом.

— А с чего я тебе должен что-то говорить?

— Лишь с того факта, что я могу спасти твою жизнь. Либо устроить тебе ещё незабываемых ощущений перед смертью. И поверь, парализованная куском арматуры рука, мне не помешает. — отчеканил Фишер, с полной уверенностью в голосе.

— Ладно, ладно, не стоит так горячи… — начал враг, но Александр пнул его в лицо.

— Я сказал тебе. Говорить лишь о культе. Всё, что тебе известно.

— Мх я тебе не мяч для фут… Ладно, ладно я понял, — противник мгновенно отказался от своего возражения, увидев, что Саша замахивается ногой — Мы лишь хотим искоренить людей. Понятно? Как же ты не понимаешь, что люди, это хлам в этом мире. Мы маги, должны держаться друг друга, иначе нас просто искоренят как тараканов.

— И кто же вам это проповедует? — недоумевая спросил Фишер, откинув броню в сторону.

— Избранный, он единственный, кого пустота наградила частицей себя. Именно он основал нашу прекрасную веру.

— Частицей себя? Это ты про руку? — поняв, что вопрос звучит весьма глупо и риторически, Фишер продолжил — Ваша вера не оправдывает того, что вы делаете, вы преступники и не более.

— Тебе не понять, ты просто не знаешь ещё, что мы, высшая точка в этой пищевой цепи. — сверля взглядом сказал лежащий и истекающий в крови инквизитор.

— Расскажи о вашей иерархии, или как вы называете это у себя?

— Иерархия? Главное грубое слово, у нас все маги равны.

— Раз это так, почему ты инквизитор, а Плутом и две близняшки капитаны? Для чего у вас разные титулы, если ты как утверждаешь все равны?

— Я выбрал путь продвижения моей веры. Я дал за это высшую цену.

— И какой итог такого выбора? Лежать в крови безногим, и постепенно умирать от холода?

— Моя жертва не будет забыта, за тобой придут мои братья и сёстры, и знай, ты будешь страдать куда больше, чем я.

— Ага, как же, твои нападут на избранного? — спросил тот, сняв зубами перчатку и показав тому свою «отключённую» руку.

— Самозванец! Как ты смеешь издеваться над святыней! — словно обезумевший начал кричать враг, пытаясь подняться. Не обращая на то, что его плечо пригвоздило осколком поезда.

Инквизитор продолжал дёргаться, хватаясь за ногу Александра. Фишер применил остатки магических сил, повалив того обратно и, как тот лёг, сразу же придавил его горло своей ногой. Тот, несмотря на это, продолжал кричать и проклинать того. Устав терпеть, Александр навалился посильнее на того, и резко повернув в сторону ногу. Он переломал тому шею, вместо криков исходили лишь постепенно затихающие хрипы. Было ли это действие безрассудным? Более чем вероятно, но Фишера это не заботило, он хотел лишь выжить.

Присев, тот начал обыскивать не до конца ушедшего врага, но тот никак не мог ему сопротивляться. Всё, что Саша смог найти, была флешка и сложенная пополам фотография. Убрав найденное, в чудом уцелевшие карманы, тот посмотрел на умершего. Поднявшись, Фишеру ничего не оставалось, только идти в надежде нарваться на шоссе, может быть, он там словит свою удачу.

Медленно идя через метель, Александр уже не чувствовал холода, лишь лёгкий дискомфорт от снежинок, которые впивались в кисть без перчатки. Шаги были тяжёлыми и небольшими, моментами тот пошатывался. Издался громкий и пронзительный вой, состоящий из очень низких частот. Это были воракары, воинственные существа из рода собачьих. Фишер остановился и схватился за арматуру. Стиснув зубы, он резко вытащил её из плеча, и взяв её как дубинку, тот стал вглядываться. Два огромных зверя, рыча, начали к тому подходить, один был самцом, это выделялось его коричнево-чёрным окрасом с фиолетовой точкой на лбу. Рядом была самка, та отличалась цветом шёрстки, она была альбиносом с разным цветом глаз. Из-за их спин показывались четыре хвоста, это была одна из отличительных черт этих зверей, у самцов были тёмные, а у самок белый и тёмный. Саша стянул с себя смятую маску и откинул её, он даже не заметил, что сделал это когда-то неактивной рукой.