– Самое оно, – я кивнул с улыбкой. – И спортсменам выходить под неё будет куда веселее. Музыку принесу чуть позже, но да, нужно что-то бравурное, бодрое. Чтобы прям кровь закипала.

– Молодец! – Генерал не выдержал и, вскочив, обнял меня да так, что аж кости захрустели. – Сразу видно, наша порода! Ну, уважил старика! Спасибо!

– Пожалуйста. – Я поднялся. – Тогда больше не буду отвлекать. Спасибо, что не отказал, и за помощь тоже. Увидимся на выходных.

– Я пришлю машину, – ещё раз напомнил дед и, пожав мне руку, выпроводил из кабинета.

– Ну как? Решили вопрос? – В коридоре меня встретил Петренко. – Пойдём, провожу тебя до выхода.

– Да, спасибо, всё обговорили, – я благодарно кивнул полковнику. – Правда, придётся теперь вас донимать. Дмитрий Иванович объяснит, что к чему, а потом созвонимся. Постараюсь вас часто не дёргать, но проект срочный и интересный.

– Что ж, буду ждать звонка. – Казалось, Николая Фёдоровича ничего не может удивить. – Уверен, мы сработаемся.

– Я тоже. Тогда до связи. – Пожав на прощанье руку своему провожатому, я выскочил на улицу.

Время уже было к вечеру, и настала пора навестить Лену. Тем более что я ей писал ещё после встречи с Цемелем, сказал, что заеду, и меня обрадовали новостью, что, кроме девчонки, дома сегодня никого нет. Мама со старшей сестрой укатили на юга по путёвке от профсоюза, папа-полковник на дежурстве, а Лена одна и ждёт меня в гости. Понятное дело, что устоять перед таким приглашением я не мог. И уже через двадцать минут звонил в квартиру, сжимая в руках купленный по дороге букет. Но мог бы и не заморачиваться, потому, что как только дверь открылась, меня одним рывком втащили внутрь, тут же запрыгивая верхом. Я только и успел мявкнуть, что соскучился, как рот заткнули поцелуем.

– Я тоже! – глаза девушки горели голодным огнём, похлеще чем у той же Надины. – Раздевайся! Теперь ты весь мой!!! И даже не думай сбежать, я тебя всё равно найду! И кастрирую!

– Значит, ты теперь с Сикорской? – Лена села на кровати, подтянув одеяло повыше, чтобы скрыть грудь, чего раньше за ней не наблюдалось. – А как же я?!

– Честно? Хрен его знает. – Я тоже сел. – Это я про Сикорскую. А от тебя я отказываться не собираюсь, если сама не выгонишь.

– Это из-за песен, да? – Глаза девчонки налились слезами. – Больше я тебе ни для чего не нужна…

– Дура! – Я схватил пытающуюся убежать малышку и сжал в объятьях, не давая вырваться. – Как есть дура. Если бы ты мне была не нужна, разве я бы стал тебе всё это рассказывать? Нет, ты мне нужна, и я хочу быть с тобой полностью честным. От начала до конца. Понимаешь?

– А Сонька? – Лена затихла, уткнувшись заплаканной мордочкой мне в плечо. – Она тоже нужна?

– Я бы хотел сказать нет, но это было бы ложью. – Я тяжело вздохнул. – Прости. Я скотина и кобель, что поделаешь, и давно хотел её трахнуть. Но даже не пытался, потому что думаю всё-таки верхней головой. А тут звёзды сложились так, что получилось то, что получилось, и теперь оправдываться или делать вид, что ничего не было, глупо и даже подло. И я пойму, если ты скажешь мне убираться и больше никогда не звонить тебе.

– И оставить тебя этой сучке?! – взвилась девчонка. – Ну уж нет!!! Ты мой, и точка! А с Сикорской я сама разберусь! Тоже мне королева!

– Лен, только, пожалуйста, не устраивай Соньке сцен. – Я поморщился. – Нет ничего более некрасивого, чем две девчонки, схватившиеся за парня. Хочешь поговорить с ней – пригласи в какое-нибудь тихое место. А лучше вообще не связывайся. Не нужно тебе это.

– Боишься, что её папаша кагэбэшник на тебя разозлится? – скривилась девчонка. – Ну да, конечно, у меня таких родителей нет.

– Да он рад только будет, если отвадит меня от Соньки, – рассмеялся я, не обращая внимания на тон Зосимовой. – Просто нет ничего более некрасивого, чем девчонки, сцепившиеся из-за парня. Это, во-первых. Во-вторых, ты как себе это представляешь? Вы с Сонькой устраиваете дуэль, а я послушно иду с победительницей? Я не вещь, чтобы меня на кон ставить, так-то. А в-третьих, Лен, нам ещё только шестнадцать. Вся жизнь впереди. И никто не знает, что там будет дальше. Может, мы с тобой разбежимся через месяц. А может, с Сикорской завтра. Или через полгода. Тут что-то планировать сложно, особенно с моей способностью вляпываться в разные истории.

– Мы с тобой не разбежимся, потому что не встречаемся, – отвернулась девчонка, а в уголках её глаз блеснули слёзки. – Иди к своей Соньке…

– А ты хочешь со мной встречаться? – Естественно, я никуда не пошёл, а лишь притянул подругу к себе в объятья. – Будешь моей девушкой?

– Буду, – буркнула Лена, прижимаясь ко мне. – Кобель!

– Виновен, ваша честь, – я выдохнул и чмокнул девчонку в макушку. – Я такой, какой есть. Наглый хулиган без капли совести. Но меня уже не переделаешь. Прости. Ты умница и красавица и достойна куда лучшего человека, чем я, так что, если решишь, я уйду. И больше никогда не буду тебе докучать. По-хорошему, мне и сейчас тут не следовало бы находиться, но мне всегда было плевать на общественное мнение, я просто не смог от тебя отказаться. Но выбор за тобой. Скажешь – разбежимся, нет – будешь моей девушкой. Выбирай.

– Никуда я тебя не отпущу, – а вот теперь Лена уже не ревела, а вцепилась мне в плечи, заставляя поморщиться. – Ты мой! А с Сонькой я разберусь!

– Ох, девки, доведёте вы меня до греха! – Я тоже обнял красавицу, прижимая её к себе. – Главное, побоище не устраивайте. А ещё лучше – помиритесь. Дружите против меня, что я такой кобель.

– Вот ещё, – фыркнула Лена, а я понял, что просто нифига не будет, и, может, ну его нафиг, этот гарем. Не зря Никулин пел, что, если б был султаном, был бы холостой. Вот точно, умный мужик был, фигни не скажет. Жаль, что и в этой реальности уже умер, я бы к нему в цирк сходил с удовольствием.

Следующий час мы мирились и скрепляли принятое решение, так сказать, физически. Дружили организмами. Но я точно знал, что это не конец, а только начало. И хоть Соня ничего по поводу Лены не говорила, и так было понятно, что это только пока. А дальше Сикорская по-любому будет пытаться ставить мне условия. Но ведь есть ещё её мама с папой. И прабабушка, но про ту я вообще старался не думать, уж слишком очково было разозлить Архонта. Заморозит мне колокольчики, буду всю жизнь звенеть ходить. Короче, куда ни целуй, всюду жопа.

И хоть разум шептал, зачем тебе этот геморрой, брось ты эту Сикорскую, я упёрся как баран. И не из-за того, что случилось в пещере. Да, девчонке неприятно лишиться невинности в такой ситуации, это вполне может оставить след на психике, но жить с человеком из чувства вины ещё хуже. Тут и до дурки недалеко. Или до зоны. Я знал много случаев, когда мужика заставляли жениться, по залёту там или просто переспал с девчонкой, а у той родители оказались влиятельные. И чаще всего ничем хорошим это не заканчивалось. Так что с этой точки зрения мне проще всего было сразу порвать с Сонькой, прикрывшись ментальным внушением. Мол, я не хотел, меня заставили. Это было бы больно, но лучше один раз переболеть, чем страдать всё время.

По идее, как взрослый, рассудительный мужик, я должен был так и сделать. Чего мне от той Сикорской надо, если разобраться? Связи родителей? В свете нашего примирения с дедом они ничего не значат, даже, возможно, наоборот, вредны для карьеры, если вспомнить, что династия в опале. Да и кто сказал, что Игорь Игоревич мне будет как-то помогать?

Секс? Да я и без Соньки не страдал от одиночества. Леночка та ещё затейница, да и Маринка тоже не прочь покувыркаться и открыта к экспериментам. Да и в целом без бабы я бы не остался, зуб даю. В том же технаре девочки есть весьма симпатичные. Так что одиночество мне точно не грозило.

Чувства? Да я вас умоляю! Шестнадцать лет не тот возраст, когда можно всерьёз говорить о любви. А я так и вовсе уже забыл, что это такое. Ну, не порхают у меня бабочки в животе, я вообще к насекомым в организме с подозрением отношусь. Могу ценить, могу беречь, но любовь… и тем не менее именно чувства и не дали мне обрубить все концы. Что-то внутри шепнуло – моё! Вот моя, и всё тут! Не отдам!