— Смотри, на них вроде бы есть даже плоды! — с недоумением сказал пилот.

На экране возникла еще более удивительная картина. Это были бесчисленные скопления чуть шевелящихся громадных существ. Чем-то они походили на рыб, выброшенных океаном на сушу… Следующий кадр изображал "ландшафт" колонн на пепелище. И там и сям — белеющие груды скелетов.

— Похоже на пейзаж после серьезной битвы! — сказал пораженный Слейтон. — Смотри, смотри!

Теперь перед ними было огромное поле, на котором лежали ярко-серые шары, каждый размером с яйцо страуса. И опять среди обугленных руин — бесчисленные скелеты огромных существ, промелькнувших в первых кадрах.

— Мы не видим на этой планете каких-либо дорог или иных путей сообщения, — зашептал Слейтон.

Ганс молча пожал плечами. Он никак не комментировал виденное, ничему не удивлялся.

Вот на экране появился далекий горизонт, над ним клубилась стена какой-то мрачной тьмы. Затем возникло озеро. Над зеркалом его стояла пелена белесых испарений — словно вода незримо кипела.

Лента кончилась.

— Все, — произнес Ганс и вздохнул.

После долгой паузы Слейтон поднял голову.

— Что ты обо всем этом думаешь, Ганс?

— Ничего определенного. Знаю столько же, сколько и ты. Одно ясно: здесь недавно была война. Может быть, даже ядерная.

Слейтон поглядел на застывшего в углу рубки резервного киборг-пилота, похожего на древнего воина, и задумался. На его лице появились признаки благодушия. "Кажется, начала действовать моя "пси-таблетка", — удовлетворенно подумал Ганс. — Вот и чудненько, дружище Слейтон".

Ганс синтезировал этот препарат еще в те времена, когда занимался в Орбитальном изучением космофармакологии. Тысячи проб пришлось сделать, прежде чем он смог нащупать ту единственную реакцию, которая и привела к успеху. Сначала он испытал препарат на себе. И ему было странно чувствовать, как самые неприятные люди вдруг стали казаться милыми, близкими, своими…

Готовясь к полету на Толимак, он прихватил несколько "пси-таблеток": больше изготовить не успел, ибо синтез был чрезвычайно сложен и длителен.

3

Огромные беркуто-существа, подхватившие на свои крепкие плечи самолет Байрама, споро прошагали минут шесть-восемь. Впереди поднялся пологий холм. По его склону медленно спускались навстречу самолету три грубо смонтированных агрегата. По виду они напоминали луноходы прошлого столетия. Двигались со скоростью черепахи, а то и медленней. Байрам сразу с любопытством стал изучать через телеобъектив. "Гм, выходит, инопланетяне, несмотря на внешне неинтеллектуальный вид, способны конструировать сложные аппараты! И, видимо, еще кое-что… скажем, лайнеры, локатор света, а главное — атомное оружие, раз сумели превратить часть планеты в обугленные равнины и руины".

Ни облик беркуто-сапиенсов, ни это комфортабельное перемещение на плечах хозяев — вместе с самолетом, ни их загадочное молчание не тревожили Байрама. Даже атомные руины. Он был спокоен, внутреннее чувство, тот "двойник", который гнездился в его чуткой психике, не бил тревогу. Он был убежден, что с ним ничего плохого не случится. И потому с интересом изучал и окрестности, и эти медленно ползущие по склону агрегаты.

Беркуто-существа доставили самолет на плоскую вершину холма, осторожно опустили машину на землю. И с большой скоростью, развернув семиметровые крылья, полетели в ту сторону, где виднелось нечто похожее на вход в огромную пещеру. "В самом ли деле они способны летать, как птицы, от рождения — или это какие-то искусственные приспособления?" — подумал Байрам, следя за ними взглядом.

Справа от самолета горизонт был темен, слева, куда улетели беркуто-сапиенсы, свет был рассеянным, каким он бывает, когда занимается рассвет. Примерно в ста шагах от подножия холма, посреди равнины, густо поросшей желтоватой спутанной травой, одиноко торчал почерневший ствол дерева. "Дерево ли это? — спросил себя Байрам. — Откуда, вообще, травы, растения и животные берут здесь тепло, необходимое для жизни? Местного солнца нет. Значит, роль солнца играют светолокаторы на спутниках? Но чтобы обеспечить теплом громадную планету, нужны не три, а сотни, тысячи светолокаторов. Нет, тут кроется какая-то тайна".

Он внимательно просмотрел запись электронного биоанализатора, включенного роботом. И тотчас нашел ответ на вопрос: необходимое количество тепла для поддержания жизни приходит к поверхности Туманного мира из глубин планеты. Вон оно что! Тепло недр равномерно прогревает поверхность мира. Хотя, впрочем, температура на возвышенностях, в низинах и на равнинах не может быть одинаковой. Значит, и атмосфера нагревается в разных точках по-своему. Есть слабое движение воздушных масс, есть и ветры. Это понятно. Однако Байрам не мог объяснить, каким образом слишком тонкие стволы деревьев поднимаются на такую высоту, что их вершины теряются где-то в толще обволакивающей планету туманности.

Внезапно Байрам встрепенулся, повел взглядом по равнине. От горизонта летела огромная стая беркутов-сапиенсов. Опасности он не ощущал, но силовое поле вокруг машины все же включил, а самолет перевел на автоматику. В когтях беркуто-существа несли агрегаты — такие же, какие медленно ползли у подножия холма.

Беркуто-сапиенсы приземлились в тридцати метрах от самолета и быстро установили свои агрегаты. Один, видимо главный, стоя в отдалении, энергично жестикулировал руко-крыльями, давая распоряжения остальным. "Черт возьми, — подумал Байрам с опаской, — вероятно, принимают самолет за такую же птицу, как они сами". И поднес ко рту микрофон радиопередатчика.

Но ничего сказать не успел. Все "луноходы" инопланетян как-то странно сократились, потом разом удлинились — в сторону Байрама полетели предметы обтекаемой формы, напоминающие старинные реактивные мины, которые Байрам видел в музеях Великой Отечественной войны и в исторических видеофильмах.

Тотчас сработало защитное поле. Мощный луч оттолкнул эти снаряды-мины. Раскалившись добела — так велик был переход кинетической энергии в тепло, — они взорвались метрах в двадцати от самолета, а осколки поразили самих же нападающих. Все они, кроме вождя, стоявшего вдалеке, повалились на землю. Без звука, без стона — в полном молчании. Байрам ясно видел, как сморщились их огромные тела, из которых текли струи желтоватой крови. А вождь стремительно помчался вниз по склону — и взмыл в небо-туманность.

Байрам в сердцах выругался: ну что за невезенье! Никак не налаживается контакт! Может, плюнуть на все и вернуться на корабль? Он сразу же отбросил эту версию — зачем же было тогда весь огород городить. Нет, надо обязательно вступить в контакт, тем более, что был призыв о помощи. Ага, вот они снова!

К машине шла большая группа беркуто-сапиенсов. Однако на сей раз в когтях у них не было никаких агрегатов, никакого оружия. Байрам схватил микрофон — и вдруг его осенило: а что, если… И вместо того, чтобы говорить вслух, он произнес мысленно: "Дорогие братья! Давайте мирно все обсудим. Вы давали нам сигнал о помощи. Я и прибыл к вам по этому приглашению".

Произошла непонятная вначале сцена: беркуто-сапиенсы, не дойдя до самолета метров двадцать, вдруг опустили головы до самой земли, а потом прилегли, подняв ноги вверх. Байрам даже растерялся: "Что это с ними?! Какая нелепая поза!.." В следующее мгновение он сообразил, что беркуто-сапиенсы давали понять: они сдаются на милость победителя. "Мы побеждены, пришелец. Освободи нас от наказания. Мы просим твоей помощи", — прошелестело в мозгу Байрама.

Он удивился и обрадовался: мысль о телепатической связи оказалась удачной. И Байрам мысленно сказал, по привычке сжимая микрофон:

— Я рад, что вы отказались от бессмысленного кровопролития! Какая вам требуется помощь? Или вы хотите, чтобы мы, прилетевшие к вам с очень далекой планеты, покинули ваш мир?.. Думаю, что не это вы имеете в виду. Скорее всего, у вас есть какой-то противник, другое общество, враждующее с вашим. Так или нет?"