К концу своей болтовни он густо покраснел, но как раз в тот момент, когда он собирался залезть под один из столов для белья, Денвер поднял голову с ободряющей улыбкой.

- Ты хорош.

- Не так хорош, как ты, - сказал Адам, прежде чем смог себя остановить. Затем он вжался в стену, чуть не упав на сушилку и сбив очки набок. - О боже. - Он поднял руку и покачал головой, когда Денвер посмотрел на него с удивлением. - Прости. Правда. Я просто…

Его голос оборвался, когда Денвер вышел из-за двери сушилки и встал перед Адамом.

От жесткого взгляда Денвера Адаму захотелось убежать с криком и раздвинуть ноги одновременно. Он был наполовину в сушилке и зажат между дверью Денвера, своей собственной и самим Денвером. Три миллиона фунтов горячего, мускулистого Ковбоя навалились на него, ничего не говоря, не глядя, просто… смотря. Адам уставился на него в ответ, не в силах в этот момент сделать что-либо еще.

Мир исчез, и все, что осталось, это его маленькое тело, огромное тело Денвера и влажные полотенца под его задницей. Денвер не двинулся вперед и не отступил, только продолжал пристально смотреть на Адама. Оценивая? Ожидая? Адам не мог сказать. Однако что-то подсказывало Адаму, что следующий шаг за ним.

Он снова поправил очки на носу.

Перестань вести себя так, будто ты боишься всего мира.

Адам всегда боялся. Боялся того, что могло случиться. Боялся того, что уже произошло. Боялся нарушения правил или уклонения от них, боялся, что все встанет не на свои места, как будто это может привести к тому, что мир рухнет ему на голову. Боялся потерять контроль. Боялся того, что люди узнают о нем, просто взглянув на него. Боялся того, что они могут узнать. Боялся того, что они о нем подумают, что они могут с ним сделать. Адам боялся неопределенности, которая сопровождала абсолютно все на планете Земля.

Однако прямо сейчас, когда Денвер оказался в прачечной самообслуживания, от страха не отставало желание. Достаточно было небольшого толчка, чтобы оно вырвалось вперед.

Вспомнив, как Ковбой обошелся с парнями из братства, напомнив себе, что Ковбой ничего не просил за эту услугу, осознав, что Ковбой даже сейчас ждет от Адама полного разрешения, Адам медленно и глубоко вздохнул. Затем он расслабился, перенес свой вес глубже в сушилку и раздвинул колени.

Во взгляде Денвера промелькнуло тепло, и его губы изогнулись в медленной, кривой улыбке.

Когда большая рука Денвера легла на колено Адама, прикосновение перешло прямо к его члену, и губы Адама приоткрылись в удивлении. Его второе колено слегка приподнялось, стремясь к другой руке Денвера, в то время как его разум прокручивал эротические сценарии быстрее скорости света. Но эта рука так и не появилась. Вместо этого Денвер критически оглядел Адама.

- Это ты из благодарности или просто хочешь поиграть?

Поиграть. Простое прикосновение этой руки к колену Адама заставило его напрячься. Он кивнул. Понимая, что ему нужно дать больше разъяснений, он прошептал:

- Поиграть. Только я на самом деле не понимаю, что ты имеешь в виду. Просто это звучит… хорошо.

Полуулыбка вернулась, и Адаму захотелось захныкать.

- Это значит, что я скажу тебе, что делать, и ты это сделаешь. - Улыбка немного погасла. - Не потому, что ты благодарен мне за то, что я прогнал этих идиотов. Не потому, что ты боишься меня. А потому, что это возбуждает тебя, и потому что я обещаю, что заставлю тебя кончить так сильно, что ты не сможешь устоять на ногах.

Адам был уверен, что сейчас он не выдержит.

- П-По-моему, это звучит заманчиво.

Улыбка Денвера была широкой и многообещающей, когда он кивнул на сушилку Адама.

- Заканчивай загружать свои вещи. Потом займешься моими.

Адам не мог понять, был ли в последней фразе намек, но ему было все равно. Он был совершенно уверен, что даже складывание нижнего белья Денвера будет выглядеть эротично.

Глава вторая

ДЕНВЕР действительно велел Адаму сложить его нижнее белье - бесконечный запас старых добрых белых рубашек. От чего у него заныли зубы, так это от того, что, пока Адам сгибался, руки Денвера скользнули под расстегнутый пояс его брюк, поглаживая поверхность его задницы и бедер.

Адам все еще не мог прийти в себя от того, что они целовались в прачечной самообслуживания. Он наивно полагал, что они закончат стирать белье и отправятся в одну из их квартир, чтобы заняться сексом. Эта мысль сама по себе повергла его в тихую панику, но прежде чем он успел начать настраивать себя на эту битву, Денвер расстегнул молнию на его брюках, похвалил его нижнее белье в красно-белую полоску и запустил в него руки. Затем он велел ему начать складывать.

Так Адам и сделал. И вот они здесь.

Не то чтобы ласки были чем-то плохим, но то, что они делались на публике, нервировало. Хотя это было более чем возбуждающе, это также казалось опасным. Что его удивило, так это то, что опасность такого рода заставляла его чувствовать себя сексуальным. Его никогда раньше никто так не держал за задницу. Он никогда не складывал чье-то нижнее белье, пока кто-то держал его за задницу. Это так неприлично, особенно со всеми этими окнами. Что, если кто-нибудь увидит? Что они о нем подумают?

Почему этот страх был таким... восхитительным, почти таким же вкусным, как блуждающие руки Денвера?

Единственной ложкой дегтя в бочке меда было то, что Адам нервничал. Что, если кто-то войдет? Что, если они вызовут полицию? Что, если его арестуют, и все закончится тем, что он будет играть-в-складывай-белье с кем-то, кто не Денвер? Что, если его консультант узнает? Повлияет ли публичный секс на его профессию ассистента преподавателя? Сможет ли он найти работу? Не приведет ли то, что его будут лапать в прачечной самообслуживания, к тому, что он будет жить на улице, голодать и выставляться напоказ, продавать свое тело в обмен на секс, а это значит, что он подхватит болезнь и умрет?

- Выключи голову, - протянул Денвер. В его голосе звучало удивление. Терпеливый. Добрый. - Если только я не делаю что-то, что тебе не нравится?

Боже, нет.

- Я просто... я не хочу, чтобы меня поймали.

Рука на бедре Адама напряглась.

- Ты уже пойман.

Уже пойман.

- Я имею в виду, я не хочу, чтобы меня арестовали.

- Обычно копы не патрулируют прачечные самообслуживания. - Пальцы Денвера скользнули между ягодиц Адама, в то время как другая его рука потянула трусы еще ниже. - Я держу тебя. Просто делай, что тебе говорят, и расслабься. Я позабочусь, чтобы ты хорошо провел время. - Он надавил на вход Адама. - И чтобы тебя не арестовали.

Слова Денвера и вполовину не подействовали на Адама так сильно, как этот палец, особенно когда он исчез и вернулся холодным и скользким от смазки. Адам на мгновение задумался, откуда, черт возьми, она взялась, а затем застонал и упал лицом на сложенное белье, когда Денвер протиснулся внутрь.

Расслабься. Делай, что тебе говорят. Слова эхом отозвались в душе Адама, ослабляя цепи его разума, в то время как они сковывали его тело. Адам выдохнул и шире развел ноги.

- Правильно. - Денвер одной рукой массировал левую ягодицу Адама, отводя ее в сторону, а другой все глубже проникая в него. - Не беспокойся о том, кто смотрит. Я смотрю, и это все, о чем ты должен беспокоиться. Я позабочусь обо всем остальном ради тебя. Но я, конечно, наблюдаю за тобой, детка. Я наблюдаю, как мой палец проникает в твою попку, наблюдаю за тобой. Ты собираешься раскрыться для меня шире?

Застонав, Адам кивнул и попытался раздвинуть ноги, но трусы удерживали его в ловушке.

- Вот хороший мальчик. Милый и нетерпеливый. Ты хочешь, чтобы я раскрыл тебя еще больше? Ты этого хочешь?

Всхлипнув, Адам приподнял свою задницу еще выше.

- Пожалуйста .

Тихо рассмеявшись, Денвер ввел второй палец рядом с первым, одобрительно похлопав Адама по заднице, когда тот согнулся и с готовностью принял его.