Непросто жить под небесами.

Анри – романтик молодой,

Едва сводил концы с концами,

На скромный заработок свой.

В провинциальном городишке

Анри созрел как дикий плод.

Читал, не отрываясь книжки,

Он дни и ночи напролёт.

Отец ушёл из жизни рано.

Троих детей растила мать.

А он мечтал писать романы,

И стал словесность  изучать.

В Сорбонне он последним не был,

Талантом не был обделён.

Ему бы о насущном хлебе

Подумать, но мечтает он

Писать глубокие романы.

Литературный факультет

Окончен, но с пустым карманом

В литературе места нет.

Писать рассказы и памфлеты

Не сложно. Только на беду

Прозаиков, да и поэтов

В Париже как воды в пруду.

Непросто сироте в столице.

Едва не голодал Анри,

Но угораздило влюбиться

Ему в красавицу Мари.

Как появляться без букета?

Поход в кино или кафе,

Для очень скромного бюджета

Страшней, чем аутодафе.

Чтоб заработать франков двадцать

За день, о гордости забыть

Пришлось. Анри решил податься

В литературные рабы.

Все  притязания забыты.

Чернилам чувство доверял.

А в это время знаменитость,

Из них ковал свой капитал.

Настало время объясниться,

Но бессердечная Мари,

Отдёрнула свою  десницу,

И стала быстро говорить:

– Ты мил, и симпатичен даже,

Анри, но жизнь у нас одна.

Любовь на сэндвич не намажешь,

А я хочу прожить сполна.

Ты называл меня сапфиром.

Какая свадьба без колец?

Но сможешь ли все камни  мира

Ты возложить на наш венец?

Хочу объехать всю планету.

Как много в мире красоты,

И радости. Возможность эту

Сумеешь ли доставить ты?

Я – дар богов, и этот слиток

Тебе поднять не хватит сил.

Один писатель знаменитый

Мне тоже руку предложил.

В его романе героиня,

Как будто списана с меня.

Он гений, у него есть имя,

И сердце полное огня.

Какие чувства в книге этой.

О, если б мог ты так писать,

Я, позабыв про самоцветы,

Могла б любовь тебе отдать.

Прощай, я замуж выйду вскоре.

Он обещал, что мы вдвоём,

На белой яхте в синем море

Медовый месяц проведём.

Хотя сжимала сердце мука,

Но на прощание Анри,

Поцеловал девичью руку,

И пожелал большой любви.

Он вскоре услыхал о браке.

Узнав избранника Мари,

Не знал смеяться или плакать,

В кровати, лёжа до зари.

Он образ вспоминал графини.

Его писал, Мари любя.

Немудрено, что в героине

Мари смогла узнать себя.

С тех пор сопернику ни строчки

Он написать не пожелал.

Дрожал, забившись в уголочке

От холода, и голодал.

Героем нового романа

Была красавица Мари,

Великолепна и желанна,

И любящая визави.

Пока Анри писал ту сагу,

Всё, что имел – истратил он,

Лишь на чернила и бумагу,

И задолжал за пансион.

Откуда только взялась сила?

Когда с последнего листа,

Сумел он промокнуть чернила,

Анри был словно снят с креста.

Но лишь один издатель старый,

И всем известный скопидом,

Издал роман без гонорара,

И минимальным тиражом.

Пришла удача, но издатель

Сердился. Книга как балласт

Лежала. Ни один читатель

Её не посмотрел хоть раз.

Всё прочитать никто не может.

К дебютам интереса нет.

Не замечает критик тоже,

Ему давай авторитет.

В ушах  Анри звучали звоны,

Он видел пред собой круги,

Когда хозяйка пансиона,

Пришла потребовать долги.

Она дала ему неделю,

Иначе парень молодой,

Увидит грязные постели,

В тюрьме холодной долговой.

Спасаясь от угрозы этой,

Анри, чтоб не попасть под суд,

Дал объявление в газете,

Отдав последних десять су:

«Писатель юный, но известный,

Миллионер Анри Женев

Желает отыскать невесту

Среди невинных юных дев.

Такую же, как героиня,

Которую представил он,

В своём романе «Герцогиня

Де Сент-Луи ла де Конон».

Анри лежал в своей кровати,

И от бессилия страдал.

На третий день зашёл издатель,

И на пороге затрещал:

– Роман твой  долго продавали.

Увы, закончился товар.

Две девушки чуть не порвали,

Вчера последний экземпляр.

Роман прекрасно раскупают.

Наверно оценил народ.

Тираж я новый предлагаю.

Вот триста франков наперёд.

С тех пор прошло уже пол года.

Пошёл в заказ восьмой тираж.

Анри Женев забыл про голод,

Дом приобрёл и экипаж.

От почитательниц отбоя,

От той поры не знает он.

И сотни писем для плейбоя,

Несёт весёлый почтальон.

Анри взошёл как сенамира.

Девицы окружили дом.

Желают посетить кумира.

Их не пускает мажордом.

Одна из них, едва не силой,

Пройти сумела в зимний сад.

И мажордома убедила,

Что ей писатель будет рад.

Она перед Анри стояла,

Впорхнув, как птица в кабинет.

Где он для модного журнала,

Писал очередной памфлет.

Он встал, прошёлся одиозно,

Узрев перед собой Мари:

– Что привело тебя так поздно? —

Спокойно девушку спросил.

– Ведь ты любил меня когда-то,

Но я тогда была свинья.

Я пред тобою виновата,

Исправить всё желаю я.

Мой муж подлец мне не по нраву.

Не стоит он девичьих слёз.

Жизнь тратит только на забавы,

А ты теперь богат как Крёз.

Меня он просто уничтожит.

Ты мой кумир, ты мой герой.

Ведь я тебя любила тоже.

Возьми меня и будь со мной.

Я буду Музой, вдохновеньем.

Ты обо мне писал роман.

Нашло какое-то затменье

Тогда. Рассеялся туман.

Ты называл меня сапфиром.

Смотрел на девушку Анри,

Сказав, как рубанул секирой:

– Прости, но ты не та Мари.