Я заметалась словно взбесившийся кузнечик, но и это уже не помогало. Мальчишек жгло, как мультяшных крольчат на движущихся мишенях в тире. Меня же, даже попадая, лучи не ранили. Всё растворялось в бафе... Мысли замелькали с совсем уж бешеной скоростью: если исходить из того, что в прошлый раз от меня требовался всплеск вовне, и по достижении определенного его уровня экзекуция остановилась, а я была одна, то тут нас восемь, со мной девять... Условие для выхода - выдать импульс в девять раз сильнее предыдущего? Да вы охренели, господа...

- Все в кучу! - рявкнула, хватая за шиворот ближайшего. - Бегом!

Временная "команда", предоставленная мне любезнейшей сукой Беловой, - в столь же принудительном порядке предоставленная и явно без права отказа - без лишних раздумий бросилась выполнять приказ, посыпавшись вниз как кегли. И я, чувствуя, что сгораю просто в каком-то лавовом потоке, сглотнув сочащуюся из впопыхах прокушенного языка кровь, разрывающим внутренности усилием растянула окружающий тело щит на пацанов, представив, что на месте каждого из них Славка. Что, в целом, было недалеко от истины. Для меня, по крайней мере.

Тонкая энергетическая субстанция вспухла мягким облаком, и как купол плывущей в море медузы поднялась и опустилась на израненную группу. А потом из меня будто канатом с крюками потянуло из подреберья все потроха. Больно было - просто пиздец. И вот тут уже я, не выдержав, заорала как раненый вепрь. К чёртовой матери над головой лопнула какая-то линза, и света в помещении стало меньше. Сгрудившиеся под ногами пацаны свернулись клубками, кто как мог, и позатыкали уши. Все их раны прямо на глазах затягивались, а я чувствовала, что ещё чуть-чуть - и всё. Кончится Василиса.

Но вместо меня закончился обстрел. На потолке, среди оставшихся целых ламп, на мгновение мелькнула цифра: 0:280. Заморгала и погасла.

- Датчик отрубило, - сипло пролаял давешний хохотун и закашлялся. - Так им и надо! Суки. Совсем охуели...

От стойкого привкуса собственной крови меня чуть не стошнило. Удержала лишь мысль, что надо, просто необходимо донести этот подарок до туфель и халата инструкторши. Хотя лучше, конечно, сразу в рожу... И с ноги потом, с ноги!..

- Парни, вы кто вообще? - держась в мутящемся сознании, сконцентрировалась на насущном.

- Лабораторные крысы, что непонятного? - огрызнулся всё тот же, кашляющий.

- Детдомовские мы, - с неохотой, отведя глаза, признался самый первый мой знакомец из этой компании.

- С каких пор в ЗД эксплуатируют детей? - возмутилась я, хватаясь за голову: боже, куда я попала?!

- Мы совершеннолетние, - ответил за всех лопоухий. - И в детдоме больше не живём, стояли в очереди на получение квартир. А с госквартирами ща плохо. На работу не брали. Жить на что? Короче, подписали типа блатные бумажки, теперь сидим на контракте, - сплюнул. - На хуй больше никому не нужны... А тут хотя бы платят и лечат. И крыша над головой.

Выяснить хоть что-то ещё я банально не успела: приведенная в движение автоматикой, открылась дверь в предбанник, где мадам Белова, судя по позе, до этого с азартом резалась в игрушку на телефоне. Однако для неё гораздо большей неожиданностью стала распахнувшаяся следом за бронированной внутренней - внешняя. Та самая, с номером "1028". И в предбанник, не успев затормозить, влетел бородатый индивидуум в вязаном свитере, измазанных в неведомом говне джинсах и сланцах на босу ногу. С мастер-ключом и автономным паяльником наперевес.

- Какого чёрта тут творится?! Почему накопители разряжены в ноль? Что с предохранителями?!

Стервь откровенно растерялась. Но, зная эту даму, у неё был шанс как-то выкрутиться. Был. До тех пор, пока за её спиной не раздался какой-то шелестящий голос Стрешнева:

- Рощина, на выход... - И я, с детства привыкшая к аналогичной команде из уст отца, на автомате побрела куда сказано.

Общий щит усох, словно выжатая от воды тряпка, и слабым безвольным куском волочился за мной по полу. Постепенно истаивая. За спиной на потолке что-то ещё мигнуло, щёлкнуло и потухло. Резь в перенапрягшихся глазах постепенно уменьшалась. А вот сил уже не было вообще. Шла на голом энтузиазме. И мысли, что вот сейчас-то! Сейчас-то донесу...

Донесла. Вывернуло меня аккурат на вставшую столбом гадину. Фонтаном. Прямо-таки прицельно вывернуло... Поднявший бровь админ, до которого, несмотря на узость коридорчика, не долетело ни капельки, посмотрел на меня уже гораздо внимательнее. Спустя миг в глазах бородача зажглось понимание...

- Так, дайте-ка сюда вашу мастер-карту... - не церемонясь, мужик выдрал из пальцев у не ожидавшей такого поворота Беловой искомое. - Да-да, и остальные тоже. По-видимому, они неисправны.

Обтекающая стервь на доли секунды просто впала в ступор. Потом как-то неверяще утерлась рукавом... Ароматные массы продолжали сползать вниз. Уже на туфли капало. Я же, пошатываясь, всё ещё стояла рядом - буквально в шаге от неё. Усмехнулась:

- Отлично, теперь пачкаться не придётся, - и выдала ей короткий джеб. Прямо в морду. До хруста в зубах. Заказывай вставную челюсть, сука...

Вот теперь и уйти не грех...

Стрешнев, потерявший всякое терпение, - а может, и наоборот, терпеливо ждавший развязки? - шагнул в предбанник, протянул неожиданно оказавшуюся длинной руку и вытащил меня во внешний коридор. Сообщил. Спокойно так. Больше для Беловой:

- Уже двенадцать. Сегодняшнее занятие окончено, - и потащил меня куда-то. Глаза закрывались прямо на ходу...

- Не вырубаться! - бросил мне превратившийся в куратора Дима.

- Так точно, товарищ лейтенант...

- Василиса, держитесь в сознании! - обеспокоенно попросил вдруг смягчившимся тоном Стрешнев. Фетиш у него, что ли, на звания? Или просто профессиональная деформация?.. Я глупо хихикнула. Почуяв неладное, Дима ускорился.

Загудел лифт, в который не помню, когда и как меня завели. На крепком плече Стрешнева я уже практически висела. В ушах шумело всё больше, в глазах плавали цветные круги и точки...

- Раствор, срочно! - донесся до моего уплывающего сознания как из-под водной толщи смутно знакомый мужской голос...

***

...В себя пришла рывком. На жесткой, как доска, кушетке. Монотонная капель очень действовала на нервы. Пошевелила пальцами рук, ног - ага, есть контакт. Повернула голову. Капельница. Раздражает, зараза. Что ж она такая громкая-то? Так. Башка вроде уже не кружится. Пошла-ка я отсюда подобру-поздорову...

Села, стараясь не потревожить продырявленную эскулапами руку. В нескольких местах. Медсестричка, видать, была с бодуна. Аккуратно, зажав мизинцем место прокола, большим и указательным вытащила катетер. Чую, завтра будет синячище...

Выход-то где, блин?.. Мою не начавшуюся лыжню обломал бархатистый мужской голос:

- Рощина!.. Василиса! Ну что ж вам спокойно-то не лежится! - обернулась. В бесшумно открывшихся на очередной "автоматике" матово-белых дверях стоял трагично заламывающий руки Житов.

- Здравствуйте?.. - я замялась. После всей той свистопляски в упор не помню имя-отчество этого товарища.

- Иннокентий Павлович, драгоценнейшая, Иннокентий Павлович, - разулыбался до ямочек на пухлых щёчках, врач.

- Точно. Простите, запамятовала... - Житов отмахнулся. - Со мной уже всё в порядке. Я могу идти?

- КУДА? - ещё трагичней вопросил Житов. - Ну куда вам так спешить, драгоценная наша, с таким-то истощением? Вас что, Стрешнев зря волок?..

- Я правда в порядке, - попыталась откреститься.

- Сейчас проверим, - посерьёзнев, свёл соболиные брови эскулап. - И я бы вам советовал завернуть в магоператорскую, проверить всё ли в норме с резервом. Потому что мы тут экспресс-анализ, конечно, сейчас быстренько произведём, но это чистая химия и биология. А значит, не все аспекты вашего организма...

Нажав какую-то кнопку на панели управления, вызвал пару медсестричек, которые в четыре руки споро измерили мне давление, температуру, взяли кровь и слюну на анализ. И, выдав баночку, сопроводили в закуток с санузлом.