– А я бы предпочла тебя не видеть, Воеводин, – поворачиваюсь, спотыкаясь о потемневший взгляд.

Он довольно скалится и пожимает плечами.

– Не судьба, Малинка. Непруха.

– Воин, да не цепляйся ты к Катене, – ржет Саша Борисов, и от этого смеха коробит.

Хотя чего я ожидала, что он как рыцарь встанет на мою защиту и прикроет от жгущего взгляда Кирилла?

Глупость!

Они вполне хорошо общаются.

А я так, просто девчонка у них на пути.

Один меня люто презирает, а от второго у меня случается короткое замыкание. Но второй на меня не реагирует.

– Это какое-то фиаско, Катен, – Ритка накручивает мелированную прядь волос на палец и задумчиво смотрит в потолок.

Мы бредем к нашим шкафчикам, чтобы взять физкультурную форму и переодеться.

Да кто вообще придумал, что физкультура последним уроком – это отличная идея? Это отвратная идея.

Сзади в меня врезается мощное высокое тело, и мне даже не нужно поворачиваться, чтобы понять, кто это.

Я его узнаю по дыханию. По исходящему от него негативу.

– Эй, – все же пытаюсь не поддаваться на его напор.

Кирилл…

Он явно что-то задумал, иначе бы сейчас не тащил меня куда-то мимо одноклассников, которые провожают нас удивленными взглядами.

– Воеводин, я тебя сейчас директору сдам, хамло! – кричит нам вслед Ритка, но её нагло скручивает один из дружков Кирилла – Арсений. – Катена, держись, я что-нибудь придумаю.

Кручу головой, чтобы найти хоть какую-то защиту от этого локомотива, но, видимо, в школе остались только мы. Одиннадцатый.

Нам всегда везет уходить последними.

Меня заталкивают в пустой класс и захлопывают дверь, загораживая своей тушей проход.

Карий взгляд упирается в мое лицо, и Кирилл кривит губы.

Красивый, тут даже не поспоришь. Волосы густые, русые с рыжиной, глаза карие, губы с изгибом. И шрам на них не портит его внешность.

Стараюсь не вспоминать, что это шрам я ему и организовала. Но кто же думал, что ложка – такое коварное оружие?

Вот и я не знала…

Одет, как всегда, как первый раздолбай: рубашка немного помятая, джинсы с низкой посадкой и расслабленный галстук.

Залипнуть можно. Вот такая суровая несправедливость. Но я знаю, что у него внутри, и мне хочется от его красоты только бежать.

Бежать подальше, особенно когда мы оказываемся в метре друг от друга.

– Малина, советую тебе сейчас быть паинькой и отдать то, что ты сегодня утром у меня сперла, – низкий голос прокатывается по телу.

Стараюсь не задрожать под его тяжелым взглядом.

Вот почему он на меня так действует, как бродячий пес на маленького котенка? И почему, стоит ему оказаться рядом, я теряю весь свой словарный запас и остроумие?

Мне хочется одного – залезть под парту, чтоб не нашел. Чтобы его карие глаза не преследовали в кошмарах.

Набираю полную грудь воздуха. Надо как-то справиться с дрожью во всем теле и ответить этому выскочке.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, Воеводин, – складываю руки на груди и задираю подбородок.

Так я чувствую себя рядом с ним как-то поувереннее.

Молниеносное движение, и вот Кирилл уже вплотную прижимается ко мне, нависая.

Приказываю себе дышать. Не показывать страх! Потом буду трястись.

– Ты меня сейчас за идиота считаешь? – хрипловатый голос посылает по телу дрожь. – Я не твои поклоннички, которые, глядя на твои накачанные губы, готовы ковриком лечь у ног.

Сжимаю руку в кулак и долблю им по груди этого хама.

– Отвянь от меня, Кирилл, – голос повышается на децибелы, но эта беспомощность перед ним вышибает воздух из легких.

Стоит показать ему, что мне страшно, он проглотит и не подавится.

Кирилл перехватывает меня за запястье и дергает к себе.

– Еще раз замахнешься на меня, по жопе получишь, Малинка, – и столько скрытой угрозы в голосе, что хочется упасть на колени и попросить пощады.

Но я, конечно же, этого не делаю. Хотя ноги ватные, да…

– Верни мою гребаную клубную карту в зал, – встряхивает меня так, что зубы клацают, – и карты, которые были в кошельке!

– Да ты псих! – взвизгиваю, хватаясь за него. – Мне не нужны твои карты, Воеводин!

Кирилл дует щеки и закатывает глаза. Как будто перед ним сейчас неразумный ребенок, которому нужно все разжевывать.

– Ты сегодня заходила утром к бабуле. И после твоего визита все куда-то исчезло.

– И что дальше? – цепляюсь за его запястья. – Если мы с тобой соседи, это не значит, что ты можешь на меня всех собак вешать и обвинять во всем. Поспрашивай у своих поклонниц, которые за тобой толпой ползают. Ну или ты просто профукал все в каком-то очередном клубе. Ты же любишь по ним таскаться.

Кирилл скрипит зубами.

– А ты завидуешь, что ли? Ты-то только и можешь со скрипкой своей обниматься. Да, Малинка?

Хочется двинуть ему по лицу. Со всей силы.

Но он за это не оставит меня в покое и будет сводить с ума ещё изощреннее, чем сейчас.

– Воин, меня не хватает держать эту ненормальную подружку! – ор из коридора заставляет Кирилла отвлечься от меня и отпустить руки.

Отскакиваю от него в дальний угол класса.

В помещение влетает взъерошенная Ритка, находит меня взглядом и выдыхает.

– Воеводин, ещё раз ты свои клешни к Катене протянешь – следом можешь протянуть ноги. Или вылететь из школы. Утырок.

Ритка поправляет задравшуюся юбку и сдувает с лица волосы. У Арсения на щеке краснеют следы от подружкиных когтей. Не зря на маникюре подтачивает их постоянно. Как оружие против зарвавшихся пацанов в самый раз пригождаются.

А вот мне как музыканту нельзя.

Подруга хватает меня за руку и вытаскивает на буксире из класса.

– Пойдем, там Яра ждет отмашки возле кабинета директора.

– Спасибо, Рит, – выдыхаю и облокачиваюсь о стену, переводя дыхание.

У меня начинается откат, как и после каждой встречи с Кириллом. Тело пронзает мелкая дрожь, зубы стучат, ноги слабеют.

Ритка косится на меня и сжимает губы.

– Слушай, ну это не дело, нужно как-то бороться с этим страхом перед Киром. Ну не прикончит же он тебя, в конце концов.

Прикончить, конечно, не прикончит. Слишком за свою шкуру трясется перед папочкой. Но вот потрепать нервишки – для него святое.

Он не упускает ни единого шанса, чтобы меня зацепить.

– Нормально все, – выдыхаю сквозь стиснутые зубы, – сейчас пройдет.

– Я поражаюсь, на самом деле. Вы же когда-то нормально общались, а потом бац, – Ритка хлопает в ладоши и изображает взрыв, – все резко поменялось.

Пожимаю плечами.

Самой первое время было больно, что Кирилл перечеркнул когда-то нормальные отношения и возненавидел.

Все поменялось для нас в один день. Только я до сих пор не понимаю почему…

Да и не спрошу у него никогда.

Наша дружба давно похоронена за плинтусом.

– Алло, Яра, давай на урок, все разрулили. Враг обезврежен и сейчас пытается оклематься, – ржет Ритка.

Заражаюсь её боевым настроем и хохочу вместе с ней.

– Вот же, – шарю по карманам спортивных штанов, – да где?

– Ну что ты там потеряла? – тормозят Яра с Риткой и оборачиваются. – Растеряша-Катюша, – в унисон дразнят, за что получают мой недовольный взгляд.

– Резинку. Я была уверена, что у меня есть запасная в кармане, – по третьему разу перепроверяю, но итог не меняется. – Девчонки, прикройте, я до шкафчиков и примчусь.

Подруги только качают головами и сворачивают в зал.

Распахиваю дверцу и оказываюсь в клетке из рук.

– Воеводин, что тебе опять надо от меня?

Толкаюсь в него спиной. И ничего! Он даже не шевелится, только сильнее вдавливает меня в металл.

– Решил проверить, правда ли ты ничего не брала, Малина, – опаляет ухо, посылая по телу электрический ток. – Давай-ка я сам посмотрю, а то, может, ты подзабыла.

Кладет руки на мои тетради, а меня сковывает страх. Боже! Как я могла забыть убрать свой дневник?