Он смеется в ответ и говорит:

— Эх Даня, Даня, твоими бы устами…—

А потом уже более серьезно произносит:

— Мы журналистов сами предупредим про три вопроса, Метру понравился этот фокус, сейчас тоже придем после основной части, скажем про три вопроса. Ответишь и свободен, лети к своей француженке. Отгул до утра.—

— Спасибо Юрий Андреевич. — Благодарю я, а он только кивает и отвечает:

— Не мне спасибо, Мэтру.—

И теперь уже киваю я, понимая, что Валерий Васильевич, как очень умный человек, взял на вооружение наши наработки и видно теперь и сборная и клуб, улетает домой на следующий день после игры, давая возможность ребятам отдохнуть в режиме курорта.

— Это хорошо работает. — Думаю я и мы приходим.

А там и правда уже все задали и все ответили, за трибуной сидят Лобановский, наш капитан Демьяненко и автор дубля Протасов. Герои матча, ну вот и меня позвали.

Захожу, здороваюсь и слово берет сам Мэтр, произнося:

— Господа, Дан прибыл. Он готов ответить на три Ваших вопроса. Почему именно три, Вы, конечно, знаете, это ведь Дан и его как всегда ждет девушка, а разве мы можем заставлять ждать девушку? Которая к тому же специально прилетела в Берлин. Такой сейчас мир, русская футбольная надежда встречается с французской надеждой певческой не где-нибудь, а в Берлине. Мир становится не так уж и велик. Задавайте вопросы господа, задавайте. — Говорит Лобановский, а журналисты понятливо кивают и готовятся.

— Они все поняли. — Думаю я. — Конференция в Мехелене прогремела, я видел те материалы, смешно было и даже наши фото откуда-то обнаружились. Хорошо, что не из номера.—

И летит первый вопрос, задаваемый симпатичной брюнеткой латиноамериканского типа:

— La Nacion, Аргентина — Представляется она и задает свой вопрос:

— Даниил, как вы оцениваете игру аргентинской команды? —

— Команда сильная, есть хорошие игроки. Великолепен, как всегда, Марадона. Аргентина, это одна из сильнейших сборных в мире, но мы сильнее и счет сегодня это показал.—

Она удовлетворенно кивает головой и вопросы продолжаются. Вновь Шпигель и я напрягаюсь, у меня с немцами, по моему, война.

— Даниил, скажите, сколько Вам и Вашей команде еще будет везти? — Говорит немецкий журналист, а я понимаю:

— Все заново, все начинается снова. Ну держитесь.—

И я выдаю:

— Уважаемый, у нас есть поговорка, везет тому кто, везет. Подобные удары отрабатываются десятками и сотнями раз, пока не станут стабильны. Мы часто остаемся после основной тренировки и просто бьем, и бьем, и бьем. А потом забиваем и забиваем, и выигрываем, и выигрываем. Вам ли не знать, или Ордунг уже не в почете в Германии? — Довольно жестко отвечаю я, а он снова багровеет, но промолчал.

И третий вопрос, его задает журналист сверх авторитетного «Франс Футбола», и он совсем не о футболе:

— Даниил, я не буду спрашивать о сборной или клубе, тут Вас лучше не трогать, это мы уже поняли. Вопрос о личном. Ходят слухи, и на прошлой пресс-конференции вы их подтвердили, что вы не только живете в восточном городе, но еще и подобны восточным людям. Гарем. И вопрос, скоро Евро, Вы их всех с собой привезёте в Германию?—

Я смеюсь в ответ и говорю:

— Вы знаете, там скорее не гарем, там клуб любителей Дана, и Дан тоже их любит, не меньше, чем его. И он, этот клуб, очень разнообразен. Красивые и умные девочки. Все учатся в университетах и колледжах. И в моем клубе, две певицы, очень талантливые, будущий медик, экономист и еще одна очень красивая девушка. Она тоже учится, но не говорит на кого, ни как не могу от нее добиться, что я только не делал, не признается и все. Но учится точно, я проверял. — Выдаю я в ответ тираду, журналисты начинают довольно дружелюбно посмеиваться, а я продолжаю:

— А про Евро, конечно, привезу, как же я без них. И кстати, Вас будет ждать сюрприз от нашей страны и от нашей команды. Не совсем футбольный, но Германии и Европе я думаю понравится. — Завершаю я свое выступление, а журналисты начинают переспрашивать друг у друга, видимо о том самом сюрпризе.

— Но никто не в курсе. — Думаю я и добавляю, про себя, конечно, но с ехидной улыбкой. — А наши будут молчать, ведь контора бдит.—

И пресс-конференция заканчивается, я прощаюсь с журналистами и тренерами, и убегаю на встречу со своей французской любовь, сопровождаемый понятливыми улыбками журналистов.

— И вот Берлин, Несса, романтика. — Думаю я, уже стоя на знаменитом Кудаме.

На том самом бульваре Курфюрстендамм, именно тут мы и договорились встретиться с моей француженкой, моей милой Нессой. Оказалось, что это совсем не далеко от Олимпийского стадиона, буквально четверть часа на такси. Вызов такси тоже не стал большой проблемой, да и место где нам позже отдохнуть тоже было, и было недалеко отсюда.

— Все рядом, все продумано и гостиница, та самая, прошлогодняя, надежная. В прошлый раз, мы не дошли до этого знаменитого берлинского бульвара, но ничего, сегодня исправимся. У нас сегодня запланирован небольшой ночной променад. — Думаю я и замечаю, идущую ко мне очаровательную блондинку.

Улыбка освещает ее лицо и немедленно отражается в моей радости.

— Привет, милая. — Говорю я своей Нессе и немедленно слышу в ответ:

— Привет, Даня—

А затем ловлю белокурую кошечку, без раздумий прыгнувшую мне на шею. И как там говорят поэты?:

— Их губы встретились? Ну встретились, и это сладость.—

Я обнимаю ее, целую и спрашиваю:

— Что будем делать милая?—

— Давай немного прогуляемся, может, зайдем перекусить и поедем к тебе. — Отвечает она и тут же с явной надеждой переспрашивает:—Ведь есть куда?—

— Конечно есть милая, весь мир к твоим ногам, и знакомая гостиница тоже. — Смеюсь я в ответ и она тут же присоединяется ко мне.

А дальше снова поцелуи и мы идем обнявшись по тому самому Кудаму.

— Чем то на Арбат похоже. — Думаю я, ощущая под руками прелестное тело, но пока еще себя сдерживая, и тут же добавляю:

— Такие же исторические здания, и рядом магистраль с машинами, а во дворик нырнешь наверно и все совсем меняется. Точно как у нас, на Арбате. Очень близкие впечатления и так же гуляют люди. Территория свободы, радости и любви.—

И я отбрасываю всякие мысли о Берлине, Кудаме и еще чем бы то не было. Зачем оно мне все это? Когда рядом со мной такая девчонка, тоже с явным нетерпением ожидающая, когда же закончится эта прогулка.

— Может потом, через годы, через десятилетия, для нас станут важны улицы, дворы, дома и города. Те самые абстрактные достопримечательности, да и то не факт. А сейчас важны, только те кто рядом, те кто дороги, а вся эта мишура, не более чем оформление. — Понимаю я простую истину и еще крепче прижимаю к себе Нессу.

А она прильнула, прижалась, вытянулась на цыпочках и утонула в поцелуе. А горожане и туристы, они просто идут рядом, обходят нас, с улыбкой посматриваю, но ничего не говорят.

— Это территория любви. — Снова думаю я, прижимаю свою милую к себе и спрашиваю:

— Может зайдем перекусить?—

Она кивает в ответ и мы ныряем в один из ресторанчиков, на том самом Кудаме.

Сели, обнявшись за столик и мгновенно рядом материализуется официант со своим вечным:

— Чего изволите? — Спрашивает он и на меня снова находит.

Я отказываюсь от меню и с грозным видом заказываю на обоих единственное берлинское блюдо, про которое знаю:

— Печень по берлински с картофельным пюре, луком и яблоками. —

И конечно же Берлинское белое, то самое пиво, которое как говорят уже не совсем пиво, а почти вино.

Официант с некоторым уважением принимает заказ и удаляется, заверив нас, что все будет подано почти мгновенно.

А Несса с удивлением на меня смотрит и немного позже спрашивает:

— Даня, а ты откуда знаешь немецкие блюда?—

Я смеюсь, беру ее за руку, притягиваю к себе и отвечаю, глядя в сводящие меня с ума ее серо-зеленые глаза,:

— Милая, тут нет никакого секрета. У каждого города есть несколько знаменитых блюд, которыми местные жители гордятся. Как правило, это блюда, достаточно универсального вида и вкуса. И их можно смело есть. В Берлине, это печень по-берлински, в Киеве вареники, в Баку шашлык. Достаточно заранее подготовиться, и ты не останешься голодным ни в одном городе. — Говорю я, а она смеется мне в ответ и еще сильнее прижимается ко мне.