– Я запуталась. – Охнула Сашка.

– О чем ты соврала? – Вытаращилась Даша.

– Что у меня есть парень! И что я привезу его знакомиться с родителями! – Выпалила Лера в отчаянии. – Что? Да, я запаниковала! С кем не бывает?

– Твой брат женится? – Переспросила Саша.

Балабося уронила голову в ладони. Затем убрала руки от лица, взяла бокал и выпила его содержимое залпом.

– Вчера звонила Наденька.

– О-о-о! – Дружно скривились подруги.

– Да. Это был видеозвонок. – Кивнула Лера. – Поэтому мне было сложно держать лицо.

– О-о-о…

– Да. Я все еще не смирилась, что она встречается с Ромой, а у них уже помолвка!

– Бли-и-ин… – Протянули они.

– Вот именно! Надя позвонила, чтобы меня унизить. Она этот… как его? Энергетический вампир, во! Ей нравится делать мне больно. Она получает от этого удовольствие!

– Вот курица, – набычилась Дашка.

– Для этого же Наденька и пригласила приехать в дом моих родителей Антона. Чтобы я страдала! И вообще. Это наглость! Она ведет себя так, будто это ее семья, а не моя. Даже мама уже любит ее больше меня – собственной дочери!

– Может, тебе тогда стоит хоть иногда отвечать на мамины звонки? – Предусмотрительно втянув голову в плечи, спросила Саша.

Лера испепелила ее взглядом.

– Я не отвечаю на ее звонки потому, что она опять будет пилить.

– Так ты расстроилась, что у Антона появилась девушка? – Перебила ее Даша.

– Это было… неожиданно. – Призналась Лера и закусила губу. – Как молния средь ясного неба. Я испытала шок.

– Почему же?

– Он не мог так быстро забыть меня и найти себе кого-то!

– Ха. – Усмехнулась Саша и, поймав на себе гневный взгляд Балабоси, кашлянула. – Парни… Они же по-другому переживают разрыв. Девушки пытаются прожить свое горе до последней его капли, а парни уходят в отрыв: гуляют, отдыхают, веселятся, стараются не думать о плохом. А когда до них доходит, что произошло, и они начинают скучать по бывшим, у девушек уже все перегорело: они пережили, забыли и идут дальше.

– И на какой стадии, по-твоему, Антон?

– Честно?

– Да.

– Думаю, он особо и не переживал из-за вашего разрыва. – Виновато ответила Саша.

– Нет. – Замотала головой Лера. – Нет, я не верю.

– Выходит, он пытался забыться в объятиях другой?

– Возможно.

– И что ты собираешься делать? – Пригубив вино, спросила Даша.

– Положение безвыходное. – Вздохнула Лера. – Если я не приеду, они решат, что я струсила. Если приеду одна, поймут, что я наврала про парня. Всем станет очевидно, что я бедная и несчастная, каковой меня и считали.

– Тогда найди парня, который поедет с тобой. – Хищно улыбнулась Саша.

– Фальшивый бойфренд? – Вытаращилась Дашка. – О, нет. Им ведь придется изображать любовь!

– Я думала об этом. – Призналась Лера. – Но где мне за три дня найти подходящего кандидата? – Она обхватила голову руками.

– Мы всего его знаем. – Хмыкнула Саша.

– Ты про… – догадалась Даша.

– Да. – Кивнула та.

– Кто? – Насторожилась Балабося.

И подруги, не сговариваясь, воскликнули:

– Кирилл «5 оргазмов»!

– Или их было шесть? – Тут же поправилась Саша.

– Точно, шесть! – Подпрыгнула на стуле Даша. И уставилась на сникшую Леру. – Так пять или шесть?

– Неважно. – Сглотнув, произнесла та и густо покраснела. – Потому, что я лучше спрыгну с небоскреба, чем привезу его в родительский дом. Кто угодно, только не он!

♫ Green Apelsin – Пламя

– Соло? – Прогремел как сквозь вату голос старшего пожарного Льва Царева.

Кирилл тут же словно отошел ото сна, в который был погружен от нахлынувшего чувства дежавю: опять они продирались практически на ощупь сквозь дым и тьму, а под их СИЗОД[1], шлем-касками и боевками[2] противно стекал по коже пот. С каждым шагом становилось все жарче, а крики из глубины дома становились только громче.

– Я в порядке. – Отозвался он, подтягивая за собой тяжелый пожарный рукав и направляя воду из него под потолок.

Им нельзя было отдаляться друг от друга. Они со Львом были напарниками и должны были каждую минуту страховать друг друга.

– Слышал? – Лев указал по коридору. – Голоса! Там кто-то есть.

– Да. – Кивнул Кирилл.

Указанное направление перекрывал столб огня. Пути к спасению у жильцов дома были отрезаны. Диспетчер предупредила, что общалась с пострадавшими по телефону: это были две девочки, успевшие спрятаться в единственном помещении, куда на тот момент еще не добрался огонь – в кладовой без окон. По ее совету они намочили платки и прижали к носу, чтобы не задохнуться от дыма, постепенно заполнявшего все пространство.

Кирилл чувствовал, как его лихорадит. Стоило только представить бедняжек, сидящих на полу в кладовой и трясущихся от ужаса, ему самому становилось плохо. Девочки ждали, что их спасут. Они могли надеяться только на пожарных, и эта ответственность давила на него тяжким грузом.

Лев осторожно продвигался вперед, ощупывая раскалившиеся от огня стены. Кирилл шел следом, гадая, насколько еще хватит кислорода в их баллонах, а огонь тем временем поедал остатки штор, плинтусов и мебели. Вода пыталась подавить пламя, но ее хватало только на те участки, где продвигались пожарные, расчищая себе путь к запертым в смертельной ловушке девочкам. Они двигались в нужную сторону, даже не зная, смогут ли вернуться назад, или в последний момент огонь преградит им дорогу.

Кирилл спешил и потому жутко нервничал. Он буквально заставлял себя не паниковать и действовать здраво, опираясь на знания и опыт, но исступленные крики, доносившиеся из дальнего помещения, подстегивали его все сильнее. Ему казалось, это дикие крики тех, кого им когда-то не удалось спасти.

Наверное, у каждого пожарного за годы службы бывает такое. Ты с гордостью носишь форму, радуешься работе, полной адреналина, ее захватывающей динамике, большим и маленьким ежедневным победам, звуку сирены, извещающему о том, что пора на вызов – на пожар, аварию или происшествие, где жизнь людей оказалась в опасности. А потом все меняется.

Приходят испытания, вынести которые под силу не каждому. Воспоминания, кошмары, флешбеки, преследующие тебя ночью и днем, во сне и наяву. Картины тех мест, где огонь победил, забрав жизни людей.

Ты слышишь их голоса, видишь их глаза, наблюдаешь безысходность на лицах их родных, познавших необратимое горе. И ты понимаешь, что ты тоже всего лишь человек, а не волшебник, но ощущаешь колоссальное чувство вины, которое день за днем утягивает тебя в черную бездну.

Это чувство преследует во сне, превращая ночи в бесконечные фильмы ужасов с повторяющимся сюжетом: ты пытаешься спасти пострадавших снова и снова, но конец всегда один. Они погибают.

Советы психолога дистанцироваться только раздражают, и тогда отчаяние становится невыносимым. Сложнее всего в такой момент собраться и заставить себя жить дальше, действовать на работе хладнокровно и решительно, ведь ты все еще значим, ты нужен людям, и ты можешь помочь многим. Кирилл пытался изо всех сил, но ему все еще чего-то не хватало. Какого-то спасательного круга, что держал бы его на плаву. Какой-то уверенности в том, что скоро все пройдет, и он сможет жить дальше как прежде.

Лев сообщил командиру по рации, что они почти подобрались к кладовой. Его голос был спокоен, и это помогало Кириллу собраться с духом. Конечно, старший пожарный полностью осознавал, какой опасности они себя подвергали, но его уверенность была дополнительной точкой опоры для Соло. Жар был уже практически нестерпимым, словно в раскаленной духовке, а криков почти не было слышно. Нужно было спешить. Взяв себя в руки и подавив в себе все эмоции, Кирилл действовал словно на автомате – продолжал лить воду на ярко-оранжевые языки пламени, танцующие в непроглядной тьме.