А брать его на опасное задание вроде войны с Региной было бы просто безответственно. Конечно, парень — хороший боец, но я даже не был уверен, нет ли у Регины его куколки. Она вполне могла заинтересоваться им, увидев его победы на турнирах. Поэтому всё время, пока мы находились в пустыне, Симон пребывал в состоянии искусственного сна вместе со всем Рихтербергом.

Глядя на него сейчас, я подумал, что, возможно, сумею выделить ему немного времени до того, как меня снова затянет водоворот неотложных дел.

— А это мой новый помощник, — пояснила Лифэнь, заметив мой вопросительный взгляд, — причём довольно способный.

Она с теплотой посмотрела на парня.

Возможно, что Луи стоит немного понервничать.

— Очень внимательный, собранный и дисциплинированный. Для начала я доверила ему простую, но самую скучную и кропотливую работу по каталогизации различных данных. Он выполнил уже впечатляющий объем задач и до сих пор не жалуется.

— Рад, что могу помочь, — скромно отозвался Симон, слегка склонив голову.

Я на секунду задумался, стоит ли отослать его на время нашего разговора с Лифэнь, но решил, что нет необходимости.

Во-первых, никаких настоящих секретов мы сейчас обсуждать не собирались. Проблема с Очагами была известна всем жителям Рихтерберга.

Во-вторых, этот парень уже успел доказать свою надежность ещё в Вийон-де-Тур, когда без лишних вопросов выполнял задачи наравне со всеми моими спутниками, и даже прямое столкновение со Штайгерами его не напугало.

— Начинай вводить меня в курс дела, — просто попросил я, усаживаясь в свободное кресло, возле которого уже предусмотрительно дымилась чашка ароматного кофе.

Лифэнь мгновенно стала серьезной и начала выводить на большой экран различные изображения.

— За долгие годы я нашла множество упоминаний о разного рода исследователях, которые интересовались очагами, благодатью и так далее, — начала она, постукивая пальцами по клавиатуре. — К сожалению, большинство из них изучали тему с сугубо практической точки зрения. Например, разрабатывали способы ускорить добычу этой самой благодати чистильщиками или создавали примитивные защитные меры, вроде систем откачки отравленного воздуха и прочей техники, которую мы и сами сейчас используем по необходимости. Но по-настоящему глубоких исследований очагов и скверны в нужном нам ключе практически никто не вёл.

Она сделала паузу, подбирая слова.

— Но несколько относительно современных деятелей всё-таки сумели меня заинтересовать. Правда, оказалось, что даже среди них большинство совершенно бесполезны.

На экране появилась фотография мужчины в широкополой шляпе с козлиной бородкой.

— Вот, например, Гейб Нортон, — продолжила Лифэнь, указывая на изображение. — Он утверждал, что знает что-то особенное об Очагах, и это даже помогло ему завоевать определенную известность. Но оказалось, что он просто шарлатан, использовавший громкие заявления для саморекламы.

Картинка на экране сменилась. Теперь на ней был юноша, почти мальчик, с детскими чертами лица.

— А вот это, — Ли грустно улыбнулась, — настоящий «мамин пирожочек», как может показаться. Но на самом деле удивительно талантливый учёный, который был серьезно озабочен проблемой Очагов. Он даже писал научные статьи, в которых призывал мировое сообщество обратить внимание на эту проблему.

Она вздохнула

— Правда, эти статьи никто не публиковал. Разве что он сам размещал их на своём сайте. В расчёт его никто не брал. А когда его исследования наконец принесли первые реальные результаты, и он сумел предоставить доказательства в своём институте… это привело лишь к «несчастному случаю», — Лифэнь согнула пальцы в знаке кавычек, — в результате которого он погиб.

Она покачала головой и дополнила:

— Изучив подробно все материалы дела, я абсолютно уверена, что это было спланированное убийство, за которое никто не понёс ответственности.

Я понимающе кивнул.