Прозвище войя тоже было чем-то вроде его татуировки. Кор-Хор-Ихор. Ихор – это кровь сказочных чудовищ, драконов. И еще ихором называется особый цвет в гало, цвет гнева, беспредельной ярости, цвет Носителя Дара Ненависти…

Они прошли спящими улицами и скрылись в тени частокола. Алек засел внизу рядом с Саведом, Дим и Джурай затаились в канаве напротив, Дэвани все порывался выглянуть наружу, Дим всякий раз удерживал, они молча ожесточенно пихались, мальчишки… Колин с отрешенным видом разглядывал звезды, Жива вокруг него застыла в молчании. Кор каким-то образом ухитрился спрятаться посреди пустого пространства.

Алия поправила кобуру на поясе, с ее места на частоколе были хорошо видны все пятеро ее войев и то место, где прятался витаз. Скоро поднимется шум, и в случае чего она должна успеть подать сигнал выстрелом.

Ожидание было мучительным. Минуты повисали в наполненном лунным серебром ночном воздухе.

Наконец где-то далеко крикнула сова. К стыду своему, она приняла крик за настоящий, но Колин встрепенулся, положил руку на рукоять меча. Сова крикнула еще, и на этот раз Алия разобрала, что крику птицы подражал человек.

– Идут… – Ночь принесла шепот Кора. – Прям сюда, эшта шасса харай…

Алия утвердилась в своих подозрениях. По мысли старших, молодые войи должны были остаться в стороне от событий, в крайнем случае сыграть роль загонщиков для незваных гостей. Поэтому с ними и отправили Кора – чтобы не погорячились и не напортачили…

Ну уж нет!

Когда Кор поднял голову, Алии на стене не было…

Через несколько страшных мгновений он понял, что ему лишь показалось. Вот часть стены шевельнулась, чуть сместилась. Из воздуха появилась рука с громобоем, специально зачерненный металл не блеснул. Дуло смотрело в небо, чтобы враг не почувствовал.

Кор беспокойно шевельнулся. Что делает эта девчонка? Даже если каким-то чудом попадет – более чем с пятидесяти шагов! – то не причинит серьезной раны…

Алия проявилась почти вся, громобой быстро опустился, тут же грянул выстрел. Нелепо взмахнув руками, бегущий человек грохнулся во весь рост на дорогу.

Черный Кор выскочил из укрытия как черная молния, едва ли не раньше, чем Жива принесла эхо чужой боли. Алия спрыгнула со стены, помчалась по дороге огромными скачками. Упавший шевельнулся, Алии показалось, что он мгновенно перетек из лежачего положения в стоячее, тускло блеснул меч.

Кор налетел как вихрь, у противника по лицу текла кровь, мешая видеть. Второй тоже завяз в бою, Черный без труда успевал отмахиваться от обоих и при этом стоял так, что горящей жаждой боя Алии в узкой улочке было не повернуться.

Раненый что-то крикнул, второй бросил меч как копье. Кор легко отбил мечом, но для этого ему надо было чуть отступить в узком переулке. Раненый упал на колени, схватив меч левой за лезвие, напарник наступил на подставленный клинок и, подброшенный, взлетел на крышу сарая. Алия торопливо и неточно бросила силовой импульс, крыша приподнялась, затрещала и начала падать внутрь, но беглец успел спрыгнуть во двор. Алия перемахнула через забор и чудом избежала стальной смерти из темноты. Метательный нож свистнул над головой, взлохматив волосы, второй нож девушка отбила мечом, третий поймала и смогла кинуть назад на запах мысли. Вдобавок ее цапнула обезумевшая от бурления Живы собака. Пока войя отпинывалась – не убивать же, – противник ушел.

Куча народу промчалась вдогон ему, едва не стоптав девушку, и Алия рассудила, что дальше обойдутся без нее. Она неловко перелезла через забор, приняв помощь Колина и Алека – не заметила в запале, что здорово порезала руку, ловя нож.

Здесь уже все кончилось. Или, наоборот, началось, подумала Алия. Войи тащили прочь связанного и запеленатого в мешковину, но все еще брыкающегося лазутчика, а Черный Кор направлялся к ней, выражение татуированного лица ничего доброго не сулило…

Иногда в темное подземелье собственного разума доносились образы, голоса, запахи.

– В другой раз выдеру, не посмотрю, что…

– Ты ранена!..

– Пустяки, порез…

– Тот удрал, да еще и…

Трещат факелы, коже жарко. Он порадовался, что Исис смог уйти, потом накатило безразличие. Он попытался бороться с ним, но мягкая тяжелая лапа легла на лицо, загоняя обратно в темноту.

– Крепкий… – с одобрением сказал женский голос. Отчетливо мелькнуло женское лицо, чем-то напоминающее Бету. Мотнулись косы, последнее, что он увидел, прежде чем свет померк.

Липкий ужас. Нет, он не ослеп, повязка, всего лишь плотная повязка, всегда надевают повязку…

– Меч подобрали?

Его куда-то тащили. Звуки изменились, теперь он был в закрытом помещении. Судя по запахам и голосам, вокруг него собрался целый консилиум.

– Кровь, надо по…

– Отличный выстрел, за семьдесят…

За семьдесят – что? Шагов? Быть того не может, даже за пятьдесят шагов нельзя прицельно выстрелить из громобоя, только из длинноствольного, но длинноствольные эти варвары совершенно точно не умеют делать…

– Специально, чтобы сбить…

Чьи-то быстрые теплые пальцы на лице. Жива вздрогнула, на лице быстрое жаркое дуновение ветерка, когда женщина небрежным движением закрыла рану. Скрипнули доски, постукивание посоха.

– Варвары, гришь… – Жива вздрагивала, Грик с тоской понял, что сейчас умрет.

– Как тебя зовут?

– Грик, – это сообщать было не запрещено.

– Это ведь не имя? Оно что-то значит? – спросил женский голос.

– Третий в команде, – ответил еще кто-то. – Ихний прознатчик.

Грик чуть было не сказал, что между прознатчиком и пластуном такая же разница, как между берским шаманом и мыследеем воличем.

– Кто сбежал? – Вместе с вопросом вновь пришла волна Живы, ломающая сопротивление, не ответить было невозможно.

– Исис…

– Четвертый, – перевел знаток.

– Зачем вы здесь?

Грик содрогнулся и умер.

Исис почувствовал его смерть и прибавил бегу. Он мчался неутомимой волчьей рысцой, ноги сами находили путь. Луна стояла низко за лесом.

На бегу ощупал древко стрелы. Глазастые, смогли в темноте поцелить… Под лопаткой торчало лезвие метательного ножа, завяз в кольчуге. Скорее добраться до Беты… Исис чувствовал, как утекает жизнь меж власяного плетения. Он как мог закрыл раны, но этого недостаточно.

Звучали голоса загонщиков, потом Жива взволновалась, Исис почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он остановился и сжался, дробя мысли на бесчисленные осколки, думая о пустоте, становясь пустотой…

Ушло. Мысль шарила дальше по просторам степи. Проклятая степь. Только бы добраться до леса…

В висках стучала кровь. Он посмотрел насквозь и увидел свечение человеческих мыслей. Направо…

Пластун перебежал открытое пространство. Его заметили, засвистели стрелы, одна клюнула на излете в поясницу, влас отразил удар. На опушке он упал ничком, там, где только что была его голова, в стволе дерева дрожала стрела. Петляя как заяц, Исис скользнул в лесок и свернул к реке.

Земля поехала под ногами, и он оказался в воде. Стремнина поволокла, контакт прервался.

В ушах звенело, но он смог услышать свист, высунулся из воды, вытянул вверх руки. Тут же ушел с головой под воду, но грубая веревка охватила кисти, потащила его, задыхающегося, против течения. Потом кто-то могучий подхватил мыслью и грубо швырнул на песок.

Сквозь багровую волну боли он ощущал, что его тормошат, куда-то тащат, и скоро бешеный бег вытряс из него дух.

Вики выругалась на бегу, снова бросая стрелу к тетиве.

– Давай еще! – рявкнул страшно Влад. Вики выстрелила еще раз, парень вел, но стрела бесполезно канула в ветвях деревьев.

Трудно придумать более суматошное занятие, чем погоня за одним человеком толпой в лесу ночью. Вики в последние моменты уклонялась от норовящих выбить глаза веток, здорово поцарапалась, продираясь сквозь заросли колючего кустарника. Влад дернул в сторону, иначе она точно наступила бы прямо в нору василисков. Послышалось раздраженное шипение, юноша пинком отбросил чешуйчатую тварь, медленную и полуслепую по ночной поре. Вики вырвалась вперед.