– Тебя еще спросили, сопляк! – рыкнул на Дима незнакомый воин с перевязанной головой, который в отличие от них оказался на стене вовремя.

– Защитнички! – продолжал бушевать риван. – Да вы и Лунного Дракона проспите, Проводник вас проводи!

Когда Оштин закончил распекание, совсем рассвело. Пристыженные «защитнички» взялись за работу.

Было еще несколько учебных тревог, и ночных, и дневных. Алек уже привык и даже несколько удивился, поднявшись однажды ранним утром на башню и обнаружив на поле армию белых.

Мощь войска белых ужасала, Алек поежился, чувствуя могущество потоков Живы. Над полем, над стенами бродили тускло светящиеся сполохи, зубья частокола переливались волшебным огнем, в волосах людей бегали трескучие искры. Разноцветные пятна дрейфовали в ветерке, словно легкие газовые ткани, смешивались и самоуничтожались, лучи Солнца разрушали их, но сполохи снова появлялись, порожденные страшным напряжением сотен и тысяч человек.

Алек протянул руку и тронул Узор, пригласив одного сполоха, тускло-малинового, размером с кулак, прогуляться по своей ладони. Сполох, как недоверчивый зверек, подкрался к руке, кончики пальцев покалывало. Сполох чуть прикоснулся к руке, Алек почувствовал несильный разряд, и пятно вдруг стало ярко-алым, а потом схлопнулось и исчезло, оставив после себя запах свежести, как после грозы.

Алек стоял на своем мостке, около своей баллисты, рядом с друзьями…

Но его место было не здесь.

– Сколько их, – пробормотал воин с перевязанной головой. – Целая орда…

Страха в его голосе не было, скорее отрешенное удивление, сколько белых собралось по их души. Защитники Белокамья были готовы.

Алек решился. Игнорируя удивленные взгляды, он скользнул вниз по канату и взбежал на мостки, на которых стояли самые сильные мыследеи.

Эдмунд оглянулся.

– Чего тебе, парень? – неприветливо осведомился он. Майнус тоже повернулся, смотрел незрячими глазами.

– Где мне встать и что делать? – спросил юноша.

– У лучны. – Майнус отвернулся, давая понять, что разговор закончен. Клайден взял его за рукав, что-то зашептал в ухо. Майнус покачал головой.

На башню поднялась Верея, удивленно посмотрела на Алека.

– Майнус, мы, кажется, договорились, что… – Женщина прервалась, посмотрела на остальных мыследеев. Алек уловил быстрый обмен мыслями. Верея подошла.

– Ступай, мальчик. Еще навоюешься.

Алек дернул плечом, сбросив ее руку.

– Подь на место, малой! – рявкнул вдруг Оштин.

Алек сам не понял, как он оказался на своей башне.

– Что за дела, парень? – спросил перевязанный.

Алек ответить не успел.

Взвыли рожки, двинулась пехота, пороки швырнули снаряды. Алек потянулся было мыслью, но коли уж это не его дело…

Снаряды летели. Некоторые ударились в мысленные щиты и упали на землю, другие прошли через барьеры. Глиняные бомбы взрывались, разбрасывая горящие брызги, раздались крики. Пороки воличей в долгу не остались.

Дим дернул рычаг, и стрела лучны проделала настоящий коридор в рядах наступающих. Алек и Влад завертели ворот, рога лука со скрипом отошли назад. Дим снова рванул рычаг, стрела чиркнула по невидимой преграде и глубоко воткнулась в землю. Дим бешено выругался, Влад, не тратя времени и сил на ругань, вертел ворот.

Александр торопливо натянул тетиву на лук, наложил стрелу.

– Помогай, Проводник тебя!..

Колин хотел огрызнуться, но посмотрел в лицо Алека и осекся, торопливо схватился за ворот, с трудом найдя место рядом с огромными ладонями кузнеца.

– Целься туда! Видишь, там, где горит!

Дим перевел баллисту, дернул рычаг. Стрела снова ударилась в мысль, разлетелась в щепки. Алек выбросил вперед пустой кулак…

Ракета вильнула в воздухе и с треском разорвалась над головой белого. Пастырь споткнулся, полетел головой вперед. Вики, Алек, перевязанный и еще кто-то одновременно метнули стрелы. Полуоглушенный священник перекатился, смог увернуться от двух стрел, третью отклонил, но четвертая пришпилила его к земле. Священник дернулся и обмяк, его жизнь вспыхнула ярко и ушла из тела. Следующая стрела лучны снова врезалась в чужое войско.

Пороки нападающих пристрелялись. Все чаще воличи сломя голову срывались с места, когда Жива оповещала их об опасности.

Интересно, каково это, с отстраненным любопытством подумал Алек, почувствовать такое большое прикосновение смерти. Ему уже приходилось уклоняться от стрел, несколько он отбил.

И едва он это подумал, пришло. Стало холодно и темно. Небо прочертила дуга ничто, и оканчивалась эта дуга прямо на их башне.

– Прыгай! – заорал Колин и для полной ясности сам показал пример, перемахнув на другой мосток. Вики замешкалась, Влад сгреб ее в охапку и скользнул по канату, спалив кожу на ладонях. Дим пинком спустил тетиву лучны и прыгнул следом.

Алек шагнул… и остановился.

– Нет, парень! Ты не сможешь! – кричал кто-то…

– Не говорите мне, что я могу, а что не могу! – огрызнулся Алек.

– Беги!

– Спасайся, дурак!

Ему кричали с лестницы и с соседних башен, Алек уже не слушал. Он подошел к самому частоколу, небрежным мановением руки отвел две летящие в лицо стрелы.

Где-то далеко выбили стопор порока. Канаты хлопнули, рычаг поднялся и метнул бомбу.

– Стой!

Камень попал в гибкие силки, сплетенные из нитей Узора, прорвал их и угодил в следующие, третьи остановили снаряд, камень грянулся на землю и медленно покатился назад, к наступающим. Верея утерла текущую из носа кровь и оглянулась по сторонам. Слева все путем, держатся, справа траектория смерти перечеркивала правую башню, уже пустую… нет, не пустую!..

– Быстрее! – забывшись, она схватила Клайдена за сломанную руку. – Вдвоем мы сдернем его оттуда!..

Клайден потянулся мыслью.

– Поздно!

– Он не спра…

Крик застрял у нее в горле. Потому что…

Кипящая болью Жива переменилась, теперь в ней присутствовала поистине титаническая воля. Чей-то быстрый разум выплетал в Узоре новую строчку, неумело, но, о все чудеса мира, до чего же сильно!..

Бомба споткнулась в полете, ее траектория изменилась. Не долетев до частокола, бомба упала на землю, подскочила, перелетев через ров, покатилась и с силой врезалась в основание башни. Вспыхнул огненный шар, грохот рванул перепонки. Башня пошатнулась, но устояла.

А с площадки сорвалась маленькая фигурка и рухнула вниз, в замаскированный ров, полный кольев, в огненный ад.

Белые не попадаются дважды в одну и ту же ловушку. Около рвов, наполненных горючей смесью, ряды остановились, взволновались, из задних рядов вперед передавали доски, плетенные из зеленых ветвей щиты, сырые шкуры на рамах. Рвы все-таки удалось запалить. Пороки воличей метнули подожженные связки хвороста и бомбы, сделанные по подобию тех, что едва не спалили Белокамье в прошлый штурм. Черный дым заволок поле боя.

Бегущие нахлынули на городьбу, полетели крючья. Оштин проревел: «Руби – руби – руби!» и рассек топором канаты.

Один из эпизодов прошлого штурма вдохновил ривана на создание новых ловушек. Бревна, которые казались частью частокола, на самом деле держались только на веревках. Стоило их рассечь, и бревно падало вниз, убивая и калеча. Смешавшиеся ряды отхлынули от крепостцы. Сверху бросали камни, стрелы, копья, лили смолу и кипяток, палили из громобоев. Замаскированные рвы собирали кровавый урожай.

Но, несмотря на все, наступающие пробились к брешам в городьбе и ворвались внутрь.

Когда Влада позже просили рассказать о бое, он мог припомнить только отрывочные моменты. В ограду ворвались белые, все с правой башни пытались держаться вместе, стреляли как заведенные. Рядом рванула граната, Колин упал, перевязанный осел на землю. Дим куда-то потерялся, и Влад неожиданно для самого себя оказался во главе небольшого отряда. Он выпустил последнюю стрелу, оглянулся, убедился, что отступить не успеют, и потянул из-за пояса секиру. Их теснили к Белой башне, и кузнец приказал держать мостки, на которых были мыследеи.