Она поправила лямку на плече (вместо пальцев у нее было три больших когтя) и зашагала прочь.

— Это называется избытком фатализма, — заметил Чома. — Какая странная психология.

— Она довольна, — возразил Сайнон. — Желаю ей успеха.

В дом было вложено много любви. Даже аристократы Кулу использовали современные материалы при строительстве нарядных дорогих зданий. Мортонридж рос как на дрожжах. Правительство помогало субсидиями фермерам. Их можно было смело отнести к среднему классу. Дома были крепкие, но дешевые, построены из углебетона, доски — из древесной массы, при изготовлении кирпичей использовалась генная инженерия; применялись силиконовое стекло, губчатая сталь для металлических ферм. Несмотря на стандартизацию, базовые компоненты предоставляли архитекторам свободу для творчества.

Это же здание было необычно, оригинально. Грубо-прекрасно. Камень для дома доставили из местной каменоломни. Сложенные из крупных блоков стены не пропускали в дом тропическую жару, поэтому в комнатах было прохладно без кондиционера. Пол и потолок из деревянных балок, прилаженных друг к другу так, как это под силу только настоящему мастеру. Внутри балки эти не были закрыты, щели между ними заполняли тростником и штукатуркой, а сверху покрывали побелкой. Здание дышало историей, как и многие иллюзии, бывшие в чести у одержимых, однако в этом случае никакой иллюзии не было.

К зданию примыкал амбар, тоже каменный. Его тяжелые деревянные двери, открытые настежь, раскачивал ветер.

Стефани Эш дошла до изнеможения, когда «Кармический крестоносец» свернул с главной дороги и вырулил на грязный тракт, чтобы проверить и его. Идея принадлежала Мойо.

— Дорога должна куда-то вести, — настаивал он. — Эту землю заселили недавно. Ничто не успело прийти в упадок.

Спорить с ним она не стала. Они проехали долгий путь по трассе М6 после того, как пристроили детей, и хотели было вернуться назад, к армии Аннеты Эклунд, но войска, расквартированные в Чейнбридже, подчеркнуто их проигнорировали. С тех пор они ездили от берега к берегу в поисках приюта, чтобы отдохнуть и дождаться больших событий, в которых могли бы принять участие. Каждая незанятая ферма, попадавшаяся им на пути, была уже очищена: не было ни продуктов, ни скота. Найти топливо для «Кармического крестоносца» становилось все труднее.

Радостное возбуждение, охватившее их после эвакуации детей, сменилось унынием: ощутить себя в роли беженца было несладко. Не то чтобы Стефани изверилась, но узкая дорога, по которой они сейчас ехали, ничем не отличалась от десятков дорог, изъезженных ими за последние несколько дней. И все же надежды они не теряли.

Пробежав через рощицу деревьев-аборигенов, дорога нырнула в неглубокую, чуть поросшую лесом долину. Среди густой травы по дну ее журчал ручей. Проехав четыре километра, они увидели, что долина, расширившись, превратилась в круглый овраг. Правильная форма его вызвала у Стефани предположение, что это древний кратер. Паутина серебристых ручьев проложила себе путь по склонам оврага и образовала озеро в его центре. Наверху, над оврагом, стоял фермерский дом. От бурлящей воды его отделяла аккуратно подстриженная лужайка. Северные склоны оврага кто-то превратил в спускавшиеся уступами террасы, своего рода солнечную ловушку. Здесь росли десятки фруктовых деревьев и овощи, встретить которые можно было только на Земле: цитрусовые и авокадо, салат и ревень. Местная же растительность вся была убрана. Даже южные склоны покрыты были земной травой, где мирно паслись козы и овцы.

Высыпав из «Кармического крестоносца», они смеялись, словно очарованные дети.

— Здесь никого нет, — сказала Рена. — Чувствуете? Повсюду пусто.

— О Боже, — нервно воскликнула Тина. Она спустилась с нижней ступеньки автобуса, и каблуки ее красных туфель провалились в дорожный гравий. — В самом деле, никого? Да это просто райское место. И мы его заслужили за все наши добрые дела. Я просто не перенесу, если кто-нибудь заявит, что он пришел сюда первый. Это будет несправедливо.

— Транспорта здесь, во всяком случае, нет, — проворчал Макфи. — Вероятно, владельцы получили предупреждение Королевства и скрылись, пока в эти края не нагрянули люди Эклунд.

— Им повезло, — сказала Рена.

— Нам повезло больше, — возразил Мойо. — Здесь просто великолепно.

— По-моему, ирригационная система накрылась, — сказал Макфи. Прикрыв глаза от солнечного света, он прищурился на террасу. — Видите? Там должны быть каналы, чтобы каждый ручей тек на свой уровень, а вода льется водопадом. Растения погибнут.

— Нет, не погибнут, — возразил Франклин Квигли. — И система в порядке. Просто отключено электричество, и некому поправить. Вот и все. Мы за день все настроим. Если тут останемся.

Все повернулись и посмотрели на Стефани. Ей было скорее смешно, чем лестно.

— Не возражаю, — она улыбнулась им. — Лучше места нам не найти.

Вторую половину дня осматривали дом и террасы. При доме был огород с интенсивной обработкой земли. Зерновые здесь не выращивали. Видно было, что дом покинули в спешном порядке. Выдвинутые ящики, одежда, разбросанная по блестящему полу, кран с открытой водой. Два старых, наполовину упакованных чемодана в одной из спален. Однако в кладовой осталось полно продуктов: мука, джемы, засахаренные фрукты, яйца, головки сыра. Большой морозильник набит рыбой и мясом. Тот, кто в этом доме жил, явно не жаловал полуфабрикаты и консервы.

Тина заглянула в кухню, где на полках стояли блестящие медные горшки и кастрюли, и неодобрительно фыркнула.

— Они зашли слишком далеко в своем пристрастии к древности.

— Это соответствует нашему теперешнему положению, — возразила Стефани. — Общество потребления не сможет сейчас выжить.

— Не думай, что я откажусь от шелковых чулок, дорогая.

Мойо, Рена и Макфи вскарабкались к маленькому зданию, которое, как они и предполагали, оказалось водонапорной станцией для ирригационной системы. Стефани и остальные принялись приводить в порядок дом. Через два дня ирригационная система заработала. Не слишком совершенно — их присутствие отрицательно воздействовало на некоторые процессоры, но на водонапорной станции имелось и ручное управление. Даже облачность нехотя уступила их натиску. Чистый солнечный свет, какой освещал города и большие группы одержимых, им получить не удалось, зато растения благодарно впитывали фотонный дождь.

Прошла неделя. Выйдя из дома прохладным ранним утром, Стефани имела право быть всем довольной. Однако действительность лишала ее этого права. Она отворила выходившие на лужайку французские окна и босиком ступила на росистую траву.

В небе, как всегда, носились красные облака, тяжело ударяя по издававшему протестующие стоны воздуху, однако на этот раз враждебный туман вступал в более тонкий резонанс. Слух не мог ничего уловить, но на мозг давило что-то, словно кошмарный сон.

Она спустилась на берег озера и, медленно поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, осматривала небо, отыскивая в нем ключ к загадке. Чувство тревоги нарастало у нее с каждым днем, и природу ее она не могла распознать. Это «нечто» ускользало от нее за горизонт, словно затаившая злобу луна.

— Похоже, и ты чувствуешь звучание космического блюза? — печально спросил Кохрейн.

Стефани вздрогнула: она не слышала его приближения. Колокольчики на старинном наряде хиппи не звякали, а поступь его по траве была легка. Изо рта торчала огромная сигарета. Пахло она по-другому, не так сладко, как всегда.

Он заметил ее изумление, и борода, раздвинувшись, не скрыла самодовольной улыбки. Пальцы, унизанные кольцами, вынули изо рта коричневую сигарету и держали ее вертикально.

— Угадай, что я нашел на одной забытой террасе? Этот налогоплательщик, мистер Джон Эпплсид, дом которого мы заняли, оказался не таким уж добропорядочным. Знаешь, что это такое? Настоящий никотин. Совершенно нелегальный в этих местах. Классная вещь. Несколько столетий я так не затягивался.