Пришелец вышел из туманности и находился теперь в пяти километрах от оболочки. Между ним и обиталищем была пустота.

— Может, он боится подойти ближе, — сказала личность. — Я ведь намного больше его.

— А ты попробовал общаться с ним по сродственной связи?

— Да. Он не ответил.

— Да ладно. Я просто так спросил.

Пришелец понесся к обиталищу. Обманчиво загадочный на расстоянии, сейчас он был похож на розетку с некрасиво болтавшейся бахромой. Туманность словно бы прогибалась и плавилась под его напором.

Когда от Валиска его отделяло пятьдесят метров, он изменил направление и, изгибаясь по-змеиному, двинулся вокруг, повторяя изгибы обиталища. Стремительные броски из стороны в сторону позволяли покрывать значительное расстояние.

— Он ищет, — сказала личность. — А это означает какую-то мысль. Выходит, это существо чувствующее.

— Ищет… но чего?

— Вероятно, вход. Быть может, у него имеется способность к узнаванию или он хочет установить связь.

— Работает ли все еще оборонная система космопорта? — спросил Дариат.

— Да ты, наверное, шутишь.

— Благодаря тебе здесь появилось до черта психованных ублюдков. Может, и сейчас ты держишь их при себе.

— За все, что случилось, вини самого себя. Однако не волнуйся, я не собираюсь посылать сейчас корабль.

— Благодари за это Тарруга.

— Пришелец сейчас появится возле тебя. Посмотри-ка, возможно, твои глаза увидят его лучше, чем мои чувствительные клетки.

— Протри еще раз окно, — попросил Дариат Толтона.

Скатерть прошлась по стеклу, оставив длинные разводы. Крошечные льдинки, тускло поблескивая, повторяли линию большого овала. Толтон выключил два фонаря, и они напряженно уставились в окно. Пришелец огибал корпус, тонкие алые и синие лучи отмечали траекторию.

Толтон нерешительно улыбнулся:

— Или я параноик, или он идет прямо на нас?

Было это в стародавние времена, и далеко отсюда. Тогда они называли себя Оргатэ. Имя это ныне утратило всякое значение, а возможно, и сами они превратились с тех пор в нечто другое. Многие виды в черном пространстве разделили их судьбу, отказавшись от раздельного существования. За последнее тысячелетие миллиарды расовых черт, слившись, превратились в единое целое.

Осталась, правда, не претерпевшая изменений цель. Заключалась она в поиске света и силы, в возвращении к величественным высотам, с которых все они в свое время упали. Мечта сохранилась даже в этом так называемом меланже. Вне его существовали редкие виды. Процесс минимизации заставил все жизни погрузиться на дно. А вот этому скопищу удалось снова подняться по причине бушевавшего внутри него хаотического движения. Почувствовав силу, оно выскочило на поверхность. Способность к свободному полету досталась ему в наследство от Оргатэ, хотя к крыльям прилепилось много других жизней. Химерическая форма была лишь пародией на старину. Никто бы не вспомнил, глядя на него, знаменитых некогда повелителей воздуха.

Вдруг он увидел экзотический объект, к тому же материальный. В воспоминаниях Оргатэ что-то смутно шевельнулось. Но как давно это было, еще до черного пространства.

Это же материя, твердая, организованная материя. Оргатэ потребовалось время для адаптации к живому теплу, исходившему от объекта. Невероятно: под палящей поверхностью ощущалась яркая и сильная жизненная энергия. Да и весь объект представлял собой мощное единство. Хотя и пассивное. Уязвимое. Настоящее пиршество: меланж сможет, благодаря ему, просуществовать долгое время.

Оргатэ подобрался поближе к поверхности объекта и ощутил, что внутри бьется мысль. Но как же проникнуть сквозь твердую поверхность, как прильнуть к источнику энергии? Пробравшись туда, он того и гляди заточит себя навеки. Да и вряд ли выдержит в течение длительного времени такую температуру. И все же близость источника вызывала бешеное желание добраться до него.

Должен же быть сюда какой-то доступ. Отверстие или щель. Оргатэ метался вокруг объекта, пока не заметил выступавшие из центра возвышенности. На вид они были слабее и меньше, чем все остальное. Длинные плоские минареты выпускали энергию наружу, в черное пространство. Энергия здесь была слабее, да и температура не такая высокая. Поверхность каждого возвышения изрезана темными овалами, защищенными прохладными листами прозрачной материи. Временами за некоторыми из них мигал свет, а за одним овалом свет горел постоянно.

Оргатэ рванулся к нему. За прозрачным щитом горели два огонька жизненной энергии. Один из них был обнажен, а другой окутан горячей материей. Оргатэ немедля ринулся вперед.

— ЧЕРТ! — завопил Толтон. И бросился в сторону, с грохотом роняя столы и стулья.

Дариат отпрыгнул в противоположный угол. На лопнувшем стекле расцвели диковинные морозные узоры. За окном шевелились покрытые белым пушком змеи, толщина которых превышала размеры человеческого торса. Вероятно, то были щупальца или языки неведомого чудовища. Треск разрываемой оболочки заглушил вопли Толтона.

— Сделай что-нибудь! — заорал Дариат.

— Скажи, что, и я сделаю.

Толтон пятился на четвереньках, не в силах оторвать взгляд от окна. Змеи, извиваясь, с неистовой агрессией прокладывали себе путь внутрь здания. За обледеневшим стеклом появилась тонкая темная тень. Мебель, содрогнувшись, свалилась на пол и покатилась к дверям. Бокалы и бутылки сверзились с мраморной полки и, зазвенев, последовали за мебелью.

— Он лезет сюда! — кричал Дариат.

Хотел подняться на ноги, но почувствовал, что у него нет сил. Ноги словно отнялись.

— Убей его! — выл Толтон.

— Мы можем попытаться его уничтожить, — сказала личность, — так же, как уничтожали одержимых.

— Ну и чего же ты ждешь?

— При этом можете погибнуть и вы. Откуда мне знать?

— Я же твоя часть. Неужто тебе хочется, чтобы он меня схватил?

— Ну ладно.

Личность начала перераспределение энергии: забрала электричество из центральной световой трубки и пещер, включила на полную мощность фьюзеогенераторы. Ток хлынул в органические проводники Джербы. Сначала засияли золотом окна первого этажа. Механические и электронные системы пришли в движение. Тысячная доля секунды, и к жизни возродился второй этаж, третий, четвертый…

Ослепительные потоки света хлынули из окон Джербы, рассекая темноту за стеклами. Свет спускался этаж за этажом и дошел до осажденного двадцать четвертого. Мыслительные процессы личности устремились к звездоскребу: ощущение сродни прыжку в черный бездонный колодец. Биотехническая сеть быстро возродилась.

Возле окна бара Хорнера образовалась мертвая зона. Внешняя сторона полипа была такой холодной, что личность не могла провести ее калибровку. Находившиеся внутри живые клетки замерзли. Личность ощущала вибрацию пола в баре: Оргатэ ломился в окно.

Отключили ограничители безопасности. Энергию, выработанную фьюзеогенераторами, всю до эрга, направили в бар. Потолочные светильники залили помещение ослепительно белым светом. Проложенные в стенах органические проводники выжгли в полипе длинные полосы, каскадом сыпались янтарные искры. Наружную стену поразил смертельный заряд электронов.

Электронный молот обладал неслыханной мощью. Неведомая энергия обожгла тело, и Оргатэ отскочил от окна. Желтовато-черные щетинистые щупальца с острыми, как бритва, когтями бешено задергались в попытке прикрыть выпуклое брюхо. Ослепительные вспышки заставили Оргатэ убраться восвояси. Всего несколько секунд, и он скрылся в туманности.

Дариат отвел от лица руку. Все стихло, и свет в баре померк, лишь из глубоких выжженных отверстий выскакивали кое-где искры. Электролюминесцентные ячейки, скрючившись, дождем просыпались на пол, осколки загибались и пускали струйки дыма.

— С тобой все в порядке, мальчик мой? — поинтересовалась личность.