— Думаешь, он чем-то поделится?

— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — набив рот, пробубнил Иван, при этом глаза у него подозрительно засверкали синим, явно намекая на недовольство бога света.

Ломоносов поперхнулся, пристально посмотрел в тарелку около минуты и вытер салфеткой рот — похоже, божок прекратил бушевать. Этот эпизод остался почти незамеченным в нашем застолье, но я отметил про себя усилившийся напор на волю моего друга. Клирикрос тоже предпринимал активные шаги, не собираясь просто так отсиживаться.

В последующие пять дней я посветил себя практике «исцеления» неживых естественных объектов. То, что мне не хватало для этого я уже получил: прочёл, наконец, до конца запутанные трактаты Инженера, разобрался и освоил контроль умертвий с зомби (в понимании этой механики неплохо помог шлем Легионера), а также получил шестой шаг некромантии. Все препятствия на пути к цели были устранены.

Самоизлечивающиеся големы из искусственного камня у меня уже отлично получались и в случае серьёзных ранений, они синтезировали нужный материал сами, благодаря заложенным в них отсроченным руническим кругам и некромантской решётке. Однако ходячая крепость Инженера была создана из естественного камня и она излечивала себя сама.

В помещении бывшей кузницы я раздобыл несколько кирпичей и приступил к экспериментам. Увы, руническая некромантия никак не помогала исцелить чёртов камень.

Я пытался повторить всё в точности как в старых записях, но как будто чего-то не хватало. На столе рядом валялись разбросанные листы и я снова и снова возвращался к ним, хотя успел уже выучить всё наизусть.

Может посмотреть в тех заметках, что сохранил в клон? Помимо всего прочего там были выкладки по новому источнику энергии для человечества — электричестве. Погибший некромант каким-то чудом смог подчинить эту стихию без магии подручными средствами!

Я перебирал материал, пока не наткнулся на те места, где-то ли ногтем, то ли каким шпателем выскребли пару символов.

«Что это?»

Инженер будто специально хотел уничтожить эти знания. При дальнейшем анализе я понял, что это и есть ключ к исцелению природного камня. Если вспомнить, опальный учёный владел трёмя стихиями: некромантией, землёй и растениями. У меня не хватало последней, хмм.

К сожалению, получение следующего клона будет совсем не скоро и я не мог теперь разбрасываться свободными процентилями направо и налево, надо было планировать своё развитие. Мои враги могущественны и набирают силы, если я уйду в созидание, то проиграю в мощи. Я не имею на это права, только не сейчас!

«Но у меня есть Софи, что если… Что если попробовать создать совместное заклинание, как это делают церковники?»

С меня рунические круги по некромантии и земле, с неё — по растениям.

— Сможешь в это погрузиться? Материал сложный, но ты мне сильно поможешь, если справимся, — спустя день мы прогуливались по тропинкам вокруг усадьбы и мирно болтали.

— Руны? Легко! Когда приступаем?

— Погоди, а у тебя, вообще, есть нужные знания?

— А ты думаешь я баклуши била? Ну конечно есть, правда с практикой пока туговато… Но теорию я на зубок знаю, — быстро заверила она.

Софи была похожа в этот момент на отличницу-гимназистку, которая долго тянула руку, но учитель специально её не замечал. И вот когда никто не смог ответить на каверзный вопрос, она с упоением встала со своей парты и выдала ответ.

Пока на дворе хозяйничала зима, Софи, действительно, нечем было заняться. Чтобы получить сушественную прибавку в процентилях, нужен сад. Она, конечно, тренировалась на горшках с растениями и какие-то успехи были, но это совсем не то. Требовалось единение с природой, с почвой, а не обособленные искусственные условия в доме. Поэтому девушка с такой готовностью и накинулась на мою идею о совместной рунической магии.

Только вот как еë воплотить? И мы стали думать. Мост между двумя заклинателями могли выстраивать только клирики. Они делились друг с другом маной, помогали в создании сложных структур, а также работали в парах, как тот же Джон с Маэстро. Паладин плюс клирик. У нас же с Софи такой сцепки не было и информации по её созданию между мирянином и церковным магом тоже не имелось.

— А что если я освою барьеры? — вдруг предложила она.

— С ума сошла? Если инквизиторы узнают, тебя казнят.

Девушка с досадой прикусила губу, но сдаваться не собиралась.

— Я хочу рискнуть.

— Софи, нет. Это безрассудно и глупо, я придумаю что-нибудь другое.

— Но ты не можешь мне указывать, какую стихию развивать, а какую нет! — она подбоченилась и тут же перешла в атаку. — Я и так ради тебя на многое пошла. Никто не узнает. У меня есть свободные процентили и желание помочь, ну пожалуйста Артём, — она пыталась достучаться путём логики, понимая, что через чувства это не получится, я покачал в несогласии головой. — У тебя же есть друг епископ. Давай попробуем. Если что он сотрёт всё Забвением. Ты придумываешь проблему на ровном месте.

— Должен быть другой выход. Я не хочу тобой рисковать, всё на этом вопрос закрыт.

Как бы это ни было грустно, но придётся отступить, хотя решение совсем близко — только руку протяни. Научившись «лечить» неодушевлённые предметы, я смогу понять общий принцип чистого целительства и обособить его…

Софи злилась на Артёма. Всё, что ограничивало её свободу, словно пеленой застилало глаза и она готова была идти напролом, лишь бы не чувствовать себя марионеткой, задыхающейся от удушья. Это гадкое липкое чувство неспособности контролировать себя не давало ей покоя и конфликтовало с любовью, которую она испытывала к Барятинскому.

Наедине с собой она могла говорить, что угодно, проводила целые баталии, что бы сказала ему и выстраивала цепочки разговоров в облачных мирах, где выходила победителем. Но стоило ей оказаться рядом с ним, как всё это улетучивалось и принимало такое несущественное значение, что становилось обидно. Неужели у неё нет гордости? Почему она себя ведёт, как какой-то несмышлёный котёнок?

«Я не создана, чтобы есть из дорогой миски, сидеть в дорогой клетке и ждать пока меня погладит „хозяин“. Какой в этом смысл? Так живёт скот…»

Это недалёкая Ривка, выросшая в нищете, плевала на принципы и искала лучшего места в жизни. Софи же с рождения не имела проблем с деньгами. Будучи ребёнком, она формировалась в среде учёных мужей. Связи отца дали ей блестящее образование, а богатое и интеллигентное окружение сформировали вкус к прекрасному. Но ей всегда указывали, как лучше жить.

Что бы она ни пыталась сделать самостоятельно, всë теряло цену в глазах «знающего» отца. Еë задача сводилась к минимуму: найти выгодный для рода брак и развлекать мужа. Спрашивается, а зачем всë это было? Зачем в ней пробудили этот голос разума, эту жажду познаний, что бы что? Блеснуть умом на застолье?

Это как восемнадцать лет тренировать воина и в итоге отправить его вспахивать поле вместе с остальными крестьянами! Его навыки больше полезны на полях сражений, на службе у государя…

Артёму она ничего об этом не говорила.

Уварова хотела сама добиться в жизни успеха, потому и приехала в захолустье одна, чтобы поднять безнадёжное наследство деда и у неё почти получилось. Писать домой о своём провале и выпрашивать помощи она не стала.

И вот находится нечто, что привлекает её внимание, чему хочется посвятить свою жизнь. Софи принимается активно изучать фитомантию, ведь сильных магов в этой области мало и здесь есть, куда расти.

Теория — её конёк. Страсть к книгам никуда не делась и девушка втайне лелеяла мечту написать свой учебник по атрибуту растений, совершить значительное открытие в этой области.

Артём со своим предложением как раз то, что нужно! Гибрид нескольких стихий — это идеальные условия для выявления новых закономерностей в магии.

В фитомантии у неë только пятнадцать процентилей, но эта цифра будет расти. Пятьдесят она точно возьмёт, не выходя из дома.