— Она самая, — усмехнулась Мишель.
— Эй! — возмутился я. — Это моё!
— Алекс, милый… — состроила жалобную мордашку начинающая актриса. — Тебе что, жалко?
— Вообще-то да!
— Ну ты и жлоб! — фыркнула девушка. — Мне, вообще-то, на съёмки через полчаса. А как я буду сниматься, если нормально не позавтракаю? Или ты хочешь загубить мою карьеру? От кого-кого, но от тебя я этого не ожидала! — осуждающе покачала она головой, достала из пакета рогалик с сахарной пудрой и впилась в него острыми жемчужными зубками, закатив от удовольствия глаза… — М-м-м… Это почти так же вкусно, как секс! Зря ты отказался, Алекс!
— Да я и не… Ладно, — обречённо махнул я рукой, поняв всю бессмысленность спора с этой троицей, взял полотенце, накинул его на плечо и двинулся к выходу. — Я в душ.
— Я ф тобой… — пробурчала Энджи с набитым ртом, торопливо запихивая в себя остатки выпечки и запивая горячим и наверняка вкусным кофе.
— Давайте только побыстрее там! — успела выкрикнуть нам в спину Мишель…
— Ты, кстати, не говорила мне, — вспомнил я, едва мы вышли из комнаты и двинули по коридору в сторону душевой, — что Джеф парень Мишель.
— Джеф? Какой Джеф? — удивлённо посмотрела на меня Энджи. — Мой Джеф?
— Ну не мой же.
— Вот чёрт! Я даже не думала об этом… А ведь действительно… Чё-о-о-орт! — протянула она. — Теперь всё сходится!
— Как ты об этом могла не знать? — удивился я.
— Ты правда думаешь, что мы с ним друзья и обсуждаем личное за эфиром?
— Ну… А разве нет? Вы же вместе работаете.
— Ну работаем — да, — пожала рыжая радиоведущая плечами. — Я знаю, что у него есть девушка, он — что у меня есть парень. Знаю, что его отец медиамагнат, и у них очень богатая семья. На этом и всё… Вроде. Мы не сильно общаемся вне работы, — Энджи поморщилась. — Я думаю, я просто не его уровня. Понимаешь? Я просто девочка из провинции, как ты, например.
— Я не девочка.
— С этим я даже спорить не буду, — хмыкнула рыжая. — В общем, я не из его круга общения.
— Ясно, — задумчиво кивнул я, открывая вентиль в душевой кабине и пробуя воду рукой.
— Спинку мне потрёшь? — лукаво улыбнулась Энджи, скидывая одежду.
— Мы тогда точно опоздаем…
— А и плевать! — хмыкнула рыжая, качнув тяжёлой грудью…
…
Из душа мы вернулись минут через пятнадцать. Линды уже не было — видно, убежала на свои съёмки. Мишель стояла на балконе, поглядывая с высоты пятого этажа на лениво просыпающийся Венис-Бич, с его вечным шумом ресторанов, кафешек, уличных музыкантов, перебранками соседей и плеском волн, разбивающихся о песчаный берег…
— Где вы так долго ходите? — пробурчала юристка при нашем появлении. — Давайте пошевеливайтесь!
— Есть, босс! — отчеканил я, быстро переоделся в костюм, помог Энджи застегнуть пуговицы на платье, и через несколько минут наша троица уже спускалась по ступеням на первый этаж…
— Доброе утро, мистер Мэйсон! — прощебетала Энджи.
— Доброе утро, мистер Мэйсон! — не менее дружелюбно произнесла Мишель.
— Так, парень! — ткнул в меня кривым пальцем из-за своей стойки управляющий домом. — У тебя уже двое девчонок живёт?
— Нет, мистер Мэйсон, — вздохнул я. — Пока только одна, слава богу. Двоих я не потяну…
— Точно? — подозрительно прищурился старик.
— Точно.
— Хм… Ну смотри у меня. Если что — ты меня знаешь!
— Знаю. — подтвердил я и через секунду вышел следом за девушками на улицу. — Одни убытки от вас, — проворчал я им в спину.
— Держи! — кинула мне ключи Мишель. — Сегодня ты за рулём.
Я кивнул, запрыгнул на водительское сиденье, дождался, пока мои пассажирки усядутся позади меня, обернулся и поинтересовался:
— Куда вас, дамы?
— Меня в студию!
— В студию, — подтвердила Мишель.
— Так опоздаем же в офис, если будем такси подрабатывать и развозить всяких рыжих радиоведущих, — справедливо заметил я.
— Эй! — возмутилась Энджи.
— Я пообещала, — пожала плечами блондинка и вздохнула. — Поехали, подбросим её.
— Да уж… — проворчал я, заводя двигатель и отъезжая от бордюра. — Значит, когда я опаздываю по её вине, мне выговор, с занесением в личное дело, а когда…
— Рули молча, водила! — стукнула меня по сидушке рыжая. — И не пререкайся с начальством!
Ох и отыграюсь я на ней вечером! Всё припомню!
— Кстати, мы на выходных собираемся на пляж. Не хотите составить нам компанию?
— Мы — это кто?
— Я и мой бойфренд…
— Джеф? — решила уточнить Энджи, кинув в мою сторону заговорщический взгляд.
— Джеф, — подтвердила Мишель.
— Круто! Мы в деле! Да, Алекс?
— Угу…
— Наконец, наши парни познакомятся… — усмехнулась рыжая. — Это будет забавно.
— Вот и договорились, — кивнула Мишель, улыбнувшись подруге. — Завтра после обеда мы за вами заедем. С вас — купальники и хорошее настроение, с нас — всё остальное.
— Принято! — усмехнулась Энджи и задумчиво посмотрела на блондинку. — Всё хотела спросить у тебя… А ты не слышала наш вечерний эфир в среду?
— Не припомню… — Мишель нахмурила лоб. — В котором часу он был?
— В четыре, — подсказал я, мельком взглянув в зеркало заднего вида. — Ты как раз расследовала дело врача, если помнишь. Тебе было немного не до эфира.
— А, ну да… — Мишель едва заметно смутилась, встретившись со мной взглядом. — И о чём речь шла?
— О маньяке, который охотится за блондинками, — зловещим голосом произнесла радиоведущая.
— За блондинками? — усмехнулась Мишель.
— Угу, — подтвердила рыжая. — В общем, если вкратце, то держись подальше от баров и случайных знакомств. А то больно уж ты похожа на профиль его жертв. Я бы даже сказала — прям эталон! — задумчиво пробормотала Энджи, внимательно присматриваясь к подруге. — Хм…
— Хорошо, — легкомысленно улыбнулась блондинка. — С сегодняшнего дня никаких случайных знакомств и сомнительных баров.
— Я не шучу! — недовольно посопела Энджи. — Я серьёзно!
— Да поняла я, поняла! Буду смотреть в оба.
— Хорошо… Ты вообще знаешь, сколько у нас в Лос-Анджелесе сейчас всяких маньяков орудует?
— Нет, — покачала головой Мишель. — А ты?
— И я нет, — честно призналась Энджи. — Но явно больше, чем хотелось бы!
— По официальной статистике ФБР за 80-е годы, — неторопливо заговорил я, перестраиваясь в левую полосу и готовясь свернуть на светофоре, — в округе Лос-Анджелес действовало более двух десятков серийников. Из них примерно половину так и не нашли — то есть, дюжина убийц всё ещё продолжает орудовать в городе и вряд ли будет поймана даже в ближайшие годы. Полиция их практически не ищет, и большую часть преступлений вешает на случайных людей, чтобы побыстрее закрыть дело.
— Почему я не удивлена? — хмыкнула Энджи у меня за спиной.
— Угу, — подтвердил я. — За десять лет количество жертв серийников в Лос-Анджелесе оценивается, по приблизительным подсчётам, в цифру от 300 до 500 человек. В основном, девушек, конечно. Это пятьдесят девушек в год или четыре в месяц, — задумчиво перечислил я.
— Ты сейчас не прикалываешься? — округлив глаза, пробормотала Энджи.
— Без шуток, — пожал я плечами. — Причём, это только официальная статистика. Никто не считает без вести пропавших, чьи тела лежат где-нибудь в лесах Сан-Габриэля или зарыты за чертой города. А таких, скажу я вам, немало. Не все маньяки идиоты, попадающиеся на первом же преступлении. Некоторые вполне реально скрываются десятилетиями, прежде чем их найдут. И количество их жертв исчисляется десятками, а то и сотнями. Реальная статистика убитых, скорее всего, минимум вдвое-втрое выше.
— Охренеть! — выдохнула Энджи. — То есть, в месяц реально пропадает по десять девушек, по две-три в неделю? И это только в Эл-Эй?
— Угу, — подтвердил я. — Не зря в конце восьмидесятых… хм… это буквально несколько лет назад… Лос-Анджелесе фактической считался «столицей серийных убийц».
— Жуть, — покачала головой Мишель.
— Угу! А ты их ещё и защищаешь! — хмыкнула радиоведущая.
