Семейный статус оказался не заполненным, а с многочисленных фотографий на меня смотрел Кирилл. На фоне крутых тачек, на каких-то вечеринках, футбольных матчах, в офисе, в качалке, в бассейне, с друзьями, некоторых из которых я уже знала, по крайней мере, в лицо.

Но! Нигде! Ни на одном из снимков яркой брюнетки и забавного малыша, назвавшего его папой, не было. Я пролистала далеко вниз, но компромата в виде полноценной семьи не нашла. Как назло, на фотографиях Кирилл был изображён так, что правая рука либо в кадр не попадала, либо была в кармане брюк.

Робкая надежда заставила немного расслабиться и даже улыбнуться. Ритка хмыкнула и, пихнув меня плечом, поддразнила:

– Больше ныла. Смотри, профиль обычного холостяка.

– Не факт, – боясь снова поверить, возразила я и, закусив губу, нахмурилась: – Ума не приложу, как теперь себя с ним вести. Сознаться, что видела или?..

– Нет, – перебила подруга.

Подумав, жмякнула кнопку запроса в друзья и, пролистав ленту, щедро отсыпала сердечек на несколько последних фоток. Отложив телефон, потянулась к чашке чая, а мне невозмутимо пояснила, опережая ворох вопросов.

– Мы его проверим. Я с ним позаигрываю, и, если пригласит на свидание, соглашусь.

– Но… – идея мне не понравилась сразу, но Ритка продолжила делиться планом.

– Придём вместе. Ты подождёшь в сторонке и появишься в самый неподходящий момент. Дам сигнал сообщением.

– Рит, зачем всё это?

– Если женат и хронический кобель, то поведётся на новую жертву. А если разведён и настроен серьёзно, он меня отошьёт.

– Логично, – хмыкнула я и собралась сказать что-то ещё, но Риткин телефон звякнул оповещением.

Подруга открыла соцсеть, значок которой горел новым уведомлением и, пробежав взглядом по строчкам входящего сообщения, покачала головой, разочарованно проворчав:

– И всё-таки кобель.

Анна

В роль необычной шпионки Ритка вошла с азартным блеском в глазах. Несколько минут я с досадой наблюдала за их милой перепиской, но чего-то всерьёз криминального в сообщениях Кирилла не заметила.

– Интересно, сколько у него таких переписок, – пробормотала я задумчиво и, собираясь уходить, тоскливо вздохнула: – Ты ведь расскажешь, если вдруг… ну…

– А ради чего всё это затевалось? – фыркнула подруга и, небрежно зашвырнув свой телефон в сумку, подмигнула: – Не расстраивайся раньше времени.

– Постараюсь, – буркнула я и, направляясь к выходу, решила сменить тему: – Рит, как тебе новая работа?

– Нормально, – улыбнулась подруга и, немного помолчав, всё же созналась: – Немного не то, чего я ожидала. В основном принеси, подай, но через три месяца обещают рассмотреть возможность моего повышения.

– Вчерашних студентов в начальники не берут, – рассмеялась я и, пытаясь поддержать Ритку, добавила: – У тебя хотя бы работа есть.

– Давай и для тебя про свободные вакансии уточню? – предложила она, но я поджала губы и, вздохнув, отвернулась.

– Кирилл обещал меня устроить.

– Может, не стоит доверять ему в таком вопросе? – намекнула Рита и, пожав плечами, продолжила: – Пока поработаешь хоть где-нибудь, а если он позовёт, уволиться на испытательном сроке легко. Или замуж предложит, тогда, возможно, и работать не придётся.

Я тихо рассмеялась и, почувствовав дикую усталость и опустошение от слишком насыщенного событиями дня, протяжно вздохнула. Такого разгона от предвкушающей радости до полного краха я не испытывала… никогда. Ритка шла рядом и неудобных тем больше не касалась. Болтала о своём коте, неугомонной соседке, с которой они вместе снимали квартиру, и о какой-то ерунде.

А потом вдруг резко затормозила и, замолчав, задумчиво уставилась в одну точку.

– Ты чего? – насторожившись, я вернулась и, встав перед подругой, помахала рукой, привлекая внимание. – Рит, что случилось?

– А давай рванём в Москву? – отмерев, предложила она и, пожав плечами, затараторила: – Ну правда, Ань. Снимем квартиру, найдём хорошую работу. Что нас тут держит?

– Мама, – ответила я и, хихикнув, пояснила: – Она меня, конечно, не держит. Скорее наоборот, но… Что с ней будет, если я уеду?

– А если останешься, она вдруг перестанет пить? – фыркнула подруга и, поняв, что затронула больную тему, смутилась: – Извини, но ты же сама говорила, что…

– Знаю, – отмахнулась я и, нахмурившись, проворчала: – Как связалась с этим мудаком, никого не слушает, а меня просто не замечает.

– Тем более, – подхватила Ритка и, продолжив путь, аккуратно свернула тему: – Ты подумай. Лучше попробовать и жалеть, чем жалеть, что… – не успев договорить, она охнула и, чмокнув меня в щеку, выпалила: – Ой, мой автобус. Всё, пока. Созвонимся.

Ответить я даже не успела. Лишь проводила подругу насмешливым взглядом и, помахав рукой, побрела в сторону дома. Идти оставалось ещё минут двадцать, но я давно старалась находиться дома как можно меньше.

Там был он… Мамин гражданский муж, с которым я так и не смогла наладить хотя бы терпимые отношения.

Поначалу он вёл себя вполне сносно, пил редко, дарил маме цветы, даже где-то работал. Он стал для мамы горьким лекарством от одиночества, в котором она варилась несколько лет после болезненного разрыва с отцом.

Теперь у папы была другая семья и дети, и я не стремилась с ним общаться. А он и не настаивал…

В нашем дворе бегала ребятня, а у подъезда сидели нахохлившиеся старушки, обсуждающие всё. Цены, размер пенсии, политику, местных девиц и алкаша из семнадцатой квартиры. То есть маминого сожителя.

Проходя мимо них, я по привычке опустила голову, скрывая лицо за длинными волосами, но в этот раз проскочить своеобразную таможню не удалось.

– Анечка, ты, что ли? – заворковала баба Нюра и, прищурившись, обиженно заворчала: – А чё не здороваешься? Совсем зазналась?

– Ой, здравствуйте, – пришлось срочно изображать смущение и поспешно объясняться: – Что вы. Просто задумалась.

– Ну-ну, – подхватила ещё одна контролёрша уровня воспитания. – Все вы сейчас такие. Ветер в голове, вода в жопе.

– Шо ты пристала к девочке, – одёрнула её ещё одна соседка и, улыбнувшись, ринулась добывать свежую информацию для сплетен: – О женихах небось мечтаешь, или есть кто уже? А работу-то нашла?

– Ищу, – предпочитая ответить лишь на последний вопрос, отозвалась я и, достав телефон, попыталась избежать детальных расспросов: – Ой, простите, подруга звонит. Алло…

– Жаль девочку, – дождавшись, когда я дойду до двери, громким шёпотом сообщила баба Нюра и, прицыкнув языком, подытожила: – Бродит целыми днями, ни работы, ни заботы. Нагуляет дитё и будет, как мать куковать с алкашом.

– Ой, не говори, Нюр. Слишком смазливая девка уродилась, но хоть отучилась и то ладно.

Подъездная дверь хлопнула, отгораживая от стайки бабок, пророчащих мне непременно печальное будущее. Глупости, но внутри кольнуло. За маму, за себя…

Медленно поднялась по лестнице и, отперев дверь, тихонько вошла в прихожую, надеясь, что меня не заметят, но по закону подлости из кухни тут же показался мамин сожитель.

– Где тебя носит? – мутный взгляд смотрел сквозь меня, а запах перегара намекал, что вечер расслабления в самом разгаре. Качнувшись, он ухватился за дверной косяк и, кивнув на дверь, скомандовал: – Анька, а ну-ка, метнись в магаз, а то у нас закусона нет.

– И винца, Ань, возьми ещё винца, – выпалила мама и, появившись в прихожей, начала шарить по карманам в поисках кошелька. Найдя, открыла и, гипнотизируя пустое нутро, заворчала: – Юр, ты деньги брал?

– Ты сдурела, Кать? – тут же вызверился мужчина и, смерив меня презрительным взглядом, подытожил: – Ясно же, кто спёр. Бродит где-то целыми днями, не работает, а обновки как по расписанию.

– Да вы… – от возмущения слов у меня просто не нашлось. Скинув босоножки, я направилась в свою комнату, бросив уже на ходу: – Сами разбирайтесь.

– А ну, стой! – прилетело в спину. Закрывшись на щеколду, я привалилась спиной к двери и зажала уши руками, но это не спасло от привычного: – Ты как с матерью разговариваешь?! Тварь неблагодарная! Открой немедленно!