- И где же он? Далеко посылать за ним? - Брежнев заинтересовался. И его можно было понять. Одно дело начинать всё одному, на голом месте и совсем другое, если есть уже соратники, которые только ждут приказа.
- Далеко посылать не надо, - я чуть улыбнулся обрадованный, что его удалось заинтересовать. - Я надеялся, что мне удастся переговорить с Вами и убедить, а потому предложил ему приехать сюда вместе со мной. Это полковник, начальник Особого отдела дивизии в которой я служу рядовым, Громов Степан Афанасьевич. Он ждёт Вашего вызова для доклада. Только, пожалуйста, не вызывайте его через ваших порученцев. Не стоит "светить" его раньше времени. Просто назначьте время, когда ему можно будет подойти к Вам и я ему передам.
- Полковник? - задумчиво переспросил Брежнев. - Воевал?
- Да, Леонид Ильич, в тех же краях, где и Вы. И мне кажется, у Вас с ним найдутся общие знакомые.
- Это хорошо. - кивнул Генсек. - И что воевал, и что знакомые общие есть. Значит говоришь, человек надёжный?
- Абсолютно, Леонид Ильич! - твёрдо ответил я. - Я его проверял своими методами. Кстати, как и Вас, извините! Если бы я не был уверен, что Вы именно тот, кто ещё может что-то сделать для страны и мира, Вы бы никогда обо мне не услышали.
- Значит ты рядовой, военнослужащий Советской армии? - уточнил Брежнев, - И как ты оказался в лагере наших противников? Почему ты, располагая такой информацией не стал искать связи с правительством, с Политбюро, со мной, наконец! Почему я о тебе узнаю от Вилли Брандта, канцлера Западной Германии, а не от Андропова, например или...не знаю кого- то ещё?!
- Вот именно поэтому! - улыбнулся я. - Ведь даже Вы не можете придумать, как я мог бы добраться до Вас. Это ведь нереально сделать. Ни мне, ни кому-либо из советских людей. Слишком высоко вы сидите. На ваш Олимп простым смертным хода нет. Любой западный политик, несмотря на несовершенство их системы выборов, имеет контакт со своими избирателями. Люди могут напрямую общаться хоть с самим канцлером, хоть с президентом. Да просто на улице подойти и поговорить. А Вас ведь народ не избирает, даже когда проходит это шоу под названием " выборы" , будь то Верховный совет или что-то пониже. И пообщаться ни с кем из вас невозможно! Каким образом я мог до Вас достучаться? Как Вы правильно сказали, я самая нижняя ступенька в армии - рядовой. К кому я обязан обратиться по Уставу? К своему непосредственному командиру. К дирижёру. Обсуждать этот вариант не будем, чтобы не терять зря время. Ещё я мог обратиться к особисту полка. Представим на минуту такую невероятную вещь, что он не посчитал меня сумасшедшим, а поверил каждому моему слову. Что он делает? Докладывает наверх! Может даже напрямую самому Председателю КГБ СССР Юрию Владимировичу Андропову, вроде есть у чекистов такая возможность при чрезвычайных обстоятельствах. Что происходит дальше? Допустим и Андропов не отмахнется от совершенно фантастической истории, а решит проверить. Ну, что ему стоит приказать доставить меня прямиком на Лубянку? Он же входит в число богов Олимпа, хоть и классом пониже, чем Вы, например. На Лубянке долго разговаривать не будут, люди они занятые, некогда им политесы с каким-то солдатиком разводить. Накачают химическими препаратами и....! И узнает Юрий Владимирович, что никакой я не сумасшедший, а самый настоящий пришелец из будущего, знающий до мельчайших подробностей это самое будущее. Знающий, в том числе и о его заговоре с целью захвата власти... Я думаю, дальше рассказывать смысла нет? Не добраться до Вас, Леонид Ильич! Помните младшего лейтенанта Ильина, который совершил покушение на Вас в январе 1969 года? Он ведь тоже вначале хотел только достучаться до вас, "небожителей", рассказать об истинном положении народа, о настоящей, а не придуманной пропагандистами жизни простых людей. Он написал вам пространный доклад и даже предложил свой план реформ. И каков результат? Вы же его не читали! Вот он, от отчаяния и решил стрельнуть в Вас, надеясь, что хотя бы после этого "небожители" вспомнят, что под ними, далеко внизу как-то выживает народ. Просидит Ильин в психушке в одиночке 20 лет, но выйдет на свободу. А почему такая мягкость всегда свирепого правосудия? А потому, что о покушении на Генерального секретаря решено было не говорить. Ну конечно, разве ж может, хоть один советский человек не любить горячо всё Политбюро и тем более самого Генсека?! Поэтому оповестили страну и мир, что покушение было на ...космонавтов! Интересно, за что космонавтов -то не любил? За то, что бога в космосе не нашли? Так вроде, неверующий, радоваться должен...
Я сделал маленькую паузу и продолжил:
- Поэтому я и решил искать контакты на Западе. Больше доверия у меня к местным политикам, уж извините. Прививка у меня к советской пропаганде, не верю я ей. И жизнь доказала мою правоту.
После этих моих слов Брежнев снова задумался. Я терпеливо ждал.
- Вот ты говоришь, что нужно совместно работать с западными лидерами, - продолжил, наконец он. - А могу я им доверять? Не обманут? Вилли мне кажется честным человеком. С Никсоном тоже можно работать. Но насколько я им могу доверять? И как насчёт других политиков, в других странах?
- Леонид Ильич, отлично понимаю Ваши опасения. - согласился я. - Но сейчас сложилась такая ситуация, что вы все можете работать совместно, не опасаясь обмана и быть уверенными в честных намерениях своих партнёров. Потому, что я буду всегда в курсе всех решений, которые вы будете принимать не только совместно, но и каждый по отдельности. Понимаете, да? Судьба так распорядилась, что я буду как бы наблюдателем и не позволю ни одному из вас обмануть других.
- Ты хочешь сказать?.. - до Брежнева видно только сейчас дошло то, что я ему пытался донести не говоря прямо.
- Да, теперь никаких тайн в политике не будет. - кивнул я. - Обо всех тайных сговорах или подготовках тайных операциях все вы будете знать сразу же. Поэтому соблазна затевать что-либо в тайне от других ни у кого не будет. Для примера напомню Вам историю Гюнтера Гийома, так разозлившую Вас. Раскрыть его и пресечь дальнейшую преступную деятельность помог я. Как и предотвратить ужасный теракт в Бонне, подготовленный "штази" по прямому указанию Эриха Хонеккера. Террористы ещё были на территории ГДР, а их уже ждали здесь, в ФРГ. Так что будьте спокойны, подобных вещей больше не будет.
Леонид Ильич долго смотрел мне в глаза, а затем, приняв видимо окончательное решение, сказал:
- Что ж, это меня радует! Надоело всю жизнь заниматься интригами и заговорами, вместо того, чтобы делать дело. Ну, а сам ты как дальше планируешь жить?
- Вы хотели сказать - где? - я отлично понял, что имел ввиду Брежнев, спрашивая это. - Пока я собираюсь пожить здесь, в ФРГ. Мне здесь комфортнее.
- А в Союз, значит не хочешь? - прищурился Генсек.
- Пока, я думаю, мне лучше остаться здесь. - повторил я.
- Но ты же сейчас отдаёшь долг Родине в рядах советской армии и вот так остаться - значит нарушить присягу. - сказал Брежнев с непроницаемым лицом.
- Долг? - усмехнулся я. - Что-то я не помню, чтобы я брал хоть что-то в долг у родины! Может подскажете, когда я успел задолжать?
- Страна тебя растила, кормила, учила, наконец! - не задумываясь ответил Генсек.
- Леонид Ильич, вы сами-то верите в то, что говорите? - я снова не удержался от усмешки. - Растили и кормили меня мои родители. Причём для этого им приходилось работать с утра до вечера и всё равно еда была очень скудной. Может это они набрали "долгов" у родины и мне теперь нужно за них отрабатывать? Так опять, не получается. Отец девятнадцать лет отдал армии, прошёл всю войну, а когда кому-то наверху вздумалось сократить армию - его просто выкинули на улицу! Живи, как хочешь! Хорошо, что у него было техническое образование - нашел работу, хоть и с мизерной зарплатой. Может мать успела задолжать? И здесь - мимо! После смерти её матери в Голодомор, устроенный "кремлёвскими гениями", совсем девчонкой работала в колхозе за еду. И потом, поднимая нас, троих детей, работая в поле, пыталась держать хоть какое-то хозяйство дома. Так и там, зоркая родина внимательно следила, чтобы с каждого фруктового дерева, был уплачен налог! А то, не дай бог детишки лишнюю ягодку съедят, " бесплатно"! Поэтому, не надо мне сейчас о каких- то долгах перед родиной рассказывать! Тем более, что я уже отдал свой долг и даже несколько раз, - улыбнулся я. - И на службе в ГСВГ два срока и в органах внутренних дел пятнадцать лет. А за это получил разоренный дом, исковерканную судьбу и скитание бездомным по Европе, пока "злые буржуины" не приютили. Так что если разбираться до конца, то это родина в долгу передо мной.
