- Счастье. - ответил я, передавая ему фото и авторучку.
- Найн! - девушка остановила меня. - Только ваши автографы с Габриэль, пожалуйста! У меня есть другое фото всей группы!
Она достала из сумочки общее фото нашей группы и протянула его:
- Здесь, пожалуйста подпишите все. - и улыбнувшись застенчиво, добавила. - Битте!
Фото было достаточно большим и нам удалось каждому расписаться под собственным изображением.
- Данке шён! - расцвела улыбкой девушка. - У вас такие замечательные песни, а Габриэль поёт так, что я не могла сдержаться и тоже расплакалась!
- А вы будете ещё выступать? - спросил парень. - Хочу позвать своих друзей.
- Да, мы выступаем каждый день, но почти всегда с разными песнями. - мне пришлось отвечать одному, так как парни, расписавшись на фотографии, устранились от дальнейшего действа, не понимая, чего ещё хотят эти молодые немцы.
- Здорово! - обрадовался парень. - Я слышал по радио, что вы запишите пластинку в ФРГ, обязательно куплю её!
Я искоса глянул на парней, но никто из них даже не старался понять разговор, что меня вполне устраивало. Только Громов слегка удивлённо приподнял брови. Ну что ж, товарищ полковник, это не единственный сюрприз для вас.
Мы попрощались с парочкой и пошли дальше. Настроение у парней поднялось.
Гуляя, мы чуть было не прошли мимо, как нам показалось обычного дома, но Марк, впервые за всё время нарушив молчание вдруг сказал:
- Дом- музей Бетховена.
И замолчав, продолжил так же посматривать по сторонам.
- Дом-музей? - переспросил я, посмотрев на Габриэль. - Он здесь родился или только жил, какое-то время?
- Родился. - кивнула Габи.- И жил, конечно.
- Тот самый Бетховен? - спросил Юра Богданович.
- Другого у немцев нет, извини. - ответил я.
- Да и одного такого хватит! - хмыкнул Юра.
- Может зайдём? - неуверенно спросил Виталий. - Всё -таки, Бетховен. А мы здесь больше никогда не будем.
- А есть там чего смотреть? - спросил Сергей. - Габриэль, ты не знаешь?
- Я конечно же в нём не была, - ответила Габи. - Нам только немного рассказывали на уроках музыки. Кажется, там ничего особенного нет: рукописи, последнее фортепиано. Лучше спросить у Марка.
Я собрался было уже это сделать, но в этот момент услышал за спиной громкий шепот:
- Да, это они!
Обернувшись я увидел двух девушек. Одна, помладше, ничего особенного из себя не представляла, а вот вторая, лет 19-20 была настоящей красавицей!
- Добрый вечер! - сразу же поздоровалась красотка, как только мы повернулись. - А вы ведь та самая группа из Советского союза, что сегодня играла во Фрайцайтпарке?
Я сделал паузу, но так как никто из парней не понял вопроса произнесенного по-немецки, Громов наверняка посчитал, что это к нему не относится, а Марк вообще был посторонним человеком, я слегка кивнув, ответил:
- Да, мы та самая группа - Wind of Change . Любуемся вашим городом!
- Ой, как здорово! - красавица быстро шагнула вперёд и оказалась совсем близко от меня. Я сразу уловил тонкий аромат отличных духов, а от самой девушки прямо струилась сексуальная энергия. - А вы не могли бы дать мне автограф?
Потом она вспомнила о подруге и добавила: - Нам с подругой. Меня зовут Эрика, а её - Лори.
Говоря всё это она не отрывала взгляда от меня, буквально гипнотизируя.
- Да у нас нет с собой ничего, на чём можно было бы писать. - я обернулся к Габи, как бы предлагая ей подтвердить мои слова и увидел, как она слегка напряглась.
- А что ей надо? - Женька оказался рядом, поедая глазами красавицу.
- Да то же самое - автограф! А я говорю, что не на чем писать. - ответил я ему.
- Может у неё что-нибудь есть? - сказал Женька и достав свою авторучку протянул её мне.
- Отлично! - улыбнулась Эрика, обнажив прекрасные, невероятной белизны зубы. - Авторучки хватит. Напишите мне на колготках, я их сохраню!
С этими словами она подтянула вверх свою и так короткую мини-юбку, открывая прекрасное бедро на всю длину. Взоры всех парней скрестились на открывшейся красоте. Краем глаза я заметил, что даже Громов смотрит не отрываясь и Марк на какое-то время отвлекся от сканирования окружающего пространства и мельком глянул вниз, на ноги девушки. И я их понимал: удержаться было трудно! У меня самого неведомая сила потянула глаза вниз и потребовались определенные усилия, чтобы вернуть их в горизонтальное положение и то, только потому что я почувствовал - Габи смотрит на меня...
- Жека, ну пиши, чего ты мне её даёшь? - среагировал я, надеясь, что пауза была не слишком долгой.
- Так она вроде как у тебя просит... - неуверенно сказал Жека.
- Давай-давай! - подбодрил я. - Она у всех просит.
Прозвучало это как -то двусмысленно...
- У меня есть блокнот! - остановил Женьку Громов, когда тот уже потянулся обеими руками к ноге красотки. Руки Жеки застыли в нескольких миллиметрах от такой соблазнительной красоты и он с трудом преодолев искушение, потянул их назад. Эрика, увидев блокнот в руках Громова, попыталась было отказаться от такого выхода из ситуации:
- Нет-нет! Лучше на колготках! - ослепительно улыбаясь замотала она головой и ещё ближе подвинула бедро к нам. Интересно, парни там не забыли, что иногда нужно дышать? А то попадают тут в обморок..
- Не нужно, фройлян! - твёрдо сказал Громов. - Ребята напишут вам в блокноте. Давай, Мордасов, пиши, авторучка же у тебя.
Женька не глядя взял блокнот и написал чего-то в нем, без особого энтузиазма. И так же, не глядя, протянул его себе за спину. Но никто не спешил взять его. Я оглядел всю нашу компанию и чуть не расхохотался - такая живописная была картина! Парни так и не смогли победить в себе древний инстинкт и продолжали пялиться на ноги Эрики, которая "забыла" опустить юбку и убрать выставленную вперёд ногу. Я обернулся к Габриэль, чтобы поделиться своим весельем от ситуации, но наткнулся на внимательный взгляд её глаз, продолжающих смотреть на меня.
- Солнышко, ты так долго смотришь на меня, что можно подумать ты уже соскучилась! - наклонившись к ней поближе, тихо сказал я и улыбнулся. Но Габи впервые не ответила на мою улыбку, а перевела глаза на Эрику.
Побродив ещё какое-то время по городу, мы сделали круг и вернулись к припаркованном минивэну.
Марк завёз парней и быстро домчал нас к дому Арнольда.
Мы попрощались с ним и зашли в дом. Я закрыл дверь и прошёл в гостиную вслед за Габи. Всю дорогу домой она не проронила не слова, упорно думая о чём -то. Я догнал её на середине гостиной, взял за плечи и развернув к себе, молча начал целовать. Габи только подставляла губы, но обычного ответа я не дождался.
Тогда я усадил её на диван, сел рядом и обнимая за плечи, сказал просто:
- Ну, давай, моя хорошая, говори! Я слушаю!
- А что говорить? - спросила она, не поднимая глаз.
- Так, Габи, ну-ка посмотри на меня! - сказал я твёрдо и дождался, когда она хоть и нехотя подняла на меня глаза.
В них я не увидел ни весёлых бесенят, ни нежности, ни радости - только печаль.
- Ууу, моя хорошая, что-то мне твоё настроение совсем не нравится! Давай, выкладывай, всё, что у тебя на душе. Помнишь, мы с тобой договорились и дали друг другу слово, что всегда будем разговаривать друг с другом? Все непонятки, проблемы, сомнения и прочее - говорить без страха быть не понятым. Но если ты это забыла, то я тебе ещё раз напомню: мне ты можешь говорить абсолютно всё! Даже то, что может быть постеснялась или побоялась сказать маме или отцу. Я всегда тебя пойму и поддержу! А теперь - поцелуй меня и расскажи всё! Давай!
Габи смотрела на меня несколько секунд, потом медленно потянулась ко мне и я, дождавшись когда она сама коснулась своими губами моих, крепко обнял её и сначала нежно и легко, а потом всё с большим жаром, стал целовать.
Когда, наконец мы оторвались друг от друга рядом была совсем другая Габи - такая привычная, моя девочка!
- Вот такая ты мне нравишься намного больше! - улыбнулся я. - Видишь, как легко какие-то "страшные и неразрешимые" проблемы вдруг оказываются полной ерундой? Хочешь рассказать, что с тобой было? Ну, чтобы до конца понять...
