Он спустился в подвал, как раз туда, где Лиза заваривала кофе себе и Денису, и, увидев ее, сразу же ускорил шаг. Прижав девушку к себе, он ее обнял сзади. Не знаю почему, но у меня стал дергаться глаз. Остановить эту барабанную дробь по веку я не смог, поэтому просто отвернулся, глубоко вдохнул и на выдохе использовал магию, чтобы успокоиться. Мне определенно нравятся эти силы.

— Что ты тут делаешь? — Удивленно произнесла Лиза, вырываясь из хватки Антона. Она развернулась к мужчине, и его глаза мгновенно увеличились. Он бросил взгляд на ее горло, где красовался уже синеватый след от душивших ее лоз. Он потянулся рукой к ее шее и, прикоснувшись, аккуратно провел по следу. Девушка тут же сделала шаг назад, прикрывая горло руками.

— Что с тобой произошло? — Произнес он и, сверкая злостью в глазах, обернулся на нас. Он правда думает, что мы ее душили? Интересно, в порыве страсти или злости? Что придет в его больной мозг?

Денис даже не обращал внимания на него, он занимался делом, изучая информацию о подозреваемых в поисках их роста и вычеркивая из списка всех, о ком смог что-то найти. Я посмотрел на него в ответ и приподнял бровь. Надеюсь, мое лицо сегодня говорит само за себя.

Пашинян дернулся с места, но его остановила Лиза.

— Это не из-за них, — тихо произнесла девушка. Мне даже интересно, что она придумает, чтобы это объяснить…

— Лиза, что с тобой произошло?!

— У слуги дома магия вышла из-под контроля, а я… Я пыталась помочь ей справиться и подставилась под удар.

— Вы же уволили ее? Опасно держать дома такую безответственную прислугу. Тебя же могло убить.

— Нет, — в голосе девушки проступили нотки раздражения. — Нельзя все решать увольнением сотрудников. Они такие же люди, как и мы! Могут ошибиться. Это нормально!

— Но, Лиза…

— Не хочу ничего об этом слушать. Это мой дом и мои люди, — выплюнула она и взяла чашку кофе со стола. Резко протянув ее Денису, она выплеснула часть горячего кофе на диван рядом с ним. Хорошо, что этот старый диван кожаный… — На!

А вот и ее характер наконец начал проступать после пары дней затишья. Я даже успел соскучиться по этой пассивной агрессии. Пашинян, который впервые увидел ее нутро, слегка опешил, переваривая то, что произошло.

Может, он наконец поймет, что не выдержит жить с бестией, и сам уйдет?

Я пошел на улицу, чтобы покурить и немного отдохнуть от всех этих перепалок. Заодно мне захотелось позвонить отцу.

Спустя пару гудков он взял трубку и радостно воскликнул мое имя:

— Андрей! Рад тебя слышать! Как у вас там дела?

— Ну, как тебе сказать… Если не учитывать огромное количество проблем, связанных с работой, то все нормально.

— Ха-ха, понял тебя. Как будет время, заходи домой — мать волнуется и скучает.

— Да, обязательно зайду. Спасибо. Слушай, у меня еще есть вопрос к тебе.

— Какой?

— У нас нет случайно какой-нибудь машины, которую я могу использовать?

— Прямо случайно лишней — нет, но если нужно, я что-нибудь придумаю.

— Было бы неплохо. Спасибо.

— Хорошо, я тогда позднее тебе позвоню. Мне нужно идти, перекур окончен.

— Да, давай, хорошего дня.

Мы весь день с Денисом занимались тем, что сокращали список подозреваемых, как могли. Не то чтобы это сильно помогло, но количество людей сократилось в два раза, а то и в три. Кто мог подумать, что все так любят отдыхать за городом и заниматься альпинизмом?

Лиза с Пашиняном ушли наверх, и меня слегка передергивало от мысли о том, чем они там могут заниматься. Надо было внушить ему одну мысль, перед тем как они ушли…

***

— Ты пробовал еще использовать то упражнение, что я тебе говорил?

— Да.

Глаза мужчины сверкнули. Он посмотрел в мои глаза и ухмыльнулся.

— Молодец… Что ж, можем тогда двигаться дальше. Простое упражнение: покажи мне какое-то конкретное воспоминание, при этом оставь глаза закрытыми.

Я закрыл глаза и сосредоточился на том, что увидел в голове у Лизы о том дне. Я постарался вспомнить это, после чего открыл глаза и снова встретился взглядом с этим мужчиной.

Его глаза расширились, но он быстро пришел в себя, промаргавшись, и прервал зрительный контакт.

— Говори… — Произнес он. В его голосе было слышно раздражение. Плечи и тело этого типа резко напряглись.

— Я хочу знать, как я могу разрешить возникшую проблему с помощью своей магии. Я должен разобраться с ними, пока они не зашли дальше.

По очертаниям губ под маской я увидел, как уголки губ приподнялись. Он сложил руки перед собой, явно довольный моим настроем.

— Заставь их признаться в содеянном.

— Что?

— Ты не можешь просто полезть в драку и устраивать самовольное правосудие. По голове тебя не погладят, тем более, если ты придешь к ним сам, то проникновение в их голову будет считаться преступлением. Тебе нужен план.

— Что вы имеете в виду?

Мужчина вздохнул.

— Ты же уже заставлял людей делать то, что тебе нужно?

— Ну да… Было. — Я почесал затылок, отводя взгляд. Не знаю, стоит ли вообще об этом говорить, но он кажется тем, кто может мне помочь. Что-то в этом человеке есть притягивающее. По крайней мере, его магия настолько сильная, что она заставляет восхититься им, поверить ему и следовать за ним.

— Тебе нужно продумать то, как ты сможешь вынудить их признаться во всем и при каких обстоятельствах. Если это признание сможет уйти дальше вас, то Жлобин старший уже не отвертится. Да, его, скорее всего, не казнят за деяния сына, учитывая авторитет и службу, но он многое потеряет. А ты не переступишь закон.

— Я вас понял.

— Твоя сила должна помогать тебе манипулировать людьми и заставлять их действовать вопреки их желаниям, но при этом она должна служить стране. Не думай, что если ты войдешь во вкус и решишь переступить закон — то это останется безнаказанным.

— Я не собираюсь промышлять ничем таким. Все, что я делал до, было нацелено лишь на спасение людей или получение правды.

— Знаю, но в том числе то, что ты забирался в головы дворян при расследовании кражи браслета, было незаконным. На некоторые вещи можно закрыть глаза, но будь уверен, долго терпеть это никто не будет.

— Раз вы об этом знаете, то что меня ждет?

— Если ты о наказании, то я разбираться с этим или сообщать кому-то не собираюсь. По крайней мере, пока ты мне интересен и нужен, я забуду обо всем.

Его слова прозвучали для меня как-то странно, зачем я ему вообще нужен? Очевидно, что дело, которое он озвучил в начале, было предлогом для подобных встреч, и искать он никого точно не собирается.

Что-то здесь не так, но он не выглядит опасным.

Мы достаточно долго сидели в баре, практикуясь в ментальной магии. Делиться конкретными мыслями было не сложно, поэтому мы быстро перешли к следующей теме — это отображение лжи. Как оказалось, это самое сложное. Помимо того, что происходит в голове, он смотрел еще и на мое лицо с действиями. Я сам должен был верить в то, что говорю и думаю, чтобы мне поверили.

На вопрос, зачем мне это нужно, он не задумываясь ответил, что в работе детектива я могу встретить таких же менталистов. Неизвестно, будут они преступниками или же, наоборот, служащими императору. Скрыть правду можно, если это требуется, но лишь временно.

Пока мы упражнялись, я заметил за собой такую подлую особенность: когда я вру, я неосознанно начинаю поднимать уголки губ. Вернее, заметил не я, а он и указал мне на это. В словах я также путался, и периодически мои мысли и выражения никак не были связаны. Тяжело контролировать одновременно два голоса: тот, что вырывается наружу, и тот, что блуждает в глубинах разума.

Перед тем как уходить, он еще раз мне напомнил о моей ситуации в жизни, завуалировав это как: «Помни, в океане среди рыб полно акул, которые постараются урвать свой кусок любым способом. Чтобы добиться чего-то, ты должен быть мегалодоном среди всех этих зубастых тварей.»

Что ж… Это было полезно, правда, чем больше времени мы сидели, тем беспокойней я себя чувствовал из-за того, что в офисе может произойти что угодно. В этот раз, вызвав такси, мне удалось добраться минут за пять, без пробок и с давящим в пол педалью газа таксистом. Наверное, зря я так рявкнул на него.