Наконец, поговорив со всеми девушками и мужчинами, что репетировали свои роли на сцене, мы подошли к Елене. К тому времени она уже отошла немного в сторону, сев за кулисы, чтобы перекусить яблоком. Мы подошли к женщине, которая, судя по всему, стала морить себя голодом, ведь ее кожа была буквально натянута на кости. Длинные тонкие руки, такие же ноги без бедер от слова совсем и выпирающие ребра сквозь тонкое розовое боди. Она вставила яблоко в рот и начала собирать свои жидкие волосы в небольшой хвост настолько, насколько это было возможно. На руке Елены красовались часы, чем-то похожие на те, что мы видели на камерах видеонаблюдения, и этот факт немного натолкнул меня на размышления о том, что все же это могла сделать Елена. Хотя тут и без того фактов достаточно… Но детективные фильмы, которые я с недавних пор начал просматривать с еще большим энтузиазмом, давали мне еще и обратную мысль, что все может быть не так легко, как мы думаем.

— Извините, Елена, мы можем задать вам пару вопросов? — Спросил я, присаживаясь к ней.

Она усмехнулась, глянув на меня и кивнула.

— Думаете, я этот сраный браслет украла? Конечно, думаете, вам наверняка обо мне уже много рассказали.

— Что бы вы ни делали до этого момента, все же мы склонны верить лишь фактам, а не слухам.

— Спрашивайте, что хотите.

— С вашего позволения. Елена, подскажите, пожалуйста, в каких вы отношениях с Ольгой? — уточнил я и постарался заглянуть в глаза.

— Зачем вы это спрашиваете, вы и так это знаете, — когда она это произнесла, в ее голове промелькнула лишь грусть, которая через несколько секунд отразилась и на лице.

— Мы хотели бы услышать и вашу версию.

— Эта выскочка опозорила меня на репетиции перед главным спектаклем года, где решалось, кто будет играть главную роль. Конечно, я к ней не буду относиться с уважением и принятием, — произнесла она, и я увидел небольшое воспоминание о том, как Ольга подкинула ей слабительное в еду перед самим выступлением. Даже не подумал бы, что та кроткая женщина на такое способна, но все же решил уточнить.

— Как именно она вас опозорила?

— Вы это в мотив запишите?

— Не совсем. Мы никого не исключаем из подозрений — это правда. Но и решать лишь по выводам, что вам кто-то не нравится по личным причинам, тоже не будем.

От моей речи Лиза аж ахнула и присела рядом, прижимая коленки к груди. Она уставилась на нас, так будто мы шептались, пытаясь услышать каждое слово.

— Эта сучка, будь она проклята, подсыпала мне слабительное в еду. На самом выступлении у меня скрутило живот, а что было дальше, я думаю, вы и сами догадаетесь.

Лицо Дениса слегка искривилось, судя по всему, он смог представить себе это в красках, а я, тряхнув головой, продолжил:

— Девушки говорят, что вы покушались на жизнь Ольги, подсыпав ей яд, это так?

— Это был не яд, а таблетки, сделанные по специальному заказу, чтобы ей плохо стало. Она бы не умерла, но помучалась знатно.

Я тяжело вздохнул, когда увидел в ее голове, что это правда. Вот и пойми, что ими движет…

— Хорошо, а у вас есть ключ от гримерки Ольги или, может, вы ее когда-то посещали?

— Нет у меня ключей от ее комнатушки и не нужны, — женщина сказала правду, и мыслей о том, что еще спросить, становилось все меньше, пытаясь зацепить хоть за что-то, я еще раз обратил внимание на часы.

— А что у вас за часы? Выглядят очень симпатично, я бы сестре такие же подарил.

— Эти-то? — Она вытянула руку вперед, разглядывая их. — Брат подарил, не уверена, что они что-то стоят вообще. Но подарки делает он не часто, да и на репетиции это удобно. Телефон с собой не возьмешь же. Хотите — смотрите.

Она расстегнула застежку и передала мне часы с позолоченным ремнем.

— Можно я сфотографирую?

— Да.

Сделав фотографию часов внутри и снаружи, я передал их обратно Елене и, заглянув в глаза, попал в какой-то омут. Она думала о том, что вся ее жизнь пошла под откос, как только она попала в этот театр. Болезнь, охватившая ее тело. Анорексия, которую она не может победить, и даже то же яблоко, что женщина съела, я чувствовал, как рвется наружу. Только тяжелые воспоминания и жалость самой себя крутились в голове. Мне стало как-то даже немного не по себе. Столько проблем сейчас высыпалось на меня. Наверное, это как раз одна из плохих сторон медали этой магии. Я чувствовал всю ее боль как свою, я буквально начал тонуть в ее мыслях. Меня отдернула Лиза, глаза которой как-то сильно округлились, глядя на меня. Она прошептала мне на ухо: «Спроси про Евгения», и я попытался взять себя в руки.

— Елена, а какие у вас отношения с Евгением?

Она, услышав этот вопрос, будто повторила его реакцию, слегка нахмурившись, она заглянула мне в глаза и ответила:

— Никаких.

Только вот в ее голове было тоже самое. Они возлюбленные? Или родственники? Есть какие-то теплые воспоминания, промелькнуло пару картинок, где они были вместе, судя по всему, недавно в каком-то ресторане. Но Елена быстро отбросила эти мысли из головы.

— Понял вас, не будем больше мешать. Поставьте, пожалуйста, подпись на этом листке, и мы пойдем.

— Зачем подпись? — Она приподняла одну бровь, глядя на бумажку, где стояли ФИО и подписи всех опрошенных актеров.

— Просто, что мы с вами поговорили и вы это подтверждаете. Для отчетности нужно, такие правила, — пожал плечами я.

Женщина расписалась, и мы отошли немного в сторонку. Ну вот, опять они меня окружили и уставились. Ну вот что с ними делать?

— Так… — произнес Денис.

— Так! — воскликнула Лиза.

— Да что так-то? Она соврала только на вопросе о Евгении… Как я и думал, между ними что-то есть.

— Может, они действовали сообща? — Произнесла воодушевленная Лиза. Мне кажется, ей повод дай — она такую историю накатает, что даже невиновные виноваты окажутся.

— Погоди ты… — буркнул Денис, осаждая девушку. Та чуть ли не подпрыгивать на месте начала, думая, что вот все уже решено. Я положил руку на плечо Лизы, прижав ее к полу. Раздражать уже начала.

— Еще рано делать выводы, тем более, почерк ее не совпадает с тем, что на фотографии — произнес я, протягивая телефон с открытой фоткой на нем. Девушка грустно опустила глаза, кажется, даже носом шмыгнула. Не терпится же ей. — Давайте в офис поедем, поговорим с Разумовским?

— Да, поехали, — произнес Денис и с трудом поковылял к выходу.

Уже в офисе нас ждал небольшой подарок, а вернее, ответное письмо от Жлобина старшего…

«Уважаемый Андрей Алмазов.

Ваше поведение никак не может быть оправдано. Унижение семьи графа и избиении до полусмерти моего сына, это выходящее за любые рамки поведение. Которое не поддается никаким объяснениям.

Ваши извинения недостаточны, чтобы я мог закрыть глаза на подобный проступок. Я вынужден буду добиться справедливости для вас и вашей шайки. Вы понесете наказание за свои поступки, как и ваш руководитель. Такие люди не должны работать на государство, а тем более помогать другим членам общества. Вы являетесь опасностью для окружающих и неизвестно с кем вы решите расправиться еще.

Побои уже были сняты и мой сын с другими потерпевшими на ваши оскорбления уже дали показания. Пустословие здесь не поможет.

Поверьте, я добьюсь того, что вы, ваши друзья, что проявляли участие и ваша семья, которая воспитала такую асоциальную личность были наказаны!

С уважением, Алексей Жлобин.»

— Вот урод… — Сквозь зубы произнес Самойлов, разгораясь прямо на месте словно пожар.

Лиза быстро среагировав активировала свою способность потушив огонь Дениса и тот психанул еще больше пнув ножку стола. Ножку то он с ноги разбил, ветхое дерево треснуло и стол покосился, но его гнев это не утихомирило. Кажется он совсем забыл, что все еще побитый.