Был послеобеденный час. Сабрина с удовольствием потягивала вино из бокала, удобно расположившись в легком плетеном кресле на веранде асиенды. Ее взгляд скользнул по плодородной долине Рио-Гранде, покрытой ковром ярких полевых цветов, распустившихся после теплых весенних дождей. На востоке долину ограждали величественные горы Сангре-де-Кристо. На западе уходили в белоснежные облака вершины неприступных гор Сьерра-Насимьенто. Мягкий свет заходящего солнца раскрасил пастельными тонами скалы и долины на горизонте. От красоты, развернувшейся перед глазами, захватывало дух. Могучая Рио-Гранде несла свои воды внизу террасы, на которой расположилась просторная асиенда.

Уже полтора года Сабрина с любовью называла это раскинувшееся на много миль ранчо своим домом. Сердце ее наполнилось гордостью, когда она окинула взглядом великолепный пейзаж. Именно здесь началась ее настоящая жизнь, и здесь она, наконец, пустила корни. Она часами без устали сопровождала Риджа в его верховых поездках, когда он осматривал огромные стада скота и овец. Каждый раз, когда Ридж уезжал в Санта-Фе для переговоров по делам индейцев, он брал ее с собой, и Сабрина возвращалась в театр. Она имела все, о чем только могла мечтать.

Полные восторга возгласы Алекса Темплтона прервали ее размышления:

– Я забираю назад каждое резкое слово, которое говорил ранее про Нью-Мексико, – заявил он и сделал глоток вина. – От этой красоты захватывает дух. – Он медленно прогуливался с бокалом в руке по веранде, которая протянулась вдоль фасада дома, а потом обернулся к Риджу, который отдыхал, мирно устроившись рядом с женой. – Теперь я вижу собственными глазами, что Сабрина действительно счастлива. Она просто светится от счастья.

Когда Марлен поддержала замечание мужа, Ридж хитро улыбнулся. Он неторопливо положил руку на плечо Сабрины и стал нежно перебирать блестящие пряди золотисто-серебристых волос.

– Очень рад слышать, что вам понравился наш скромный дом, Алекс. Я счастлив, что вы наконец приняли наше приглашение и приехали сюда.

– Скромный? – Алекс фыркнул в ответ на такое сдержанное определение Риджа. – Да этот дом просто чудовищно элегантен. Мне понадобится карта, чтобы не заблудиться на вашей асиенде. – Он остановился, секунду помолчал и потом негромко добавил: – В последнее время у меня появилась мысль о том, что было бы неплохо где-нибудь осесть. Я ловлю себя на мысли, что мне очень бы хотелось жить здесь.

Сабрина хитро улыбнулась Риджу и повернулась к Алексу.

– Мы надеялись, что у вас появится такое желание. Когда я сообщила Маргарите, что вы собираетесь навестить нас, она поручила мне спросить у вас, не согласились бы вы составлять репертуар и осуществлять постановки в ее музыкальном театре. Она говорит, что сама уже не справляется с этой работой и с удовольствием взяла бы себе в помощники такого опытного человека, как вы.

Алекс внимательно выслушал слова Сабрины. Какое-то время он молча обдумывал услышанное, глядя в полное надежды лицо Марлен.

– Мне придется подчиняться мисс Паскуаль? – спросил он, не отрывая глаз от лица жены.

– Маргарита обещала предоставить вам полную свободу, – заверил его Ридж.

– А как часто я смогу рассчитывать на присутствие Сабрины Теннер на сцене театра? – продолжал Алекс.

– В течение одной недели каждый месяц, – сообщил ему Ридж, медленно водя указательным пальцем по безупречной щеке Сабрины. – Разумеется, вы можете рассчитывать, что раз или два и я сыграю на пианино, – добавил Ридж.

Алекс удивленно приподнял седеющую бровь.

– Вы занялись музыкой? – спросил он. Ридж многозначительно улыбнулся Сабрине.

– Я знаю наизусть только одну волшебную мелодию, – заявил Ридж и через секунду добавил с улыбкой: – Правда, подумав, прихожу к выводу, что все-таки не стоит демонстрировать мои таланты перед публикой.

Сабрина покраснела, поняв скрытый смысл его слов, а Алексу, конечно, было невдомек, что имел в виду Ридж. Она облегченно вздохнула, когда разговор перешел на другую тему. Сабрина не испытывала желания объяснять Алексу, на каком именно инструменте играет Ридж.

– Предложение в высшей степени заманчивое, – размышлял вслух Алекс. – Марлен давно допекает меня, чтобы я нашел постоянный театр для нашей труппы. – Он задумчиво кивнул. – Пожалуй, я загляну к мисс Паскуаль, когда мы завтра вернемся в Санта-Фе. – Голос его затих, когда Марлен наклонилась к нему и с силой сжала ему руку. – Я принимаю это как знак твоего одобрения, – улыбнулся Алекс и поцеловал ее в лоб.

– Это было бы просто замечательно, – радостно воскликнула Марлен. – Мы будем всего на расстоянии одного дня от Деймона, а я так скучаю без него. Крестную мать нельзя лишать возможности видеться со своим крестником.

И, словно понимая, что речь зашла о нем, вдоль веранды засеменил Деймон под пристальным взглядом молодой горничной-испанки. Визжа от восторга, Деймон ловко вскарабкался Марлен на колени. Крепко обняв черноволосого малыша, Марлен умоляюще посмотрела на Алекса. А когда Деймон оседлал колени Алекса и пролепетал несколько нечленораздельных предложений, его крестный отец просто растаял от восторга.

– По-моему, у нас нет никаких оснований, чтобы отклонить предложение мисс Паскуаль, – проговорил Алекс, играя с малышом у себя на коленях.

– Кажется, Деймон уже превзошел отца в даре убеждения, – хитро прошептала Сабрина, наклонившись к Риджу.

Взгляд, которым Ридж посмотрел на нее, был полон любви. Сабрина поняла этот взгляд, и приятная дрожь разлилась по ее телу. Даже сейчас, по прошествии времени, Ридж все еще обладал силой возбуждать ее своим полным огня взглядом. Ее реакция на его взгляд была еще более бурной, чем раньше. Сабрина читала его мысли так же ясно, как если бы они были напечатаны на его лбу крупными буквами. Она поняла его молчаливый призыв и мгновенно задрожала от предвкушения наслаждения.

– Пока вы двое будете учиться говорить на языке Деймона, мы с Сабриной пойдем подготовим вещи для поездки в Санта-Фе, – проговорил Ридж, помогая Сабрине подняться с кресла.

Марлен и Алекс были так заняты разговором со своим крестником, что только молча кивнули в ответ. Сжимая маленькую ладонь Сабрины в своей, Ридж повел ее наверх.

– По-моему, ты ведешь себя как не очень вежливый хозяин, – поддразнила его Сабрина, в чьих фиалковых глазах играли озорные огоньки. – Не успели наши гости приехать, а ты уже покинул их.

Ридж возмущенно фыркнул:

– Ты должна оценить мое терпение за то, что я так долго ждал, чтобы остаться с тобой наедине. Я провел последние три дня в Санта-Фе, у меня были очень непростые переговоры с генералом Карлтоном. От этого трехдневного воздержания можно сойти с ума. – Обольстительная улыбка появилась у него на лице. – Чтобы совершенствовать свой талант, необходимо тренироваться регулярно, а для того чтобы лучше сосредоточиться, необходимо уединение. Думаю, мне необходимо между обязанностями на асиенде и в Санта-Фе использовать любое время, которое представится, чтобы оттачивать свое мастерство.

– А я думала, что мы идем складывать вещи, – поддела его Сабрина.

Лицо Риджа расплылось в неотразимой улыбке. Он провел Сабрину в спальню и запер за собой дверь.

– Я обманул тебя, – сознался он, всем своим видом показывая, что ничуть не раскаивается. – Я сейчас не думаю ни о предстоящей поездке, ни о пианино.

– Нет? – отозвалась Сабрина, делая вид, что не понимает его.

Ридж обхватил ее за талию и улыбнулся, глядя ей в лицо.

– Нет, дорогая, нам надо отметить юбилей, – сообщил он.

Сабрина в удивлении посмотрела на него.

– Ровно три года назад в городке Индепенденс мы с тобой познакомились, – сказал ей Ридж. – Тот день круто изменил мою жизнь. – От глубокого искреннего чувства его голос прозвучал хрипло. – Но моя любовь к тебе не изменилась. Она так же свежа, как и вначале. Ты смысл моей жизни, Рина…

Когда губы Риджа едва ощутимо коснулись ее губ, окружающий мир перестал существовать для Сабрины. Она утонула в невыразимо прекрасных ощущениях, которые рождались от его прикосновений. Она совсем забыла, что внизу их ожидают супруги Темплтоны. Она забыла обо всем на свете, кроме своей любви к человеку, который возносил ее все выше и выше каждым своим поцелуем, каждой лаской. Она чувствовала его мужскую силу, прижимаясь к нему всем телом, и это тоже рождало в ней такие же острые и пронзительные ощущения, как в тот раз, когда она впервые познала страсть.