— Я помню… — мой голос звучал чужим, глубоким, как подземный гром. — Я — Хранитель.

Где-то внизу, в тронном зале, Миали вскрикнула. Её тени взорвались сиянием, обретая форму крыльев. Дэфа уронила косу, касаясь неожиданно появившегося шрама-руны на шее. Филгарт засмеялся, но в его смехе прозвучал звон колоколов забытого храма.

— Архей, — Миали появилась в дверях кабинета, её глаза светились, как полная луна. — Мы вспомнили.

Один за другим они вошли: Никлас в мантии, сотканной из тумана; Шеон, чьи волосы вспыхнули огнём; Дэфа, с косой, теперь покрытой рунами; Филгарт с мечом, которого раньше не носил при себе.

— Вы… вы все… — я поднял глаза на вошедших спутников. Их лица менялись: под кожей проступали сияющие черты богов.

Миали первой упала, схватившись за виски. Её тени взметнулись к потолку, образуя крылья из мрака.

— Луна… Она зовёт… и плачет…

Дэфа застонала, прижимая руки к груди. Коса вспыхнула чёрным пламенем, а в глазах загорелись зелёные огни.

— Я помню. Они называли меня убийцей, но это они превратили смерть в оружие!

Филгарт, корчась от боли, засмеялся. Его тело обернулось дымкой, и на миг вместо человека возник силуэт с посохом, усыпанным рунами.

— О, как же я скучал по настоящим фокусам!

Никлас молчал, но его меч уже горел рунами, которые не мог прочесть никто из смертных.

— Они оклеветали нас, — я встал, голос звенел, как натянутая струна. — Назвали Дьяволом за то, что я защищал этот мир. Заточили вас в карты, стерев память. А мир… — он махнул рукой в окно, где руины города начинали зарастать зеленью, — они довели его до края, жаждая власти.

— Вы… — я поднялся, и канделябры вспыхнули ярче. — Вы были со мной.

Миали уронила оружие. Её тени обвили мои ноги, как когда-то давно.

— Мой повелитель…

Шеон ворвался в комнату, запыхавшись:

— Что случилось? Почему замок рушится?

— Потому что я проснулся.

Мы стояли на обломках замка. Море внизу бурлило, небо трескалось, открывая звёзды.

— Боги-отступники мертвы, — сказал я. — Они сгнили вместе с миром, который хотели украсть.

Дэфа уронила косу. Её глаза, всегда такие твёрдые, блестели.

— Значит, мы…

— Боги, — Миали коснулась своей тени, и та обернулась плащом из лунного света. — Заточённые в карты. Лишённые памяти.

Филгарт фыркнул, но в его смехе слышалась дрожь:

— Значит, я был богом… чего? Сарказма?

— Стратегии, — поправил я. — Ты планировал битвы, которые выигрывались до начала.

Никлас, теперь в доспехах с рунами, склонил голову:

— Что дальше, Повелитель?

Я посмотрел на горизонт. Там, за треснувшим небом, пробивался луч солнца — Теон вернулся и мир снова наполнился светом.

— Мир мёртв. Но семена живы. Мы построим его заново.

Шеон поднял с земли камень с синей жилкой.

— С этого начнём?

Я улыбнулся. В груди горел огонь, который никто не сможет погасить.

Эпилог

В Паутине Миров, где реальности сплетаются в бесконечный узор, некогда сияла жемчужина — мир Эйлирия. Его леса пели голосами фей, реки сверкали, как расплавленное серебро, а в небе парили грифоны, чьи крылья отбрасывали тени на города из мрамора и света. Здесь рождались сказки, которые позже просочились в иные миры: о друидах, говорящих с дубами-великанами; о горгульях, охраняющих тайны древних башен; о волшебных источниках, дарующих бессмертие. Но теперь Эйлирия была мертва. Её небо затянуто пеплом, реки высохли, а руины городов поглотила тишина. Последний портал, ведущий сюда, закрылся века назад. Только ветер, гуляющий среди развалин, шептал историю падения.

Всё началось со лжи. Боги Эйлирии, некогда спутники Хранителя, возжелали власти над миром, который он создал. Они назвали его Дьяволом, обвинив в жажде разрушения, и посеяли страх в сердцах людей. «Он — Повелитель Тьмы! — кричали они с небес. — Он хочет поглотить ваши души!». И Эйлирия поверила.

Войска, ведомые богами-отступниками, шли на замок Хранителя, что стоял на утёсе над Бездной Вечного Прилива. Его защищали лишь верные генералы — богиня Луны Миали, бог Войны Никлас, и несколько других богов. Сотни лет длилась война. Легенды гласят, что реки текли тогда не водой, а кровью, а воздух был пропитан пеплом сожжённых душ. Но убить Хранителя, существо, рождённое из самой сердцевины мира, было невозможно.

Тогда боги создали двадцать две Карты Заточения. Обманом они выманили Хранителя в Пустоту между мирами, где Миали и Никлас, уже схваченные, смотрели, как его силу дробят на осколки. Каждая карта поглотила часть его сущности: «Колесница» — волю, «Звезда» — бессмертие, «Отшельник» — связь с небом… Последней, «Дьяволом», запечатали саму душу. Спутников Хранителя превратили в карты-тени, а их имена стёрли из истории.

Боги праздновали победу, но триумф длился недолго. Наутро солнце не взошло. Луна рассыпалась в прах, звёзды погасли. Магия, которую Хранитель удерживал в равновесии, вырвалась на свободу, испепеляя всё на пути. Леса стали пустынями, города — грудами камня. Боги, привязанные к вере жителей, застыли в агонии, превратившись в статуи с лицами, искажёнными ужасом. Последние выжившие бежали через Паутину Миров, унося с собой обрывки легенд.

Тысячелетия спустя замок Хранителя всё так же стоял на утёсе. Его стены, некогда белые, почернели от пепла, но ни трещины, ни времена не тронули их. Прозрачный барьер вокруг него отражал атаки мародёров и стихий, словно насмехаясь: «Вы разрушили мир, но не меня».

В мирах, куда бежали уцелевшие, рождались сказки. О Дьяволе, чья колода карт дарует власть над судьбой. О замке, где спрятано сердце погибшего мира. О двух генералах, что спят в тенях, ожидая зова. Искатели приключений, алхимики, безумцы — все мечтали собрать Карты Заточения. Но лишь одному это удалось…

Он вошёл в замок не как завоеватель, а как путник, вернувшийся домой. Карты в его руках плавились, вливаясь в жилы. С каждым шагом воспоминания оживали: как он создавал Эйлирию из хаоса звёздной пыли; как смеялся с Миали, наблюдая за танцами фей; как Никлас учил его сражаться не ради победы, а ради жизни.

Когда последняя карта, «Дьявол», коснулась его груди, замок вздрогнул. Барьер рухнул, и свет хлынул из шпилей, пронзая пепельное небо.

Первой вернулась Луна. Её серебристый свет омыл руины, и под ним зашевелилась земля. Из трещин выползли ростки — не зелёные, а сияющие, как самоцветы. Реки наполнились водой, которая пела на языке, забытом даже эльфами.

Хранитель стоял на террасе, наблюдая, как мир собирает себя по крупицам. Рядом возникла Миали, её тени теперь были крыльями из звёздной ткани.

— Они помнят, — она коснулась рукой воздуха, и в нём расцвёл цветок, чьи лепестки мерцали голубым.

— Помнят и ждут, — Никлас вышел из тени, в доспехах, покрытых рунами возрождения.

Один за другим возвращались те, кого предательство обратило в прах. Филгарт, бог Стратегии, чьи планы побеждали войны. Дэфа, богиня Смерти чья коса собирала не души, а семена новых жизней. Шеон, дух Невинности, чьи шутки когда-то смешили даже камни.

Сейчас Эйлирия снова дышит. Её леса шепчутся с путниками, города отстраивают грифоны, а в озёра вернулись русалки. Но в других мирах до сих пор рассказывают сказки о «злом Дьяволе» и его колоде.

— Зачем не разрушаешь ложь? — спросила Миали, глядя, как Хранитель вписывает новые созвездия в небо.

— Потому что даже ложь хранит крупицу правды, — он улыбнулся. — Пусть люди верят в сказки. Однажды они услышат, как Эйлирия зовёт их домой.

Где-то в Паутине Миров ребёнок слушает историю о храбром рыцаре и волшебном замке. И, засыпая, видит сон: белоснежные шпили, сияющие в свете трёх лун.

Замок на утёсе теперь виден из всех миров. Его барьер сияет, как маяк, а ворота открыты для тех, кто ищет не власти, а чуда. Карты Заточения стали семенами: их развеяли по реальностям, чтобы однажды они проросли новыми историями.

А боги-отступники? Их статуи стоят в Саду Памяти, где феи выращивают цветы. На табличках нет имён — только фраза: «Страх убил их раньше смерти».