Он поспешно опустил голову, стараясь припомнить, как он избавился от головокружения, когда посещал эденистские обиталища на орбите Юпитера.

— Никогда не поднимай взгляд выше уровня горизонта и всегда помни, что бедная поверхность над твоей головой думает, что ты можешь упасть на нее, — напомнил его старый сварливый путеводитель.

Сознавая, что он поражен еще до того, как начал миссию, Майнард Кханна пошел по желто-коричневой каменной дорожке к зданию, которое напоминало эллинистический храм. Это была длинная базилика, один конец которой выходил внутрь круглой площадки, закрытой куполом из какого-то иссиня-черного материала, поддерживаемого белыми колоннами, промежутки между которыми заполнены сине-зеркальным стеклом.

Дорожка привела его к другому концу базилики, где в карауле по обе стороны от входной арки стояли два сержанта, напоминая статуи гоблинов из кошмарных снов.

— Капитан Кханна? — спросил один из них.

Голос у него был мягким и дружелюбным и поэтому совсем не подходил к его внешности.

— Да.

— Повелитель Руин ожидает вас, пожалуйста, следуйте за моим служащим.

Сержант повернулся и провел его в здание. Они пошли внутрь, центральный неф был увешан большими картинами в золоченых рамах, расположившимися на стенах из белого и коричневого мрамора.

Сначала Майнард Кханна думал, что это голограммы, но потом понял, что картины двумерны, более детальный взгляд подсказал ему, что они написаны маслом. Там было множество сельских пейзажей, на которых люди, одетые в тщательно отделанные костюмы, скакали на лошадях или собирались в нарочито показушные группы. Сцены из истории Земли, еще доиндустриальный период. Это, должно быть, подлинники. У него в голове мелькнула мысль об их стоимости. Наверное, за вырученные деньги от продажи только одной из них можно было купить боевой крейсер.

В дальнем конце нефа под прозрачным защитным колпаком на подставке покоилась капсула Востока. Майнард остановился и посмотрел на потрепанную сферу с трепетом и восхищением. Она была такой маленькой, такой грубой, и все же несколько кратких лет она представляла собой вершину человеческой технологии. Думал ли когда-нибудь о Транквиллити космонавт, который летал на этой машине?

— Это который? — спросил он сержанта хриплым голосом.

— Восток-6, на нем вылетела на орбиту Валентина Терешкова. Это была первая женщина в космосе.

Иона Салдана ждала его в большой круглой комнате для аудиенций, расположенной в самом конце нефа. Она сидела за стоящим в центре письменным столом, имеющим форму полумесяца. Обильные потоки света, проливающиеся сквозь стекла между колоннами, превращали воздух в платиновый туман.

На белом полу полипа был изображен гигантский коронованный феникс, раскрашенный в красный и синий цвета. От двери до стола капитан прошествовал целую вечность, звук его каблуков, отлетающий от полированной поверхности, отдавался сухим эхом в пустом пространстве.

«Хочет запугать, — подумал он. — Здесь начинаешь понимать, как ты одинок, если противостоишь ей».

Подойдя к столу, он четко отсалютовал. Как-никак, она все же была главой государства; отдел протоколов в штабе адмирала неоднократно подчеркивал это, неустанно напоминая ему, как он должен себя при этом вести.

На Ионе было простое летнее платье цвета морской волны с длинными рукавами. Ее короткие, светло-золотые волосы, казалось, мягко блестели в ярком свете.

Она была просто мила, как и на всех аудиовизуальных записях, которые ему пришлось изучить.

— Садитесь, капитан Кханна, — сказала она, улыбнувшись. — Мне кажется, что вам очень неудобно так стоять.

— Спасибо, мадам.

С его стороны около письменного стола стояли два стула с высокими спинками.

— Насколько я понимаю, вы проделали весь этот путь от самого штаба Первого флота в Авоне до Транквиллити только для того, чтобы встретиться со мной.

— Да, мадам.

— На космоястребе?

— Да, мадам.

— В связи с некоторой необычностью нашего мироустройства у нас нет дипломатического корпуса, ровно как и гражданской службы, — довольно беззаботно сказала она, обведя одним жестом изящной руки комнату. — Личность обиталища вполне эффективно справляется со всеми административными функциями. Но Повелитель Руин нанял одну из юридических фирм, чтобы она представляла интересы Транквиллити в зале собраний ассамблеи Конфедерации. При возникновении неотложных вопросов вам достаточно проконсультироваться с ней. Я встречалась с их старшими представителями и полностью доверяю им.

— Да, мадам…

— Майнард, пожалуйста, прекратите называть меня мадам. Это частный прием, а вы заставляете меня чувствовать себя гувернанткой в дневном пансионате для молодых аристократов.

— Хорошо, Иона.

Она широко улыбнулась. Эффект был ошеломительным. Капитан заметил, что ее глаза излучают колдовскую синюю тень.

— Так-то лучше, — сказала она. — Ну, а теперь перейдем к тому, о чем вы хотели со мной поговорить.

— О докторе Алкад Мзу.

— А-а-а…

— Вам знакомо это имя?

— И имя, и большинство связанных с ним обстоятельств.

— Адмирал Александрович считает, что данный вопрос не стоит поднимать перед вашими представителями на Авоне. По его мнению, чем меньше людей знают об этой проблеме, тем лучше.

Ее улыбка приняла ехидный оттенок.

— Как можно меньше людей? Майнард, восемь различных разведывательных служб устроили свои отделения на Транквиллити; и все они следят за бедной доктором Мзу. Бывали времена, когда эта слежка превращалась в какое-то подобие фарса. Даже Кулу устроило здесь резиденцию разведывательной службы. Я представляю, какая это, должно быть, заноза в королевской гордости моего кузена Аластера.

— Я думаю, что адмирал имел в виду людей вне высоких правительственных учреждений.

— Да, конечно, людей, наиболее способных управиться с этой ситуацией.

Ирония, прозвучавшая в ее голосе, заставила Майнарда Кханна внутренне вздрогнуть.

— Учитывая тот факт, что доктор Мзу в последнее время пыталась войти в контакт с несколькими капитанами звездных кораблей, и то, что скоро оканчиваются санкции, установленные над Омутой, адмирал был бы искренне вам благодарен, если бы вы посвятили его в смысл вашей политики относительно доктора Мзу.

— Вы ведете запись этой беседы для адмирала?

— Да, полнейшую запись вместе с чувственной составляющей.

Иона уставилась прямо в его глаза и начала говорить, четко выговаривая каждое слово:

— Мой отец обещал предшественнику адмирала Александровича, что доктору Мзу никогда не будет позволено покинуть Транквиллити, и я повторяю это обещание адмиралу. Ей не будет позволено покинуть Транквиллити, но и я со своей стороны отказываюсь от любой попытки продать или передать информацию, которой она предположительно обладает, кому бы то ни было, включая военный флот Конфедерации. После смерти она будет кремирована для того, чтобы уничтожить ее нейронный компьютер. И я надеюсь, что, с Божьей помощью, мы увидим окончание этой угрозы.

— Спасибо, — сказал Майнард Кханна.

Иона несколько расслабилась.

— Когда она прибыла сюда двадцать шесть лет назад, я не была даже зачата, поэтому мне кое-что в этой истории очень любопытно. Раскрыла ли разведка флота тайну, как она сумела выжить при разрушении Гариссы?

— Нет. Она не могла быть в то время на планете. Военный флот Конфедерации был направлен для эвакуации выживших, и ни на одном из наших кораблей нет записи о ней. Нет и записей, что она в это время была в одном из поселений на астероидах. Остается единственное логическое заключение, что когда Омута бомбила Гариссу, она была за пределами своей солнечной системы, выполняя какую-то тайную военную миссию.

— Разблокировала Алхимика?

— Кто знает? Устройство определенно не было использовано, так что либо оно не сработало, либо их перехватили. Генеральный штаб предпочитает второй сценарий.

— Но, если она выжила, то выжил и Алхимик, — сделала заключение Иона.