«Леди Макбет» лежала в одной из тридцати с лишним ячеек дока промышленной станции, вращавшейся по свободной орбите вокруг Идрии. Оба люка ее грузового отсека в передней части корпуса были полностью открыты, обнажая металлическую пещеру с перевязанными трассами силовых и сигнальных кабелей, грузовые крепления и разъемы интерфейса регулировки окружающей среды, все это было обернуто в тусклую золотистую фольгу и в придачу плохо освещено.

Ячейка дока представляла из себя семидесятипятиметровый кратер, изрезанный всевозможными трубопроводами. Прожектора, установленные на закругленных стенах, врезались яркими белыми лучами в свинцово-серый корпус звездного корабля, компенсируя бледные пряди солнечных лучей, падающих на станцию, когда она находилась в тени Идрии. Несколько складских стеллажей, напоминающих скорее строительные леса, оставленные после строительства станции, стояли вдоль края ячейки. Каждая из этих стоек была снабжена механической рукой с четырьмя суставами, используемой для погрузки и разгрузки транспорта. Пульты управления руками находились в прозрачных полусферических консолях, которые выступали на стенах ячейки, как отполированные заклепки.

Джошуа Калверт стоял в отсеке грузового инспектора, держась за круговой леер, он навис над изогнутым радиационно-защитным стеклом так, что его лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от окна, и наблюдал, как механическая рука берет со стеллажа очередной грузовой контейнер. Контейнеры были двухметровой длины и представляли из себя герметичные цилиндры со слегка закругленными концами, толстая белая оболочка из силиконового сплава защищала груз от широких перепадов температур, которым они могли подвергнуться во время космического путешествия. На каждом из них был нарисован геометрически стилизованный орел, торговая марка Лассена и несколько строчек — нанесенных по шаблону красных букв. Согласно коду, они содержали высококачественные магнитные компрессионные спирали для токамаков. И девяносто процентов контейнеров заключали в себе именно то, что и было написано; в десяти оставшихся процентах были упакованы спирали поменьше, которые вырабатывали еще более сильное магнитное поле, пригодное для хранения антивещества.

Механическая рука опустила контейнер в трюм «Леди Макбет», и грузовые крепления сразу же сомкнулись вокруг него. Джошуа почувствовал, как у него екнуло сердце. В пределах Новой Калифорнии это был вполне законный груз, независимо от того, что там написано на контейнерах. В пределах межзвездного пространства его законность была довольно сомнительна, хотя хороший адвокат мог отмести любые обвинения. А вот в системе Пуэрто де Санта Мария, куда они и направлялись, обвинение напишут заглавными буквами десятиметровой высоты и раскрасят их в цвет детской неожиданности.

Сара Митчем сжала его руку.

— Нам действительно это так уж надо? — проворковала она.

В прозрачной полусфере она сняла свой шлем и распустила волосы, которые теперь ленивыми волнами падали на плечи. Сара озадаченно поджала губы.

— Боюсь, что да.

Он пощекотал ее ладонь своим пальцем, это был их личный знак, который они часто использовали на борту «Леди Макбет». Сара была страстной любовницей, в этом он убедился за многие часы, проведенные вместе с ней в его каюте, но на этот раз ему не удалось поднять ей настроение.

Нельзя было сказать, что «Леди Макбет» не приносила дохода: за восемь месяцев после первого контракта с Роландом Фрамптоном они сделали семь грузовых рейсов и один пассажирский, перевезя группу бактериологических специалистов, которая должна была включиться в экологическую исследовательскую партию в Нортвее. Но и сама «Леди Макбет» поглощала огромное количество средств: каждый раз, как они вставали в док, им требовалось топливо и прочие расходные материалы; бесконечные списки требующихся запчастей; не было еще полета, чтобы что-нибудь не сгорело или просто не выработало свой полетный ресурс, к этому надо добавить зарплату команде, а также плату за пользование портами и таможенные и иммиграционные пошлины. Джошуа в начале по-настоящему не представлял, какие расходы потребуются для эксплуатации «Леди Макбет». Каким-то образом Маркус Калверт справлялся с этой задачей. Прибыль держалась около нулевой планки, а поднять тариф выше он не мог: в этом случае он не сумел бы получить ни одного контракта. Джошуа больше зарабатывал, когда занимался мусором.

Так что теперь он узнал на собственной шкуре, что стоит за всеми этими разговорами, которые капитаны вели в баре Харки. Как и он сам, они все рассказывали, как замечательно у них идут дела, как они продолжают летать только потому, что им нравится такая жизнь, а деньги при этом не играют никакой роли. Ложь, все это была великолепная, артистично исполняемая ложь. Только банки, спокойно сидя на одном месте, делают деньги, остальным приходится зарабатывать себе на жизнь.

— В этом нет ничего зазорного, — сказал ему Хасан Рованд две недели тому назад. — Все мы в такой же дыре. Ты-то, Джошуа, намного в лучшем положении, чем большинство из нас. Тебе, по крайней мере, не надо выплачивать кредиты.

Хасан Рованд был капитаном «Дечала», независимого транспорта, меньшего, чем «Леди Мак». Ему было далеко за семьдесят, и он уже провел в полетах пятьдесят лет, причем последние пятнадцать уже в роли капитана-владельца.

— На грузовых перевозках настоящих денег не заработаешь, — пояснял он. — По крайней мере, это не для таких людей, как мы с тобой. Все маршруты, которые могут принести настоящую прибыль, подмяли под себя большие компании. Они все работают в герметично закрытых картелях, в которые таким, как мы, не пробиться.

Они пили в клубе, который находился в жилом секторе индустриальной станции, вращавшейся на орбите вокруг Байдона. Станция представляла из себя двухкилометровое литиевое колесо, вращавшееся со скоростью, достаточной для создания на своем краю двух третьих от стандартной силы гравитации. Джошуа склонился над баром и наблюдал в огромное окно, как мимо проплывает ночная сторона планеты. Проблески освещенных городов вычерчивали в темноте странные кривые.

— И где же тогда платят настоящие деньги? — уточнил Джошуа.

Он уже пил целых три часа, достаточно долго, чтобы влить в себя изрядную долю алкоголя, просочившегося в его мозг и вестибулярный аппарат, поэтому мир теперь стал для него уютным и спокойным.

— Полеты, в которых используются эти заумные трубы на четвертом рулевом двигателе, как это сделано у твоей «Леди Мак».

— Забудь об этом. Мне еще не настолько нужны деньги.

— Хорошо. Все в порядке, — Хасан сделал неопределенный жест рукой, в которой держал стакан с пивом, пиво пролилось, оставив на столе слегка изогнутую траекторию. — Я тебе просто объяснил природу того, что ты хотел: это — борьба и нарушение закона. Именно для таких вещей и существуют в этой галактике независимые капитаны. Каждый капитан время от времени делает такие рейсы. Некоторые из нас, такие как, например, я, делают подобные поездки чаще, чем большинство остальных. Зато можно поддерживать состояние корпуса и удерживать радиацию за защитными щитами.

— Ты уже много раз проделывал такое? — поинтересовался Джошуа, мрачно уставившись в свой стакан.

— Несколько раз. Не так чтобы много. Отсюда и пошла дурная репутация у капитанов-владельцев. Люди считают, что мы делаем это постоянно. А это не так. Они же ничего не слышат о тех обычных рейсах, которые мы делаем пятьдесят недель в году. Они слышат о нас только тогда, когда нас ловят, и все агентства новостей взрываются сообщениями об аресте. Мы постоянные жертвы массовой информации. Нам надо бы за это подать на них в суд.

— Но тебя еще не ловили?

— Пока нет. Я использую один прием, практически беспроигрышный, но для этого нужно два корабля.

— А-а-а.

Джошуа, очевидно, был пьян больше, чем он себе это представлял, потому что следующее, что он услышал, — это то, что он попросил:

— Расскажи-ка мне об этом поподробней.