— Но ведь ты сказал, что существует множество самых разных религий. А разве может быть много разных богов? Уж конечно, Создатель может быть только один. Тут какое-то противоречие.

— Разумно. Именно этот вопрос и явился причиной нескольких крупнейших в истории Земли войн. Каждая из религий утверждает, что только она истинна. В действительности же любая религия зависит исключительно от силы убежденности ее приверженцев.

Сиринкс ничего не ответила и, положив голову на руки, задумчиво наблюдала за мелькающей среди больших розовых лилий рыбкой. Все услышанное казалось ей не слишком правдоподобным.

— А как насчет тебя? — спросила она «Энона». — Ты религиозен?

— Лично я не вижу смысла молить о чем бы то ни было какое-то невидимое божество. Я знаю, кто я. Я знаю, зачем я существую. По-моему, вы, люди, просто находите удовольствие в создании самим себе лишних сложностей.

Сиринкс встала, разглаживая руками черное траурное платье. Напуганная ее резким движением рыбка тут же нырнула в глубину и скрылась из виду.

— Спасибо за компанию.

— Я люблю тебя, — сказал «Энон». — Я очень тебе сочувствую. Сайнон всегда старался, чтобы ты была счастлива. Это хорошо.

«Не буду больше плакать, — сказала она сама себе. — Ведь я всегда смогу поговорить с папочкой. Ага, это, должно быть, и означает, что я — достаточно зрелая личность. Значит, все в порядке».

Вот только если бы еще перестала мучить боль, затаившаяся где-то глубоко в груди, там, где бьется ее сердце.

К тому времени, когда ей исполнилось пятнадцать, ее образование сосредоточивалось в основном на предметах, знание которых было совершенно необходимо для управления кораблем. Оборудование и энергосистемы, космические законы Конфедерации, астрогация, органы жизнеобеспечения биотехов, механика, гидродинамика, сверхпроводимость, термодинамика, ядерная физика. Они с «Эноном» выслушивали долгие лекции насчет достоинств и недостатков космоястребов. Бывали и практические занятия, например, как пользоваться скафандром, как проводить ремонтные работы в условиях низкой гравитации, а иногда для акклиматизации ее выводили наружу, на причальные складки космоястребов, и обучали тому, что предстоит делать капитану на борту.

В невесомости она чувствовала себя как дома. Умение обходиться без гравитации было встроено во всех эденистов на генетическом уровне, и сотня семейств пошла еще дальше, совершенствуя и развивая систему внутренних мембран, защищающих организм от перегрузок. Эденисты презирали наносистемы и старались пользоваться ими лишь в тех случаях, когда не было иного выхода.

С наступлением переходного возраста она постепенно растеряла свой детский жирок (которого, кстати сказать, и прежде было не слишком много) и становилась все больше и больше похожей на взрослую женщину. Тщательно усовершенствованные гены предков наградили ее удлиненным овалом лица со слегка запавшими щеками, подчеркивающими высокие скулы, и большим ртом, который то и дело растягивался в ослепительной улыбке. Ростом она была ничуть не ниже своих братьев, и вскоре, к ее вящему удовлетворению, фигурка ее начала становиться все более женственной. Она отрастила длинные волосы, доходившие до середины спины, зная, что в будущем такой возможности у нее не будет: как только начнутся учебные полеты, ей придется удовлетвориться короткой стрижкой. На космическом корабле длинные волосы были бы только помехой, а возможно, и серьезной опасностью.

В семнадцать лет у нее случился короткий, длившийся всего около месяца роман с Оли, которому было сорок четыре года. Роман из-за столь солидного возраста возлюбленного был заранее обречен, и именно это и делало его столь захватывающим. Она была поглощена обрушившимся на нее чувством и совершенно не обращала внимания на легкие укоры и перешептывания домочадцев и друзей, с головой уйдя в неведомые доселе удовольствия, которые получала под руководством опытного наставника. Да, вот уж кто умел с толком пользоваться преимуществами невесомости.

Подростковая сексуальность эденистов была одной из самых популярных тем среди адамистов, в устах которых она обрастала массой завистливых легенд. Эденистам, при их-то иммунных системах, не приходилось беспокоиться о болезнях, а телепатическая связь гарантировала отсутствие такой проблемы, как ревность, и даже просто собственнических чувств. Откровенной плотской страсти стыдиться было нечего, она была естественным следствием бурлящих в крови подростка гормонов, и, кроме того, обстановка внутри хабитата способствовала проявлению самой искренней привязанности друг к другу. Поэтому, даже при том, что ученики-капитаны каждый день проводили за обучением техническим и технологическим премудростям по пять часов в день, а к подростковому возрасту эденистам требовалось никак не более шести часов сна в сутки, все остальное время они проводили в чувственных удовольствиях, причем таких, которым позавидовали бы и древние римляне.

Затем настал ее восемнадцатый день рождения. В то утро Сиринкс с трудом заставила себя выйти из дома. Афина выглядела по обыкновению радостной, так что даже самый чувствительный человек не смог бы заподозрить, что ей не по себе. Но Сиринкс точно знала, как больно ей видеть десятерых своих детей, которые вот-вот покинут ее. После завтрака она задержалась было за столом, но Афина, чмокнув ее в щеку, ласково выпроводила девушку с кухни. «Это цена, которую нам всем приходится платить. — сказала она на прощание. — И поверь, дело стоит того».

Сиринкс со своими братьями и сестрами надели скафандры и отправились на самую дальнюю оконечность северного торца хабитата, передвигаясь в условиях гравитации лишь в четверть нормальной длинными скачками. У шлюзов суетилось множество людей. Это был обслуживающий персонал и экипажи космоястребов, сидящих сейчас на своих пьедесталах. Все они с нетерпением ожидали прибытия молодых космоястребов. Исходящее от них и других эденистов хабитата волнение застало ее врасплох, но по крайней мере помогло обуздать собственные нервы.

— Скорее это уж мне следовало бы волноваться, — возмутился «Энон».

— С чего бы это? Для тебя же это совершенно нормально.

— Ха!

— Ты готов?

— Вообще-то мы могли бы подождать и еще немного. Вдруг я бы еще хоть немного подрос.

— Ты не растешь уже два месяца. Да и вообще, ты уже и так достаточно большой.

— Да, Сиринкс, — согласился корабль так покорно, что она улыбнулась.

— Слушай, а помнишь, я рассказывала тебе, что немного побаиваюсь Хазата? А вышло все просто фантастически здорово!

— Знаешь, по-моему, нечего сравнивать секс с космическим полетом. К тому же, на мой взгляд, ты вовсе его не побаивалась, а тебя просто тянуло к нему. — В его мысленном голосе прозвучали нотки ревности.

Сиринкс подбоченилась.

— Ладно, кончай!

Весь последний месяц «Энон» упорно поглощал электричество из питающей сферы. Теперь, когда стадия роста была, наконец, позади, его потребности в подпитке необходимой для физического развития энергией через связывающие его с питающей сферой пуповины резко снизились, позволяя кораблю перенаправить ее поток на поддержание длительного процесса насыщения искажающих пространство клеток. Теперь энергетический уровень стал достаточно высоким, чтобы позволить кораблю создать искажающее поле, которое позволило бы ему получать энергию непосредственно из космоса. Если с созданием искажающего поля выйдет какая-нибудь осечка, то клетки постепенно разрядятся, и придется отправлять к незадачливому юнцу спасательную экспедицию. В прошлом подобные экспедиции не всегда заканчивались успешно.

Подстегиваемый гордостью и ободрением Сиринкс, «Энон» начал отделяться от питающей сферы. Волокнистые пуповины одна за другой обрывались по специальным линиям у самого основания. В пространство выплеснулись теплые жидкости, выступая в качестве дополнительных ускорителей, увеличивающих нагрузку на оставшиеся пуповины. Органические проводники питательных веществ лопались и тут же затягивались, а их освободившиеся концы мотались в разные стороны во все расширяющемся облаке испарившейся жидкости. Наконец, оборвалась последняя пуповина и питающая сфера поплыла прочь, похожая на проколотый мяч.